По городу ходил, всем возвещал,
Чтоб каждый знал:
“Всего лишь сорок дней пройдет,
На всех тогда беда придет.
Бог город уничтожит за злодеяния его.
Господь есть праведный Судия,
Он это сделать может”.
И жители словам поверили его,
И взяли пост, во вретище оделись.
Об этом также царь узнал,
С престола своего он встал,
Одежды царские он снял,
Во вретище оделся сам,
На пепел сел и повелел
Провозгласить от имени царя, его вельмож
По всей стране великий пост.
Никто с людей не должен есть и пить,
Скот также повелел он не кормить и не поить,
Всем к Господу взывать и милости просить,
И делать все, чтобы гнев Божий отвратить.
И взяли пост, и каялись, и к Богу вопияли,
Насилия и зло не делать обещали.
И вопль людей, голодного скота поднялся в небеса.
Увидел Бог дела и обращение их
И бедствие, что обещал Он навести,
Он не навел на них.
Иона огорчен был этим и сильно раздражен.
Он Господу сказал: “Я так и знал,
И потому в Фарсис я побежал.
Я знал, что милостив Ты,
Терпелив, великодушен,
И рад беду Ты отменить.
И ныне, Господи, возьми мою Ты душу,
Мне лучше умереть, нежели жить”.
Спросил Господь: “Так неужели
Тебе досадно это стало?”
В ответ Иона кущу сделал и сел под нею,
Его досада все же не отпускала.
За городом решил Иона наблюдать
И посмотреть, что будет дальше с ним.
Господь растение Ионе произрастил,
Чтоб тень ему давало,
От огорчения избавляло.
И рад ему Иона был.
Но червь растение подточил.
Затем навел Бог знойный ветер,
И солнце стало яростно палить.
Иона изнемог и смерти стал просить.
Решил опять:
“Мне лучше умереть, нежели жить”.
Спросил Иону Бог:
“Неужели Тебе растения так жаль?”
Иона отвечал:
“На самом деле до смерти жаль”.
Сказал Господь:
“Заметь, что у тебя растение
Такое вызывает сожаление.
А мне то как не пожалеть Ниневию?
Ведь в этом городе сто двадцать тысяч человек
И даже более,
Где лево, право люди эти едва могут понять,
Скота там множество.
Тебе над этим стоит поразмышлять”.
Астинь
От Индии до Ефиопии был Артаксеркс царем.
Он сделал пир для всех князей и служащих при нем,
А также для правителей всех областей,
Их было в царстве Артаксеркса сто двадцать семь.
Представить себе трудно, что было потом,
Вся знать, военачальники предстали пред царем.
Он показал богатство царства своего,
Все пышность, блеск величия увидели его.
Все понимали: мало таких царей,
И делал это Артаксеркс сто восемьдесят дней.
По окончании этих многих дней,
Он сделал пир в своем саду для всех людей,
Которые в престольном граде жили,
Семь дней на пире этом люди были.
А женщин царица Астинь угощала,
В царском дворце угощение их ожидало.
Все чинно шло. В седьмой же день
Сердце царя вино развеселило.
Он приказал, чтоб привели к нему Астинь,
Она была очень красива.
Царский венец велел он ей надеть.
И вмиг приказ царице передали,
Князья и народ ожидать ее стали.
Царица же всех удивить сумела,
По повелению царя прийти не захотела.
Так как приказ выполнять отказалась,
Разгневался царь, пришел в ярость.
Он мудрецов приближенных спросил:
“Как нужно, чтоб я по закону
С царицей теперь поступил?”
И дальновидным Мемухана ответ был:
“Не перед тобою, царь, одним
Виновною стала царица Астинь.
Поступок этот может до всех жен дойти.
“Царь приказал, чтоб привели царицу, -
Они скажут. –
Она же отказалась к царю прийти”.
Послушными мужьям быть жены перестанут,
И непростые времена для всех мужей настанут,
И много будет в семьях огорчения,
Мужьями будет пренебрежения.
