Часов в изоляторе не было, и пленница не знала, сколько времени продлилась «пешая прогулка». Индикатором усталости послужила боль в ногах. Заныли икры, затем и лодыжки, отзываясь навязчивым покалываем при каждом шаге. Но Дебра терпела, пока не свело левую ногу — от щиколотки до бедра. Присела на край кровати и растерла конечность. Раздражение вновь накрыло горячей волной. Очень некстати. Злость — точно не помощник для сна.

Но спать не пришлось. На стене ожил динамик, напугав до дрожи. Металлический голос зазвучал равнодушно, но жестко:

— Дебра Рид, вас ждет для беседы профессор Картер из Центра Хайди. Когда откроется дверь, идите направо до конца коридора — в кабинет номер восемь. Советуем не делать глупостей, если не хотите неприятностей для себя и близких.

Дебра гневно сжала зубы. Она и без указаний не собиралась делать глупости. Отлично понимала серьезность ситуации. Не ребенок, который с воплем «мама!» бросится бежать, не разбирая дороги. Перспектива общения с неизвестным профессором не вдохновляла. Наверняка, задаст кучу медицинских вопросов, ответы на которые есть в карте. Станет важничать, как докторша из школы.

Отведенную для беседы комнату разделили прозрачной стеной от пола до потолка, чтобы избежать заражения. Вплотную к перегородке поставили столы. По ту сторону ждал упомянутый профессор Картер. Он потряс Дебру. В ее представлении доктор не имел права оставаться безучастным к беде пациентов. Сидящий напротив лысеющий врач не походил на живое существо. Лицо каменное, равнодушное. Он приехал в Бриладу не помогать, а констатировать факт недуга. Или смерти.

Дебра осторожно присела на жесткий стул, опасаясь сделать лишнее движение. Но профессор не торопился заговаривать. Что-то аккуратно вписывал в толстый блокнот. Губы сильнее сжимались. Если доктор хотел напугать пациентку, то легко справился с задачей. Дебра почувствовала себя призраком. Словно заболела Хайди, умерла и теперь бродила по больнице, отчаянно привлекая к себе внимания. Но ее никто не видел. Она превратилась в тень.

Врач нарушил молчание, когда Дебра почти поверила в безумную фантазию.

— Отвечайте на вопросы честно и не перебивайте, — приказал Картер низким стальным голосом, не отрывая взгляда от записей. — За любую ложь вас накажут. Речь не о школьных штрафах или общественных работах. Надеюсь, вы понимаете плачевность своего положения лучше, чем некоторые одноклассники.

Доктор, наконец, посмотрел на Дебру. Она едва удержалась, чтобы не юркнуть под стол.

— Вы поняли меня, юная леди?

— Да, — ответила она хрипло.

Ох, лучше бы и дальше сидела в отдельном изоляторе.

— Расскажите, что произошло на озере.

— На озере? Разве мы в изоляторе не из-за Хайди? — слова вырвались прежде, чем Дебра вспомнила наставления.

— Здесь я задаю вопросы.

— Да-да, конечно, — она испуганно закивала и постаралась забыть об интересе профессора к мистическому туману.

Дело продвигалось медленно. Дебра нарочно не торопилась, взвешивая в уме каждую фразу, а профессор постоянно перебивал.

— Почему Вейда Армстронг вас пригласила? У нее были видения?

— У Вейды? Ой! Простите! Вряд ли. Она просто… просто….

Как объяснить Картеру, кто такая Вейда? Разве бесчувственный робот поймет, что девчонка с массой комплексов из кожи вон лезет, чтобы заинтересовать окружающих, а особенно Дилана.

Профессор не дослушав заикания, обрушил новый шквал вопросов:

— Почему вы пошли на озеро? Кто на этом настоял: вы или Дилан Эймс? Какие у вас двоих отношения?

Дебра продолжила путаный рассказ, смущаясь и краснея.

— Никто не настаивал. Все пошли, и мы пошли. Мы с Диланом друзья. Но многие считают иначе. Они придумывают то, чего нет. Я хочу сказать, мы дружим. То есть, не в том смысле, в каком вы подумали… в каком все подумали…

Дебра замолчала, сбившись окончательно.

— Перед инцидентом вы отводили Донни Паркера в сторону. Почему разговор шел на повышенных тонах?

— Откуда вы… — Дебра осеклась, но махнула рукой и выпалила в сердцах. — Я злилась! Надеялась, Донни признается, что они с Генри всё выдумали. Но он из кожи вон лез, доказывая, что видит людей в тумане!

Ужасно говорить такое о Донни. Но выбора нет. Видения мальчишек не секрет. Ее слова хуже не сделают. Зато позволят защититься. Сейчас важно говорить побольше правды, чтобы солгать о главном.

— У кого еще в классе были видения? — задал, наконец, Картер вопрос, которого Дебра ждала и боялась.

— Не знаю, — она сделала неимоверное усилие, чтобы голос не дрогнул.

— Не смейте лгать! Я предупредил о последствиях!

— Я не лгу, — твердо объявила Дебра (откуда только силы взялись?). — Больше никто не говорил о видениях. Все злились на мальчишек за враньё.

Профессор помолчал, не отрывая от бледного лица пациентки колючего взгляда.

— Возвращайтесь в изолятор, — проговорил минуту спустя. — Советую до следующей беседы хорошенько подумать над ответами. От них зависит ваше возвращение домой.

Профессор мог не давать подобного совета. Дебра только и делала, что думала. Тревожные мысли терзали голову, пока в горячих висках не появлялась пульсирующая боль. Раз за разом прокручивала в уме разговор с доктором, чтобы морально подготовиться к следующей встрече. Репетировала ответы. Но дни шли, а радио на стене упорно молчало.

Постепенно чувство реальности начало подводить. Дебра вновь и вновь попадала в ловушку памяти, уносящей сознание туда, где нет места одиночеству и страху, а жизнь простая и обыденная. Как же тяжело было возвращаться назад! Кто-то невидимый щелкал переключателем, и вместо лица лучшего друга, сидящего с учебником под любимым деревом за школой, или родной спальни в тихом доме, появлялись мрачные стены изолятора.

Не приносили покоя и сны. Старые кошмары не возвращались, но их место заняли новые. Ночь за ночью Дебре являлись мать с отцом, уходящие прочь, или Донни с Генри, замотанные в смирительные рубашки. Посещал сны и напуганный Дилан вместе с другими одноклассниками — бледными, как смерть. Несколько раз Дебра прикладывала дрожащую ладонь к тест-пластине, и на панели вместо привычной зеленой лампочки загоралась красная. Лишь таинственной жительнице Каста-Беллы не находилось места в беспокойных сновидениях.

Она явилась на седьмую ночь, когда надежда на встречу угасла. За прошедшие дни Дебра распланировала диалог со столичной гостьей, чтобы спрашивать о важном. Но едва взглянула на место, отведенное для беседы, позабыла обо всем на свете. Подобного ей видеть не доводилось. Гора, опутанная коридорами. По-другому представшее взору чудо природы и техники не назовешь. Гора самая настоящая, но над спиралями «поработали» мастера из запрещенных фантастических фильмов. На асфальте и прозрачных стенах высвечивались незнакомые значки. Внутри располагались мерцающие препятствия: шлагбаумы, ямы, люди. Кажется, в другой жизни — до Хайди — подобное называли голограммами.

— Где мы, интересно?

Вопрос был задан риторический. Ответа Дебра не ждала.

— Окраина Каста-Беллы. Трасса для подростковых гонок на мобилях.

Девушки стояли напротив горы у еще одной прозрачной стены. Позади ввысь уносились десятки зрительных рядов. Дебра удивленно посмотрела на спутницу и обнаружила, что её лицо светится от восторга.

— Это новый вид спорта. Он на стадии испытаний, но мы надеемся, зануды-бюрократы дадут официальное разрешение. Я выиграла несколько гонок. Мой мобиль называется «Красная лиса». Представляешь, у меня есть фан-клуб! Я единственная девушка, неизменно пробивающаяся в финал. Но если узнают родители, устроят грандиозный скандал.

— Почему? — Дебра отметила, что разговор снова идёт не в том направлении, но развенчать новый обман столичной выскочки показалось важнее.

— Папа решит, что трачу время на пустяки, мешающие главной цели. Мама испугается, что сверну шею. Иногда она чересчур меня опекает. Ты понимаешь, как это бывает.