Когда Артём попрощался, Отто повторил за ним по-русски “До свидания”. Это было даже немного мило, и если бы не предшествующие всему этому события, я бы даже поумилялся немного. Но нет. Мало того, что всё хуёво, так мне сейчас ещё пизды дадут. Отлично день начался, вот ей-богу.

Закрыв за Артёмом дверь, я развернулся к Отто. У которого на лбу просто было написано: “Ух, сейчас попиздим с тобой за жизнь”, так что я уже сейчас начал моральную подготовку. Мобилизацию всех сил, так сказать.

Когда Отто мотнул головой в сторону кухни, так вот молча приглашая меня проследовать за ним, у меня в голове почему-то началось “Объявление войны”. Ну, то самое, которое Молотов по радио пиздел. “Граждане и гражданки Советского Союза..”. О, боже. Почему я такой долбоёб.

– Силке сказала, что вы больше не общаетесь, что он тут забыл?

Да в рот я тебя ебал, почему я должен тебе что-то объяснять? Вам какое дело вообще? Забыл и забыл, идите нахуй.

Каким дерзким я могу быть. Жаль только у себя в голове.

– Обязательно было так себя вести? – это я всё же должен был сказать. – Это было убого.

– Ну, – Отто усмехнулся. – Зачем приходить так рано? Будить тебя. Травить этой дрянью. Он у себя покурить не может? Днём пусть сидит тут сколько хочет. Но не в шесть утра.

То есть, дело только в этом? Реально, или он просто отмазывается? Типа, днём я его в любом случае сюда приводить не стану по очевидным причинам, а Отто мне сейчас просто зубы заговаривает?

– У тебя и так проблемы со здоровьем, а ты с курящими общаешься.

Но не курю же сам, ну ёб твою мать, а.

– Он не курит при мне или рядом со мной. В общем, похуй, ладно.

Оправдываться сейчас не к месту. Отто может неправильно это воспринять. Хотя куда уже ему что-то неправильно воспринимать..

– Ладно, – повторил он. – Силке мне жаловалась. Что что-то вы слишком подружились.

Ну вот даже если и да, то что в этом плохого? Я сейчас тоже начну до тебя доёбываться. Чего это ты Феликса с собой взять решил, м? Почему один не поехал? Нахуя тебе вообще друзья нужны? Что, одному совсем никак? А ко мне тогда какие претензии?

– Что? – спросил я. В который раз про себя отмечая, как же хорошо быть безэмоциональным чмом. А то я бы сейчас бровью как-нибудь не так повёл, а Отто, сука, он такой – всё замечает, всё видит. Псина глазастая. Всё ему не так. И где только научился. Или это врождённое? Есть же тема, что мы даже на животном уровне различаем на лице собеседника какие-то эмоции и действуем исходя из этого. В таком случае, Отто явно стоит призадуматься над своим поведением. Хотя какой смысл. Если это врождённое, то как это поддастся корректировке. Ха-ха, блять. Вроде это и смешно (очень смешно, блять), но не когда у тебя такие товарищи в родственниках. Хм, по-моему, для таких людей было даже название.. Бессердечные и неэмоциональные, вот. Хотя это для детей. Чтобы не клеймить их, бедных, психопатами, их зовут так. А для взрослых да, психопаты. Но похер, пляшем.

– Дома не ночуешь, вечно где-то пропадаешь. У него.

– Ну, во-первых, у нашего одноклассника, а не у него.

Надо это, немного нагнать пурги. Чтобы никто не волновался.

– А во-вторых, вы бы больше думали там.

Это же намёк на то, что меня подозревают в гомосексуальных связях, да? Лол, надо было ещё ущербнее сейчас назвать это.. Но правда. Отто намекает на то, что они всё знают, да? Да? Я же правильно всё понял?

– Вы разве не перестали общаться в мае? – он меня не сильно слушал, похоже.

– Ну, да.

– И зачем начали опять?

Зачем, блять? Серьёзно?

– Силке так обрадовалась.

Вот опять. “Твоя мать была так рада, почему ты расстраиваешь её?”. Эмоциональный шантаж в чистом виде. Единственное различие, что в этом случае я, похоже, поведусь на это. Потому что это же мать. Как можно делать что-то, что не нравится матери? Ну вот. Но даже не думайте, что я брошу Артёма ради вас. Как бы, мы и так с ним расстанемся только потому что вы долбоёбы. Досрочно по этой же причине я делать ничего не буду.

Так, надо срочно что-то придумать. Почему мы начали общаться снова?

