Подойдя к водительской двери, полицейский, косточкой указательного пальца, стукнул по стеклу. Артак же тем временем спешно заканчивал закладку под водительские права пятитысячной купюры армянских денег. Покончив с этим, он открыл боковое стекло.
Полицейский отдал честь и представился:
– Майор Исраелян Виген Хачатурович, 13-й патрульно-дорожный батальон.
Виновато улыбаясь, Артак протянул руку с документами полицейскому и заговорил на чистейшем литературном армянском:
– Я, наверное, нарушил и, конечно же, виноват перед вами, то-ва-ри-ищ, – растягивая последнее слово, Артак вытянул голову и посмотрел на майорские погоны офицера дорожной полиции, – майор, прошу прощения, – продолжил он, – я слегка накрыл вас этой пылью, не заметив, и уж точно не мог подумать, что в этой глуши полиция ведёт патрулирование. Готов понести наказание, просто прошу не по всей строгости закона, а с учётом искреннего раскаяния. Вот мои документы, – Артак протянул небольшой свёрток-бутерброд (права, пятитысячная купюра, техпаспорт, сертификат прокатной компании «Еврокар») майору Исраеляну.
– Та-а-ак, – офицер начал дотошно рассматривать документы. – Нарушаете, Артак Альбертович, нарушаете. Российские права, прокатная машина… Вы что, думаете, раз «Сузуки» из проката, можно на ста десяти гонять по грунтовым дорогам, где максимум 70 км/ч? Так не пойдёт, Артак Альбертович, не пойдёт. Да и опасно это, хочу заметить. На таких скоростях и на таком грунте машины очень часто заносит на поворотах, а нам потом приходится их из кюветов вытаскивать.
Женщина сидела молча, хотя и не прочь была высказаться. Карине знала, что сыну не нравится, когда она вмешивается в мужской разговор. Поэтому сдерживала свои эмоции, чтобы не начать пространную речь о том, что им надо в Горис, через Сисиан, что сын приехал из Москвы, что он и так не любит армянских мздоимцев и тому подобное. И это всё она сказала бы, будь рядом младший сын. Но Артак… Он этого терпеть не мог. Он всегда был самостоятельным и сам вёл переговоры с кем бы то ни было – от начала до конца.
Тем временем сотрудник ГАИ, проверяя переданные ему документы, дошёл до денежной купюры в 5 тысяч драмов[12].
– А что это такое, взятка? Что это за деньги, Артак Альбертович? Вы мне взятку предлагаете?
– Да нет, конечно, какая взятка? Это всего лишь Ованес Туманян[13], который тоже просит вас отпустить меня в Горис. Он случайно оказался в документах.
Артак осознавал, что дача взятки – уголовно наказуемое деяние, и всегда с опаской на это шёл. Он помнил, как водителя их компании поймали в Подмосковье, как адвокат его наставлял, что впредь при таких случаях на прямой вопрос: «взятка ли это?» надо всегда отвечать отрицательно.
Он продолжил объясняться с майором, пытаясь уйти от слова «взятка» и одновременно передать ему деньги, да поскорее уехать.
– Ваше нарушение не вписывается в пять тысяч, Артак Альбертович, – прищурился офицер.
Артак хотел было дать ещё денег, но боковым зрением увидел второго офицера-гаишника, который стоял справа от автомашины и всё видел. Поэтому Артак кивком дал понять майору, что лучше бы объясниться без присутствия второго сотрудника ГАИ.
– Да вы не переживайте, лейтенант Петросян – наш человек. Но превышение скорости на 40 км/час означает штраф в бюджет Армении в размере двадцати тысяч драмов, так что Ованес Туманян вам не поможет, – с лёгкой издёвкой уточнил майор Исраелян.
– Ну-у-у, товарищ майор, – затянул было Артак, – за такое нарушение Мартирос Сарьян[14]? Не многовато ли? Дорога пустынная, да и…
– Короче, предлагайте то, что вас устраивает, или я начинаю оформление, – прервал его майор.
– О’кей. Верните мне документы, я ещё раз подумаю.
– Нет, документы я вам отдать не могу, идёмте в патрульную машину. Там и продолжим.
Артак подготовил ещё одну купюру, десятитысячную[15], и пошёл в машину Исраеляна. Лейтенант же остался у автомобиля нарушителя, рядом с правой дверью, и о чем-то спокойно говорил с женщиной.
