Так что большую часть следующего дня провела в комнате. Напилась чаю, отоспалась, глаза отдохнули (домовики книги у меня насильно забирали), письмо Принцам написала, где рассказала обо всех несчастьях, свалившихся на голову. Знаю, что даже строгая Элионора поддержит, все-таки я росла чуть ли не под ее крылышком, вместе с Розали и Фрэнком. Не могла же она бросить детей лучшей подруги, особенно после того, как помогла батьке Рикарду выкрасть и перед фактом поставить. Не, история у нас запутанная. Мама говорила, они потом неделю не разговаривали. Большей частью потому, что Элионора думала, как надоедливых Розье травануть, но потом маггл позвал ее сбежать, она, как настоящая влюбленная леди, согласилась и в монастырь попала.

Уже потом мужа и Корвуса пинком отправила путешествовать, чтобы папочка абстрагировался, а нас забрала к себе. Кстати, именно после этого была заключена помолвка. Помню бедные глаза Дианы, когда ей сказали, что мальчик, постоянно подшучивающий над ней, станет ее мужем. Эх, хорошие времена были. Они войну устроили, а так как мы еще и соседи, наказывали обоих часто. И потом эти люди осуждают меня за некоторые развлечения. Замечу: безобидные, по сравнению с их.

К вечеру я более-менее оклемалась, хотя как только вспоминать прошедший день начинала, сразу руки потряхивало, а лицо бледнело, но в гостиную, где сидели все кроме папули (понятия не имею, где он по вечерам пропадает. Зуб даю, а не знаю). Розали планы на год составляла, Реддл книгу читал, Фрэнк дремал, положив перчатки на глаза, а Долохов наигрывал Бетховена на моем рояле. Моего любимого композитора на моем любимом инструменте! Ну что за человек, а?

— Весело тут у вас, — я, даже не спрашивая разрешения (ага, щас, мой дом — моя крепость), прошла в комнату, стараясь не смотреть в сторону Антонина, иначе, чувствую, попробую пару Круциатусов (и не факт, что на ком-то). Братишка тут же подскочил, выхватив палочку и направив ее на меня, крикнув кто здесь. Ух, братец, отомщу я тебе когда-нибудь. — Говорю прямо, я там померла наверху, а сейчас доживаю последние семь минут работы мозга. Вот и решила на вас глянуть.

— Ты как? — заторможено убирая палочку, спросил он, устраиваясь на том же месте. Хоть перчатки на глаза не положил.

— Кто это о своей бедной младшей сестренки вспомнил? Хорошо все, спасибо, что зашел поинтересоваться.

— Мы просто надеялись, что за тобой старуха с косой все же придет, — не поднимая голову, пробормотала Розали, делая какие-то пометки на сухом пергаменте. Я говорила, что обожаю этих двоих?

— С каждым днем я все больше поражаюсь отношениям в вашей семье, — подал голос Реддл, подняв взгляд на сестренку. Кстати, я тут вспомнила, что хотела свести этих двоих. М-да, вчерашняя встряска на пользу мне уж точно не пошла.

— Все поражаются, а семейный целитель настойчиво рекомендует пройти курс лечения в больнице Святого Мунго. Но милый отец сказал, что там все шарлатаны и денег на эту ерунду он не даст.

— Не обращайте внимания, у нее просто воображение бурное, — пробормотал Фрэнк, зевая и кладя перчатки на глаза. Брат, я в тебе разочаровалась.

— Дорогой мой, отвергая проблему, ты делаешь хуже только себе, — вздернув нос, проговорила уже посапывающему будущему главе рода.

Долохов и Реддл расхохотались. Искренне и задорно. Паразиты.

— Вы, господа, вместо того чтобы смеяться, могли бы денег на лечение другу подкинуть, раз видите, какая ситуация в семье сложная, — подняв взгляд на Тома, нравоучительно сказала сестренка, а потом дала мне пять. Обожаю ее.

Антонин довольно прищурил глаза, а потом поднялся и отошел к окну, смотря на вечерний парк. В небе догорал алый закат, представляя взгляду восхитительное зрелище.

— Мистер Реддл, вы умеете петь?

— О, у него прекрасный баритон, — не знаю каким местом чувствуя, что намечается кое-что интересное, ответил за него Долохов и замер в ожидании. Вот не врал видимо, когда говорил, что у меня веселые выходки.

— Правда? Не поможете нам тогда?