– Это из-за. Его отец должен был забрать вас. Мы просто разговорились, когда ждали вас.

Отто мне явно не поверил. В лице он особо не изменился, но я просто чуял. Ух, как страшно. Боюсь-боюсь.

– Что ему от тебя надо?

– В смысле?

– Или тебе от него. Зачем?

Блять, да ты заебал, оставь меня в покое. Хочу общаться с людьми, окей? Это нормальная потребность, ничего такого в этом нет. А ты, раз умный такой, иди нахуй. Мда, всё же, как забавно, что такое ему высказать я могу только у себя в голове. Чмошник.

– Вам так нравится, когда я сижу дома в одиночестве? Это не весело, вообще-то.

– Но так хоть можно было не волноваться, где ты и с кем ты. И чем занят.

То есть, я должен снова захикковать и сидеть у себя в комнате, только чтобы мои любимые родственнички не волновались о том, как у меня дела, и не повлияет ли на меня плохая компания? О, да, звучит отлично.

– А чем я могу быть занят? Пить с одноклассниками? Вот преступление.

Отто усмехнулся. “Вот зачем ты мне врёшь, дурак”. “Я же всё знаю, ну чё ты выпендриваешься”.

– Ещё раз, – протянул он, двигая рукой в воздухе. – Когда ты сидел дома, было спокойно. Что ты не общаешься с сомнительными людьми, не ходишь по сомнительным местам. А сейчас? Откуда знать, что всё нормально.

Я.. Не могу. Он так слова разделяет, это сильно влияет на восприятие его речи. Он всё знает, да?

– Почему выставлены сразу две крайности? Выход из дома только по нужде и постоянное пропадание в притонах.

Кхем. Простите, но у меня сейчас только одно в памяти всплывает. Когда Ковальского пытались оскорбить тем, что он пидорас, и он выдал: “Мне чё, тебе жопу показать? Не ды-ря-ва-я”. Просто по ощущениям, от меня примерно этого же хотят сейчас. Хотите, я с Кристиной что-нибудь сделаю? Хотя сначала надо у неё узнать, насколько она не против вот такого. А то насиловать кого-то только чтобы доказать твоим ебанатам-родственникам, что ты не потраченный – такое себе. Как бы, об этом даже думать противно. Фу, Арсений, прекращай.

– А вы сами предполагаете какой-то вариант между этими двумя? – спросил я, и тут же решил уточнить, пока не забыл. – Тебя мать попросила со мной поговорить?

– Нет, но она тоже волнуется. Думаю, она бы хотела этого.

Заботливые вы мои, я аж ебал вас обоих. Вот что я вам такого сделал, что вы так меня ненавидите, скажите мне? Это из-за моего отца, да? Это потому что он русский? Хотя сейчас как-то не до шуток.

– Та-ак. Про крайности будем продолжать, нет?

– Мне исповедь зачитать, что я слишком долго сидел дома и теперь из-за этого в отрыв ушёл?

– Это правда?

– Это просто оправдание, – фыркнул я. – И то шуточное.

А то вдруг непонятно.

– Чего вы вообще хотите от меня? Серьёзно, чтобы я сидел дома и людей в глаза не видел? Или чтобы просто реже стал ходить. Тусоваться с одноклассниками?

– Вообще перестал, – поправил меня Отто. – Я бы предпочёл забрать тебя со школы вообще.

Так, иди нахер с этим. Много хотите. Вообще, попрошу заметить, я не самый худший вариант. И я даже не гей. Так что претензий к себе не понимаю вот вообще. Ну ебусь с парнем, ну ладно. Кто не пробовал? Ты, когда три года нары грел, что, тоже себя хранил, м? Воздерживался там, да? Да пизди больше. Просто скрываешь это, чтобы о тебе не подумали ничего. А то вот же хохма: то ты весь такой ноцыст, у-у, “геи не люди”, но в тюрячке, конечно, можно и это, то самое. “Нет лучше влагалища, чем очко товарища”. Ты меня извини, конечно, мне самому стыдно плохо о тебе думать. Но давай объективно смотреть. То, что я сейчас занят какой-то хуйнёй, не делает из меня маргинальную единицу. И даже то, что я ебусь с парнем. Хватит мне мозги ебать. Свои дети вырастут – им будешь дичь затирать, а меня оставь в покое. “Не трож”.

Блин. Хочу, чтобы и у меня был батя, который бы сейчас такой зашёл сюда и надавал бы всем пизды. Потому что Отто примерно так и будет за своих детей впрягаться. А меня вот никто не защитит. Бедный я.