И в сраме этом и раздорах царица станет виноватой.
И если угодно царю будет,
Царицу ждать должна расплата.
И выйдет пусть указ такой:
“Астинь к царю входить не будет,
А царское достоинство ее царь передаст другой”.
Когда же этот указ дойдет до женских ушей,
Тогда почитать будут жены своих мужей”.
Эти слова пришлись по душе царю и князьям.
Послания царя пошло по всем областям,
На всех языках его объявили,
Ни одного народа не забыли.
Чтобы помнили женщины,
Твердо знали мужчины,
По всей стране приказ провозгласили:
“Пусть в доме своем каждый мужчина,
Будет всегда господином”.
Есфирь
Когда же царский гнев остыл,
Царь начал думать об Астинь.
О том, как она поступила,
Какое решение о ней принято было,
Он стал вспоминать, как Астинь красива,
И сердце царя загрустило.
И отроки царя, служившие при нем, сказали:
“Пусть бы царю красивых девиц
Гонцы по всем областям поискали.
И в город престольный их собрали,
И в женский дом под надзор
Стража жен Гегая отдали,
И благовонные мази выдавали им.
И та, которая полюбится царю,
Пусть будет царицею вместо Астинь.
Этот совет в глазах царя разумным был,
Он так и поступил.
В то время в городе престольном
С приемной дочерью своей
Жил иудеянин Мардохей.
Есфирь, так девушку ту звали,
В царский дом под надзор Гегая забрали.
Понравилась Есфирь глазам Гегая
И у него приобрела благоволение,
И царский евнух делал все,
Чтобы Есфирь впоследствии
Нашла особое царя расположение.
Есфирь о народе своем никому не сказала,
Мардохей приказал,
Чтоб она об этом молчала.
Он каждый день ко двору дома жен приходил,
Чтоб узнать как дела и здоровье Есфирь.
Прошли двенадцать месяцев приготовления,
Пришло время и ей к царю идти.
Есфирь же находила расположение
И нравилась всем, кто рядом с нею был.
И более всех жен царь Есфирь полюбил,
И царский венец на голову ей возложил,
И сделал ее царицею вместо Астинь.
В честь ее устроил пышный пир,
Льготы областям всем дал,
С царской щедростью дары раздал.
Мардохей к царским вратам приходил,
Чтоб узнать, как дела и здоровье Есфирь.
Два евнуха, оберегавшие порог,
Озлобились и замышляли наложить руку на царя.
Об этом Мардохей узнал,
Царице рассказал,
Она царю передала.
Дело раскрыли и заговорщиков убили.
В летопись царя внесли,
Что сделал Мардохей.
Князя Амана сильно возвеличил царь.
Выше других князей,
Которые служили у него,
Поставил царь седалище его,
И кланяться и падать ниц пред ним царь приказал.
И все придворные колена преклоняли пред Аманом,
И простирались ниц пред ним.
Не делал так лишь Мардохей один.
“Зачем ты преступаешь повеления царя?” –
Придворные ему все говорили.
“ Только Богу поклоняюсь я, –
Так отвечал им Мардохей. –
Я – иудей”.
Они же попрекали Мардохея каждый день,
Но он их слушать не хотел.
Тогда Аману донесли,
Хотели посмотреть они,
Устоит ли в своем слове Мардохей,
Ведь он сказал им, что он иудей.
И вот в один из дней,
Когда Аман в царский дом входил,
Все кланялись и падали ниц перед ним,
Лишь сидел как всегда Мардохей.
Князь подметил это сам,
И исполнился гнева Аман.
Ничтожным показалось князю
Расправиться лишь с Мардохеям.
Он истребить решил всех иудеев,
Которые по всему царству жили,
Как соплеменников Мардохея.
И пур, то есть жребий, каждый день бросали,
Подходящее время узнать желали,
И жребий на месяц двенадцатый пал.
Когда Аман об этом узнал,
К царю пошел и так сказал:
