— Зачем?
— Чтобы не пересекаться. Разве я говорю что-то неправильно?
— Да нет, — вот же… сволочь одним словом. Что он ко мне прицепился? Жить мешаю что ли?
— Ну, так что? — приподняв правую бровь, спросил, выжидающе смотря в глаза. Как у кого-то получается поднимать одну бровь, а не сразу две? Для меня это в разряде невозможного. Пока, во всяком случае. — Адель? — и снова имя, будто нож, слух резануло. Странные ощущения, вроде и нормально звучит и… В общем, что-то не то, а разбираться с этим не желаю.
— Я в библиотеку, — невозмутимо кивнула, опуская палочку.
— В половине четвертого утра? — немного удивившись, спросил он, а в глазах снова зажегся огонек интереса.
Ну да, и что такого в этом времени? Я долго пыталась себя успокоить, потом около часа Розали, сама не заснула, думала, что делать, и пошла в библиотеку. Что не так в этой цепочке?!
— Вас это смущает?
— Нет, просто это…
— Странно? — захлопав ресницами, подсказала слово. Ну а что, по-другому это и, правда, не назовешь.
— Можно и так выразиться, — хмыкнул Антонин, на несколько секунд сощурив глаз.
— А вы куда? — знаю, что неприлично, не по этикету и еще десять «не», но раз он спрашивает, значит, и я имею право. По-моему, все честно.
— Я тоже собирался в библиотеку, — обезоружил, больше никак и не выразишься. — И это важно, но сегодня могу уступить даме.
— И как же? — а вот это уже занятное предложение. Можно было так и начинать. Вон, даже дать вам пощечину, господин Долохов, больше не хочется. Что называется, азарт.
— Возьму книгу и уйду.
— Это довольно заманчивое предложение, и, пожалуй, мне стоит его принять. Все-таки, уверена, Фрэнк или папочка не будут рады, если между нами возникнет недопонимание. — Как вам такой ответ? Надеюсь, подойдет. «Заманчивое предложение», а то я не в курсе, что, если не соглашусь, придется уйти, ведь терпеть ваше общество, да еще и с утра, будет совершенно невыносимо.
— Благодарю за разрешение, — с издевкой ответил он. Все, передумала. Желание дать пощечину Антонину никуда не пропало. Даже две, а лучше три. По акции.
Он открыл передо мной дверь, пропуская внутрь. Чуть наклонив голову, прошмыгнула под его рукой и сразу пошла к тем стеллажам. Да плевать, если и увидит! Мне это совершенно неважно. От слова совсем.
Но такие мысли не смогли помешать несколько раз взглядом все же скользнуть по Долохову, с какой-то насмешливой улыбкой изучавшему меня несколько секунд, а потом подошедшему к стеллажам у окна. Он спокойно просматривал корешки книг, будто был здесь один.
У меня почему-то появилось странное желание нарушить восстановившуюся тишину. Именно странное, потому что по всем моим принципам в такой ситуации я не должна вообще обращать внимание на другого человека. А я мало того, что иногда посматриваю, так еще и заговорить хочу. Что за?..
— Знаешь, мне все-таки очень интересно, что такого важного можно искать в три часа утра, — взяв неприметную книжонку, обернулся Антонин, ловя мой взгляд.
— У меня такой же вопрос.
— Кажется, я говорил, что восхищен трудами Лестрейнджа-старшего, — хмыкнул он, идя в мою сторону.
— А я решила подтянуть знания родословных «Священных двадцати восьми».
— Занятное желание.
— Мне просто не спится. — Стоп, а чего я оправдываюсь? Он ведь даже не Фрэнк.
— А я и не осуждаю. Главное, не засни над книгой, — усмехнулся и вышел из библиотеки, оставляя меня одну среди пыльных фолиантов.
Терпеть не могу этого человека.
Раздраженно кусая губы, углубилась в изучение. Ну как, углубилась, бомбочкой прыгнула в черную дыру, а где-то через час, будто по прогнозам Долохова стало клонить в сон, и как бы не старалась сопротивляться, но быстро уронила голову на книги, вдыхая их невероятный аромат.
Не знаю, сколько я проспала, но глаза открыла только, когда Солнце стало пробираться через веки и слепить глаза. Потянувшись и глянув на время, поняла, что на завтрак давно опоздала. Но если еще жива, значит, не все потеряно.
