Естественным образом наука была поставлена на место локомотива в длинном составе человеческих усилий по «прогрессивному развитию» мира. Современной наукой в конечном итоге на пьедестал достижений был поставлен человеческий разум. Человек назвал себя «хомо сапиенсом» - человеком разумным. Что спорно, потому что никакой логики в этом нет. Внутренний или духовный опыт, чтимый во все предыдущие века развития, был отодвинут с пьедестала достижений человечества. Видимо, прогрессивный путь огибает духовную область, беспокоясь об ускорении вперед. Остановки и копание внутри себя прогресс не предполагает.

Тем не менее, только после Канта некоторые люди стали смотреть на всемирную историю, как на постепенное выполнение сокровенного плана природы по созданию совершенного государственного устройства. Идея предопределенного развития, неизбежности прогресса, плана природы настолько затуманила умы ученых, что некоторые из них позабыли про волю отдельного человека, возможность выбора, свободу человеческого духа. Весь этот «христианский хлам» был заменен производственными отношениями, борьбой классов, рыночными механизмами, эволюцией общественных отношений, революционным движением вперед, правами и демократическими свободами человека.

Гегель ясно возвестил, что линия прогресса проходит по Европе. История, по его мнению, отбросила все прочие страны в сторону от всемирного развития. Точнее, сложилось так, что в ходе истории цивилизационный центр переместился в Европу, потому что остальной мир просто отстал от нее.

Маркс с Энгельсом согласились с Гегелем, но попытались доказать, что конечным пунктом прогресса станет коммунизм. К сожалению, россияне и китайцы поверили этим философским «гениям» – проверять не стали, а сразу принялись воплощать их идеи в жизнь. Не все, конечно, поверили в идейную химеру, но те, кто взял власть в стране силой, силой же за короткое время заставили строить коммунизм всех сомневающихся. Или большую часть из всех.

Попытки достигнуть вершин цивилизации (в данном случае – коммунизма) завершились провалом в бедность. Вершины научных достижений продемонстрировала только одна прокоммунистическая страна – Россия. Которая, впрочем, быстро и мирно отказалась от «светлого» будущего, выбрав вектором развития «старые» православные ценности и «новую» демократию. Китайцы же до сих пор упорно пытаются скрестить тигра с ланью, соединяя безмерную страсть к увеличению капитала с иллюзорной справедливостью коммунистических принципов.

Вот тут необходимо вспомнить, что «закономерное и невозвратное» развитие Западной цивилизации сопровождалось постоянным насилием и реками пролитой крови. А если приять во внимание колонизацию девятнадцатого века и освобождение «отсталых» народов от колониализма в двадцатом веке, эти кровавые реки Европы превратили в красный цвет все океаны. То есть борьба за независимость и право развиваться, как Европа, сопровождалась насилием, убийствами, страданиями и пытками десятков миллионов людей. И все эти колониальные зверства сознательно и планомерно претворяли в жизнь «цивилизованные» европейцы!

Западные страны всегда использовали отсталость третьего мира в своих экономических интересах. Призывая к демократии и свободе, к справедливому устройству общества и к братскому распределению благ и возможностей, Запад грабил, воровал, убивал, принуждал, презирал всех тех, кто не входил в круг «внутреннего пролетариата» (по Тойнби) западных стран.

После Великой французской революции идеи социализма в той или иной форме стали преобладать в жизни и практике всех западных стран. Либеральные идеи, словно паутиной связали воедино мозги недозрелых демократов, направляя их практическую работу на оправдание неких мифических целей. В конечном итоге, социалистические идеалы всемирного равенства и братства, разбавленные стремлением к свободе и справедливости, вытеснили религиозные догмы о духовном развитии.

Свободный рынок, как отражение глобального господства западной цивилизации в девятнадцатом веке, закончился двумя мировыми войнами в двадцатом веке. Рынка давно нет, свободы тоже, но воспоминание, как вкус печеной картошки из голодного детства, осталось. Рынок из естественной торговли на площади, регулятором которого всегда было отставание от спроса, давно превратился в супермаркет, где спрос и предложение (не говоря уж о ценах) давно регулируют топ менеджеры. А хозяева не знают, чем они владеют и сколько денег у них на счету.

