— Ну, не то чтобы… — нахмурился Катэ, подбирая слова. — Поначалу подумывал об этом. Но… но что ещё я мог сказать Злою?! — вдруг выпалил он. — Я просил его не высовываться, но этот глупец сам выскочил на пирата. Словно всерьёз верил, что может мне помочь… Если бы я не сказал, что он самое дорогое, что было на этой планете… его просто убили бы на месте.

— Значит, он хотел защитить тебя, а ты защищал его, — рассудил моряк. — По мне, так это звучит как истинная дружба, которой можно гордиться!

— Ага, как же… Голубчик наверняка уверен, что я предал его, чтобы спасти свою шкуру, а то и обманывал с самого начала, — Катэ резко развернулся к стене, положив морду на свои руки. — И будет прав, если возненавидит меня за это.

— Вот, значит, почему ты такой грустный, — заключил Бывалый, придвинувшись поближе.

Катэ чуть вздрогнул, почувствовав, как его плеча осторожно коснулась рука.

— Я же сказал: не нужно меня постоянно лапать, — вполголоса огрызнулся он, но даже не стал пытаться скинуть его руку — всё равно бесполезно…

— Не сердись, Кисунь, — улыбался Бывалый, легонько поглаживая его по плечу. — Я ведь помочь хочу. Знаешь, у меня в детстве была кошка. Такая же чёрная, как ты.

— Я тебе не домашняя кошка, — Катэ недобро сверкнул алыми глазами.

— Фелодка у меня тоже была когда-то, — усмехнулся Бывалый, но тут же поправился: — Как подруга, не подумай лишнего. И одно я понял точно: и кошкам, и фелодцам, и людям — всем нам иногда нужно немножко тепла и доброты.

Вдруг Катэ почувствовал, как на его голову бережно легла ладонь, и тут же зашипел, резко обернувшись.

— Просил же волосы не трогать! По-хорошему не понимаешь, да?! — оскалил он зубы. — Я ведь укушу — мало не покажется!

— О, делать кусь ты умеешь, это я даже не сомневаюсь! — захохотал тот, зачем-то закатывая правый рукав своей вырвиглазной бирюзовой рубашки. — А давай, кусай!

— Что?.. — непонимающе уставился на него Катэ.

— Смелее, я не боюсь! — шлёпнул он себя по оголённому бицепсу. — У настоящего моряка должна быть твёрдая рука! А живительный кусь всегда помогает наладить взаимопонимание с вашей братией. Та невзрачная фелодка, помнится, тоже меня цапнула пару раз. Смотри, даже шрам остался! — с гордостью указал он на две белые точки на своём плече.

Катэ совершенно не горел желанием претворять свою угрозу в жизнь без крайней надобности, а уж тем более не собирался делать подобное по приглашению. Вместо этого он брезгливо мотнул головой и опустился обратно на мягкий пол.

— Ты совершенно невыносим, знаешь?.. — устало вздохнул он, искоса глядя на Бывалого.

— Мне часто об этом говорят, — не стал спорить тот, улыбаясь в своей обычной манере.

— И не зря. Ужасно бесишь, если честно.

— Ну, если я ничего ничего не путаю в физиологии фелодцев, — Робин одним пальцем коснулся розово-бирюзовой кудряшки, — не так уж я тебе и противен.

— Это ни о чём не говорит! — поморщился Катэ, по радужкам глаз которого вновь невольно прошла волна тех же оттенков. — Раз ты знаешь, как мы устроены, то наверняка слышал, что фелодцы умеют подстраиваться под окружающих намеренно. Не думал, что я просто пытаюсь втереться тебе в доверие?

— Тогда ты выбрал очень странный для этого способ, Киса, — с улыбкой парировал Робин. — Да и зачем такие сложности? Ведь я и так тебе доверяю! Мы же друзья.

— С чего ты взял?! Только из-за этого? — фелодец указал на собственную шевелюру. — Да я… я просто мимикрирую под мерзотный дизайн твоего корабля!

— Но-но! — строго погрозил тот пальцем. — Мой дорогой «Лебедь» — само совершенство! Я сам подбирал интерьер.

— Оно и видно, — неприязненно хмыкнул Катэ. — Вообще, что за нелепый у тебя стиль?! Неужели ты и правда не понимаешь, насколько плохо сочетаются розовый и голубой?

— Что значит плохо сочетаются? Лучше объясни это матушке Природе, а заодно и самой Вселенной! Расскажи им, как плохо сочетаются лазурное море и пламенеющий закат, что бордовые горы не должны касаться бирюзового неба, насколько нелепо розовое море звёзд у нас над головой!..