Стоп. Тело после хорошего сна за столом не болело, а наоборот. Отдохнуло. Я резко подскочила, осматриваясь по сторонам, с удивлением понимая, что лежу на диване, укутанная в плед. Так, внимание, вопрос. Кто в этом доме обо мне вспомнил, да еще и нашел?
Долохов с Реддлом отпадают сразу. Первый ушел и возвращаться, кажется, не собирался, а второй наверняка продумывает планы по подчинению сестренки.
Папа? Да нет, он ночью спит, его еще и не разбудишь. Бессонницей человек, в общем, не страдает.
Точно не Фрэнк. Прям уверена, увидь он меня в таком положение над книгой, посмеялся и, максимум, подушку подложил, а потом весь день издевался.
Остаются Розали и домовики. Хотя, почему-то склоняюсь к последним. Они хорошие, они меня любят и заботятся. А сестренка дрыхнет в моей комнате, но вдруг из благодарности? Да нет, бред. Знаю я таких, хотя…
Стоп, сейчас домечтаюсь. Розали у нас погружена в проблему по имени Том Марволо Реддл. И это печально.
Почему? Я ведь хотела их свести. Но в том то и проблема. Хотела свести, а не поссорить.
Так, ладно. Философствовать, конечно, хорошо, но пора бы и заняться делом. Например, составить завещание. Папочка мог и не заметить моего отсутствия, особенно если Фрэнк с Розали прикрыли, но полагаться в этой жизни нужно только на себя. А требование о присутствии и за завтраком, и за ужином я помню. Только нарушаю. В прошлый раз повезло, а может ли это случиться в этот? Очень хотелось бы. Поттера удача ведь с рождения поцеловала и отлучалась лишь иногда. Почему у меня такого быть не может? Если что, могу и под Аваду Реддла прыгнуть. Нафиг стереотипы. Буду девушкой-которая-выжила. Но тогда унесет нашего Тома далеко и надолго, а это ведь совершенно ужасно. Сработало бы с Долоховым – я руками и ногами за. Он просто ужасный, самовлюбленный, хитрый и… и…
Так, я уже заикаюсь. А это внутренний голос. Что дальше-то будет? Мамочка, спаси и сохрани меня от этой сволочи.
Я попыталась тихо выйти из библиотеки и, не привлекая лишнего внимания, спуститься на кухню, что-то перехватить. Но мысли постоянно возвращались к немного странному поведению Долохова. И это я приуменьшила. Нет, зачем он ко мне лезет? Прожили бы месяц под одной крышей и разошлись, как тектонические плиты. Он бы в свой материк, и я бы в свой. Надеюсь, ничего не напутала, а то Географию не любила никогда.
Так, все, хватит. Долохов не стоит даже одной моей мысли. И его поведение меня совершенно не трогает, от слова совсем. Так, легкое непонимание, но от него я избавлюсь так же быстро, как и приобрела.
Я спокойно и без происшествий добралась до кухни, перекинувшись парой слов с мамой, посмеявшейся над моим рассказом про сегодняшнее утро и посоветовавшей присмотреться к Антонину. Он ей понравился. Вот, блин, когда этот черт успел пообщаться с портретом мамочки? И ведь она всегда настороженно относится к любым гостям, а тут…
И к таким советам прислушиваться не буду.
— Мне семнадцать и своя голова на плечах есть! — с раздражением воскликнула, заходя в кухню. Но мама все-таки рассмеялась. Задорно, мелодично, с небольшой хрипотцой. У нее сам голос очень красивый, а смех тем более.
— Да ладно. Если ты про анатомию, то, поверь, все в курсе. А вот насчет мозгов я бы поспорил, — хмыкнул Фрэнк, отрывая взгляд от потрепанной книжонки, которую брал Долохов.
— И тебе доброе утро. Как провели время в гостях? И вообще, что ты делаешь на кухне? — от удивления брови взлетели вверх. Уверена, несколько маленьких морщинок на лбу тут же появились.
— Прекрасно отдохнули. Папа с Лордом. А я жду тебя.
— Что-то не припомню такой проницательности в предыдущие разы.
— Не моя заслуга.
— Розали? — выстрелила наугад, признаю. Но это уже интересно.
— Нет, холодно, — усмехнулся братишка, вспомнив маггловскую игру, про которую узнал от магглорожденых учеников.
— Папочка?
— Да ты прям на Север идешь.