Мечта времен абсолютизма – тотальный контроль - осуществилась только в двадцать первом веке на территории США. Весь мир оказался под колпаком представителей самой свободной страны, где о равенстве и справедливости даже не заикаются: настолько американцы привыкли к правовой клетке.

Стремление некоторых философов (таких, как Сартр, Фрейд, Камю, Поппер, Фромм, Тойнби, Хайек) осмыслить происходящее на Западе, мало что изменило в нарастающем потоке цивилизационных трансформаций. На обдумывание последствий научно-технического прогресса нет не только времени, но и желания.

Мир приблизился к последней черте, а большинство людей это безумие принимают за развитие и прогресс! Налицо снижение умственных и физических способностей человека, то есть деградация. Однако, большинство людей убеждены, что произошел качественный «скачек в развитии» цивилизации.

Представьте картину: человек упал и ползет, но сам он считает, что он летает. Как ему объяснить, что «рожденный ползать, летать не может»?

Прогресс как социальное развитие

«Не сон разума рождает чудовищ,

а его пробуждение»

Г.Норманн.

Если классические теории прогресса рассматривать как «постепенное освобождение человечества от невежества и страха на пути ко все более высоким и рафинированным уровням цивилизации», то становится страшно от грядущей космической высоты. «Все более возрастающие» уровни Западной цивилизации вовсе не избавляют человечество от страха, они лишь добавляют в него определенное разнообразие. Фобий становится все больше, а возможностей избавиться от них – все меньше.

Причинами появления новых страхов являются научные «достижения» цивилизации: техногенные катастрофы, аварии на транспорте, новые болезни, «удобная и дешевая» еда, разное и «вкусное» питье. И войны! Прогресс не избавил человечество от сознательного уничтожения человека человеком. Более того, наука и размывание нравственности сделали войну еще более кровавой и бесчеловечной.

Традиционные ценности, в основе которых лежат религиозные ограничения, подвергаются критике и осмеянию. Семья как ячейка общества перестает быть ценностью. Ее развал, связанный не только с сексуальной революцией, происходит на глазах трех последних поколений. Традиционные ценности заменяются новыми: гражданское общество, свобода личности, свобода совести, правовое государство, права человека. Мир стремительно наполняется кумирами и субкультурами: звезды рока и спорта, панки, хиппи, готы, байкеры, футбольные фанаты. «Звезды» идут в политику, а политика идет неизвестно куда.

Откуда все это? Это результат борьбы с человеческими заблуждениями или следствие этих самых заблуждений?

Способы избавиться от страхов остаются прежними: наркотики, алкоголь, сексуальный разврат, социальные протесты и, наконец, революции. За прошедшие триста лет в Западной цивилизации верующих в Бога становится все меньше, а зависимость от страха все больше. Связана ли эта тенденция с особенностями цивилизационной парадигмы Запада? Безусловно!

С какой целью ради свободы личности необходимо разрушать традиционный институт семьи? И отказываться от христианских ценностей, которые лежали в основе западной цивилизации?

История Европы была трудной, тяжелой, кровавой. Особенно в темные и средние века. Впрочем, как и у остальной части человечества.

В период с 18 по 20 века Европа совладала с голодом и оккупировала большую часть Земли. Однако, наука, богатство и демократия не помешали в Европе развязать две мировые войны. Жизнь той части общества, которая выжила в мировых войнах, стала благополучнее и комфортнее. Но разве от этого возросла справедливость? Особенно на территориях Африки, Азии и Америки? Если справедливость (как критерий прогресса) применить к первой и второй мировым войнам, то очевидно утверждение, что научно-технический прогресс порождает несправедливость в той же степени, в какой увеличивается количество невинных жертв этого прогресса