— В чем именно? — с сожалением откладывая книгу, поинтересовался тот. Причем, я прямо увидела вселенскую грусть, мелькнувшую в темных глазах.

— Мы с Розали влюбились в романс, но там нужен исполнитель мужской партии. Фрэнку в детстве медведь ухо отдавил, а других претендентов не было.

— Вы предлагаете нам спеть дуэтом? — подняв брови, но усмехнувшись, пробормотал он. Глаза сверкнули при виде побледневшей сестренки, и Том кивнул. — Уверен, это будет занимательный опыт.

— Кто же вас разочаровывать будет? — я взмахнула палочкой, приманивая к себе ноты и устраиваясь за инструментом. Вот тебе, дорогая сестренка, мое признание в нежной любви.

Розали переводила взгляд одновременно разъяренной фурии и маленького котенка (талантами человек вообще не обделен) с меня на Тома и обратно, крепко сжимая в пальцах перо. Но, видя ожидание, исходившие ото всех живых, кто был в комнате, она поднялась, провела рукой по лицу и, отчаянно выдохнув, подошла к инструменту, уверена, проклиная меня на всех возможных языках. Очаровашка.

Долохов, оказывается, слов на ветер не бросает, потому что Реддл пел и правда превосходно, а их голоса с Розали были чем-то вроде отметки соулмейтов. Почему? Да я идеальнее тембр подобрать никогда в жизни не смогла бы. Но буду говорить кратко: спелись они сразу и в дуэте чувствовали себя как муж и жена, знающие друг друга больше ста лет. У меня даже слезы на глазах появились, но я, как самый мужественный член семьи, храбро сдержала их, отвернувшись.

Зря это сделала, потому что поймала внимательный взгляд Долохова. Посмотрела бы я, как он бегать будет, если с liset встретится. У нее большущие планы на него и их совместную жизнь. Прямо как у Розали на Реддла были, пока мы сюда не попали. Или продолжают быть, просто она не рассказывает.

Стоп, что? Она мне не рассказывает планы на будущее? Мне? Ну вот как с ней жить после этого предательства? Нож в спину и пинок спереди.

Как только я взяла последний аккорд, а те одновременно, попрошу обратить на это внимание, закрыли рты, а если красиво, сняли ноту, со сторону двери раздались аплодисменты.

— Это просто прекрасно. Браво!

— Надо будет Фрэнка и Диану еще подсоединить тенором и первым сопрано, — я кивнула леди Принц, подскочив, — тут как раз и пару пассажей для фактуры добавить надо.

— Адель, — еле слышно прошипела Розали, прожигая меня взглядом.

— Ах, да, я решила, что таким составом мы будем гастролировать, заработаем денег Фрэнку на лечение, и наш род продолжит существовать нормальным. Никто не против, всем спасибо.

— Я думаю, милая крестница, — обратилась ко мне Элионора, отдав фетровую шляпку появившемуся домовику, — Розали хотела напомнить, что сегодня особенная ночь.

Я кожей почувствовала, как заинтересовались Долохов и Том, потому что уперли взгляды в женщину, которая ни капельки не смутилась, стягивая перчатки.

— Как я могла забыть. Сестренка, в качестве доказательства своей любви ко мне, травани обоих Розье? Я из-за них ночью чуть не умерла и могла пропустить такое время. А ведь все подготовлено, мы договорились.

— А? Что за время? — Фрэнк подскочил, потеряно осматриваясь по сторонам, а, успокоившись, приветливо махнул рукой леди Принц, снова опускаясь в кресло и закрывая глаза перчатками. Что он делал ночью, что так вымотался? Неужто за меня переживал?

— Мы собираемся показать Адель, как нужно ставить в тупик родственников, — Розали устало вздохнула, отходя от Реддла. Только сейчас, попрошу заметить. Чувства прямо выливаются, разве не восхитительно?

— Избавим ее от моих ошибок, — подхватила леди Принц, а потом кивнула на дверь. — В путь, милые. Я как раз отправила мужа к Корвусу, надеюсь, они не отправятся в игровой дом срывать куш.

— Если что, я очень надеюсь, мистер Реддл и мистер Долохов остановят их. На Фрэнка я как-то и не полагаюсь, боле, — я озорно улыбнулась Антонину, а потом подбежала к леди Принц, взяв ее под руку. Розали что-то пробормотала и последовала за нами.