«Видно, мама начала агитацию. Сколько раз говорил ей, не слушает ведь. Ну да ладно, прорвёмся», – подумал Артак и сел в «Тойоту» майора.
– Давайте на месте порешаем, товарищ майор. Я оплачу штраф, а вы отпустите меня, и я уеду. Хотите, вам стихи Аветика Исаакяна прочитаю, да ещё и его вам оставлю, вместе с Туманяном…
– Забавный вы, Артак. Исаакяна я и сам могу читать. А вот с рисованием у меня всегда было плоховато. Думаю, вам придётся рисовать красками великого Мартироса Сарьяна, – закончил свою мысль майор Исраелян, намекая на 20 тысяч драмов.
– Ну, писать, как Сарьян, я не умею, виноват, а вот стихи Туманяна с Исаакяном знаю хорошо, – и он как бы невзначай уронил в подстаканник, рядом с рычагом переключения скоростей «Тойоты», десятитысячную купюру с изображением Аветика Исаакяна.
– Это мне? – спросил Исраелян.
– Конечно, вам, и не только это, но и Туманян вам. Отпустите, пожалуйста, опаздываю, – скороговоркой выдал Артак, виновато посмотрев на майора.
Майор взглянул на часы, позвал к себе лейтенанта, который, приоткрыв дверь «Тойоты», встал рядом с Артаком, спокойно положив руку на автомат Калашникова.
– Петросян, – обратился он к лейтенанту, – нам с тобой предлагают 15 тысяч драмов. Хватит или всё-таки напишем на него акт? Русские права.
– Конечно, напишем, товарищ майор, мы же не взяточники, – прищурившись по-ленински, добавил лейтенант.
– О’кей, ребята, – уже с явным раздражением, почти с яростью выговорил Артак, – вот ещё пятьсот российских рублей, больше у меня нет, и это на ваши драмы получается пять тысяч. Итого, ваши двадцать тысяч, отпустите меня, и я поеду. Больше не могу ждать.
– Вот это уже другой разговор, – размеренно произнёс майор Исраелян и, забрав деньги, вытянул правую руку вместе с документами в сторону Артака.
– Знаете ли вы, Артак, стихи другого великого армянского поэта Амо Сагияна[16]? Вы сейчас заговорили его словами: «Отпустите меня, и я пойду…», хотя как раз его изображения на драмах, к сожалению, нет.
– Спасибо вам большое, я люблю Сагияна, – сквозь зубы процедил Артак, потянувшись за документами. Но майор отвёл руку в сторону и, посмотрев на часы, монотонным голосом заговорил:
– Время 12:45, тра-а-а-сса-а Чамбарак – Варденис, пятьдесят третий километр, между деревнями Арегуни и Гегамасар. Водитель, гражданин Российской Федерации Саргсян Артак Альбертович при нарушении правил дорожного движения, с целью избежания ответственности за правонарушение передал мне, майору ДПС Исраеляну Вигену Хачатуровичу, взятку в размере 15 тысяч драмов и 500 российских рублей. Тем самым совершил правонарушение по статье 311, часть 1, УК Республики Армения «взятка». Вот эти купюры.
И приподымая дензнаки, он поднёс их сначала к своему правому карману на груди, потом к зеркалу заднего вида. Только тогда Артак заметил глазок видеокамеры на его правом нагрудном кармане, а также на зеркале заднего вида патрульной машины.
– Всё, снято, господин Саргсян. Теперь вы будете отвечать по всей строгости закона Республики Армения, по части 1 статьи 311, от трёх до семи лет, – дача взятки должностному лицу при исполнении служебных обязанностей. Приехали. Горис подождёт и Москва тоже, – торжественно заявил майор.
– Вай, это что же такое творится, твою мать! – армянский сленг вперемешку с русским выскочил из уст Артака, он не смог себя сдержать. – И что, майор, вы мне будете шить дачу взятки? Вы в своём уме?
– Нет, конечно, гражданин Саргсян. Я ничего не шью, шьют торжокские золотошвеи[17], а я выполняю свой долг и свою работу. Пройдёмте к вашей машине. Отдадите ключи лейтенанту Петросяну, а мы с вами поедем на патрульной. А может, и на вашей «Сузуки». Я на таких ещё не ездил, – с издёвкой продолжил майор.
