– Кхм-кхм, – сдержанно отозвался мой спутник. – Да, милая.

– Так вот. Получается, что среди зомби идёт своеобразная… конкуренция. Чем больше пищи они получают – тем больше шанс дольше находиться в активном состоянии, а значит, и видоизменяться, мутировать в более приспособленную форму. Из которой, кстати, я так понимаю, паразит уже не способен выйти. Это похоже на слияние двух организмов. Червь словно жертвует собой, становится «солдатом», чтобы охранять популяцию, которая выходит из тел, чтобы размножиться. Ну, или перейти в какую-либо другую стадию, нам неизвестную, к сожалению…

– Я бы сказал, к счастью, – не преминул вставить в мой монолог свои несомненно ценные пять копеек Томас, поспешно собирая в рюкзак выкопанное.

– Не суть. Выживают сильнейшие, те, кто смог найти больше всего пищи. А потом эти группы «сильнейших» образуют нечто… напоминающее уже сообщество. Я боюсь представить, во что это может развиваться дальше! Это уже не тупо ходячие куски мяса, а разумные существа! Не люди, конечно, но нечто со своими задачами и целями! Это жутко…

– Согласен.

Воцарилась тишина. Подождав ещё чуть-чуть, я так и не получила от Томаса развёрнутого ответа по поднятой проблеме.

– Понятно, тебе неинтересно, – обиженно буркнула я и обняла мокрый автомат.

– Нет, что ты, это очень интересная тема для беседы под дождём, – снисходительно улыбнулся Том. – Кстати, разве ты не хотела набрать нам воды?

– Ох, чёрт, – я хлопнула себя по лбу. – Точно!

Том закинул рюкзак на плечи и ухмыльнулся. Его влажные волосы сейчас причудливо торчали в разные стороны, дополняя и без того интересный образ.

– Извини, – потупила я взгляд. – Просто…

– Не извиняйся. Я сам подписался на эти увлекательные научные лекции.

– Но, ты же можешь понять, о чём я говорю? – с надеждой обратилась я к нему.

– Я понял половину из того, что ты сказала. Вторую половину я пытаюсь осознать, – рассмеялся он. – Честно пытаюсь! Идём?

Смирившись и урезонив бушующие внутри меня эмоции, я поспешила следом за ним.

Мы решили покинуть поселение и вернуться к трассе, но возвращаться прежним путём не отважились. Выйдя за пределы улиц и спустившись в низину, поросшую кустарниками и деревьями, мы некоторое время пробирались сквозь неё, чтобы лишний раз не светиться. Я шла чуть позади, время от времени оглядываясь, но ничего подозрительного не замечала. Наткнувшись на ручей, я остановилась, чтобы набрать воды.

– Нам повезло, – заметил Томас, поджидая меня чуть поодаль. – Надеюсь, не в последний раз.

– Я тоже надеюсь, – искренне отозвалась я, наполняя все ёмкости, что у нас были с собой.

«Неужели хоть что-то действительно пошло так, как нужно?» – успела подумать я, завинчивая крышку бутылки, прежде чем услышала странный глухой стук.

Быстро подняв взгляд, я лишь увидела, как англичанин падает на землю, а рядом с ним, опуская оружие, из кустов появляется неизвестный. Я испытала шок. Бутылка выпала из моих рук и покатилась прочь. Я машинально потянулась к автомату, даже не успев ничего осознать, но кто-то напал на меня сзади и попытался вырвать оружие из рук. Взревев, я вцепилась что было силы в холодный метал, но жёсткие пальцы сомкнулись на моей шее. Силясь вздохнуть, я выпустила оружие и обхватила запястье обеими руками, но всё было тщетно.

– Алексеев! – послышался резкий оклик. – Твою мать!

Хватка чуть ослабла. Жадно вдохнув кислород, я почувствовала, как у меня закружилась голова, от паники меня затошнило с удвоенной силой. В поле моего зрения появились ещё трое мужчин в разномастной одежде и при оружии. Один из них, что был покоренастее, скомандовал уже прозвучавшим ранее голосом:

– Выживших обыскать. Всё, что найдёте, предоставить мне.

Один из незнакомцев тотчас же играючи распотрошил наши рюкзаки. Моя грудь возмущённо вздымалась, но я лихорадочно думала сейчас лишь о том, что они сделают с нами. Томас упрямо не подавал никаких признаков жизни. Вид его неподвижного тела, распластанного на сырой земле, вселял в меня ужас.