Катэ слушал эту «пламенеющую» речь, с каждым словом всё меньше сомневаясь в неадекватности спутника. Для верности он взглянул наверх: «море звёзд», как и раньше, светило обычным желтоватым светом.

— Что за… — с подозрением прищурился он, задумавшись. — Постой, ты… ты не различаешь цвета?!

— Догадался наконец? — лукаво улыбнулся Робин. — Да, я дальтоник. У землян такое редко, но случается. Эти два цвета — ты называешь их розовым и голубым, но для меня это единственные существующие цвета. Не считая оттенков серого, разумеется, — он неприязненно поморщился.

— Что ты имеешь в виду? — в недоумении уставился на него Катэ.

— То, что ты называешь жёлтым, для меня будет лишь светло-розовым, а зелёное — блёкло-голубым, а то и вовсе серым.

— Я впервые слышу о подобном… — фелодец задумчиво отвел взгляд на пару секунд, после чего резко посмотрел на Робина. — Какого цвета мои глаза сейчас?

— Это вопрос с подвохом, да? — хитровато улыбнувшись, Бывалый придвинулся поближе, чтобы внимательно рассмотреть его большие, яркие глаза. — Я бы сказал, что бордовые, но это было бы слишком просто… Фиолетовые?

— Оранжевые! — почти возмущенно поправил его Катэ. — Тогда я совсем ничего не понимаю. Зачем же одеваться в эти жуткие цвета, если ты прекрасно знаешь, что окружающие видят иначе?

— Ну я же одеваюсь, в первую очередь, для себя! — вновь заулыбался Бывалый. — Не хочу видеть в зеркале ничего серого. К тому же, эти два оттенка — я думаю, мы видим их примерно одинаково. Но кто же знает наверняка? — как бы невзначай Робин приобнял его за плечи и притянул к себе.

В полнейшем недоумении уставившись в пустоту, ошарашенный фелодец даже не заметил, как его голова оказалась на плече прилипчивого землянина. После таких откровений это розово-голубое царство хотя бы обрело какой-то смысл, пусть и по-прежнему не вызывало ничего, кроме раздражения. Однако критиковать спутника за отсутствие вкуса теперь как-то даже язык не поворачивался.

Комментарий к 6. В этом сила моряка!

Примечание: если что, у Робина тританопия (разновидность дальтонизма), и видит он примерно так: https://www.youtube.com/watch?v=ZW2NVBvI9TA

========== 7. Ты позоришь целый род! ==========

Пока Бывалый в другом конце корабля ругался с генератором пищи, Катэ устроился на большой розовой подушке в носу «Лебедя» и отрешённо смотрел на звёзды. Ему всё никак не удавалось выбросить из головы тот разговор — или хотя бы понять, что именно его беспокоило. Почему-то само существование Робина теперь казалось… неправильным.

Нет, для Катэ не было великим откровением, что многие существа в Галактике воспринимают цвета не так, как фелодцы. Те же стрепсы с их огромными глазами способны видеть даже в полнейшей темноте, но при этом самого понятия «цвет» в их языке не существует. Тогда как сквилды утверждают, что основных цветов не три, а целых двенадцать. Однако ни те, ни другие не вызывали у Катэ особого интереса — как и раздражения. Ведь для их видов это было нормальным.

Но Робин нормальным уж точно не был — даже по крайне гибким меркам землян. Так почему же он вёл себя столь демонстративно, даже вызывающе? Бывалый не только не скрывал свою неспособность видеть зелёный спектр, но и бравировал этим, словно… словно этот дефект был предметом его особой гордости. С одной стороны, это даже заслуживало определённого уважения в глазах Катэ, но с другой — просто неимоверно бесило!..

Из размышлений его выдернул сам Робин, подошедший с обедом на двоих.

— Вот, как заказывал: мясо аркопса средней прожарки, — улыбнулся он, протягивая контейнер с едой. — Ты какой-то тихий сегодня. Всё в порядке?

— Да, просто этот твой «дальтонизм» у меня в голове не укладывается!.. — не стал скрывать Катэ, принимая свою порцию. — Как с таким ужасным дефектом вообще возможно жить?!

— Ну, как видишь, — пожал плечами землянин, присаживаясь на соседнюю подушку, — сорок три года, пока полёт нормальный. На самом деле, первые лет двадцать я даже не подозревал, что вижу мир как-то не так. А что, среди твоего народа нет дальтоников?