– Командир, тут данные радиоканалов!

– Очень интересно, – мужчина посмотрел подозрительно. – Алексеев, надень барышне мешок на голову, будь добр.

ГЛАВА 41. ДОПРОС

– Передайте сахар, пожалуйста.

Белые гладкие кубики спрессованного сахара вырвались из маленьких щипцов, нырнули в кофе и бесследно растворились.

– Благодарю.

Чайная ложка звонко застучала по стенкам тёмно-зелёной кружки. Серебристая облупившаяся краска на горячем фарфоре, кажется, складывалась когда-то в довольно длинное имя. Однако, что там было написано раньше, прочесть сейчас не представлялось возможным.

К своей кружке я так и не притронулась, ровным счётом как и Том. Мы сидели за добротным квадратным столом, по разные его стороны, в мрачном молчании, и старались лишний раз не шевелиться. Лицо англичанина было нарочито спокойным, но в глазах металось страшное. Удар прикладом пришёлся ему по затылку, потому живописности его физиономии он не прибавил, однако чувствовалось, что Томасу порядком осточертело получать по голове, и он уже взращивает внутри себя план возмездия. Несмотря на рвущийся наружу праведный гнев, Стэнсбери, однако, лишь вновь перевёл взгляд на кружку, от которой тянулся приятный ароматный дымок, медленно вздохнул, будто бы смиряясь со своим положением, и возложил руки на стол. Брякнули наручники о лакированную поверхность, заставив меня вздрогнуть.

Очевидно, посчитав меня потенциально не опасной, по прибытию сюда меня развязали. Поэтому-то я и могла свободно дотянуться до рафинада, а после ковырять ногтями край стола и с осторожным любопытством зыркать по сторонам, в поисках выхода. В комнате нас было пятеро – я, Том, человек, который представился командиром, не удосужившись посвятить нас в тайны своего имени и фамилии, да двое ребят с оружием в руках, лениво подпирающие стенки. Куда нас привезли, я не знала. Всю дорогу сюда они молчали и стоически игнорировали любые мои вопросы. Томас пришёл в себя ещё в машине, но, кажется, ему заткнули чем-то рот. Диалог начался, лишь только нам стоило войти в эту комнату. Моё лицо всё ещё пахло отсыревшим от дождя мешком, а руки неприятно саднили. Что мы им сделали, чёрт возьми, чтобы они вот так обращались с нами?! Потом нас усадили за стол и предложили кофе.

«Вы, блять, серьёзно?!» – до сих пор недоумевало моё чудовище с нервно дёргающимся глазом. Устроенное нам «чаепитие» смотрелось как издёвка, как предвестие чего-то мерзкого и совсем нехорошего.

– Позвольте заметить, что выжившие у нас – редкие гости, – наконец деловито продолжил прерванную мысль командир на ломаном английском. – Уже с месяц точно никого из гражданских не находили.

Я попыталась встретиться глазами с Томасом, но он всё ещё разглядывал браслеты наручников. Мне показалось, что слово «гражданских» было слишком откровенно подчёркнуто интонацией. Командир был мужчиной преклонного возраста. Крепким, коренастым, с частой проседью в волосах и колкими глазами. Его интеллигентность никак не вязалась с его внешним видом, что подсознательно не внушало доверия. А ещё веяло от него какой-то тоской и усталостью, но наше присутствие, очевидно, его взбодрило.

– Что уж говорить об иностранцах, – закончил командир, внимательно разглядывая Тома, и его узловатые крепкие руки сцепились в замок.

Да, ситуация действительно вырисовывалась интересная. Почему-то вот именно в этот момент я как никогда поняла позицию Сани. Том нервно покусал свои губы и наконец поднял на командира решительный взгляд:

– Так получилось, – довольно сухо высказался он.

Командир вздёрнул брови и участливо покачал головой:

– Действительно, нехорошо получилось. Не повезло Вам…

– Нет, – тут же прервал его англичанин. – Я бы сказал, что мне наоборот повезло. Очень повезло.

Заметив его быстрый взгляд в мою сторону, я вдруг уткнулась в свою кружку, будто бы ничего интереснее её в мире не существовало, и слегка покраснела. Вряд ли он сейчас имел в виду исключительно спасение из самолёта. Командир деланно откашлялся.