Вытянув ноги вверх, Артём немного их порассматривал, после чего довольно выдохнул:

– Какой я охуенный.

Уровень ЧСВ: Артём. Вот просто.

– Кому же, блять, достанется такая красота.

– Кто выдержит, скажите мне, такого мудака, – допел Артём, после чего вдруг уставился куда-то вниз. Отследив взглядом, куда он смотрит, я так же стал рассматривать свои ноги, в попытке разобраться, что в них интересного. Татуировка? Артём её уже видел, что ему ещё там надо? Больше, вроде, ничего и нет. Но если он опять начнёт трогать мои ноги и вздыхать, какие они прикольные, я его пну.

Но интересовало его другое. Задумчиво хмурясь, он уселся и переполз поближе к моим ногам.

– Пиздец у тебя бёдра. Ты можешь обхватить их пальцами вот так? – он сложил указательные и большие пальцы обеих рук в большое кольцо, пытаясь, собственно, обхватить так моё бедро. Разумеется, у него ничего не вышло. Удивительно. Ни разу, на самом деле. Я даже не знаю, на что он надеялся. Или знал, просто для себя хотел отметить?

– Ну ты подумай логически.

– Не, ну ладошки же у тебя тоже не маленькие, так что вдруг? Это как у Риты. Она свои бёдра не может вот так обхватить. А мы с Ковальским да. Ну, в смысле, её. Бёдра.

– Я понял, – отметил я. – Ну, Рита и моё плечо обхватить не может.

Артём выразительно оглядел мои руки и тяжело вздохнул.

– Ты вообще свои плечи видел? Это, блять, не.. Пиздец.

Да, я да. Скажи же, охуенно?

Подумав ещё немного, Артём обречённо помотал головой.

– Твои плечи как бёдра Риты. И то ли у неё на самом деле худенькие ноги, то ли ты раскачался, как пиздец.

– У Риты нормальные ноги. А у меня руки. Просто сказывается разница в росте. Ну и в общем телосложении, да.

А то звучит так, будто я кочка какая-то. Низкий, но широкий, как пиздец. Нет. Начнём с того, что Рита ниже меня, и на полторы головы, что прилично. И это нормально, что у нас такая разница в телосложении, при том, что Рита не жирненькая, а я, ну. С нормальной такой мышечной массой. И не так уж это всё и удивительно, что моё плечо по обхвату примерно как её бедро. Ну или потолще, может быть.

Артём продолжал задумчиво рассматривать мою ногу и выглядело это так забавно, что я даже поспешил сфотографировать его. Просто это правда так тупо смотрелось.

Вдруг протянув руки ко мне, он взял меня за бедро.

– Напряги.

Мне пришлось сесть, чтобы было легче сконцентрироваться – у меня были проблемы с напряжением мышц, мда.. Требовало пиздецких затрат концентрации. Просто так хер добьёшься результата. Надо сесть, собраться с силами и мозгами. И..

– Пиздец, – обречённо протянул Артём, помацав меня за бедро, когда я напрягся. – Это всё мышцы..?

– А ты думал.

– Я как-то больше привык, что тут жирок. Мягко. И даже если ноги напрячь, то едва ли что-то изменится. А у тебя. Пиздец, Арсений, ты сатанист ебаный.

– У тебя не так разве? – спросил я, оглядывая ноги Артёма. Быстро и еле заметно. Почему-то мне было стыдно рассматривать его слишком открыто или.. Прямо? Не знаю. Но я старался не смотреть вниз или вообще куда-то на тело Артёма. Из-за дикой жары он разделся до одних трусов и заставил меня сделать то же. Заставил, у-у. Хотя я и правда терпел бы до последнего. Хотя бы потому, что расхаживать голым дома у другого человека – как-то всё же.. Странно. Но зато я заметил, что мне почти не стрёмно находиться рядом с Артёмом даже в таком виде. По сути, это и не должно было быть чем-то странным, потому что кто, блять, будет стесняться раздеваться перед человеком, с которым вы уже год в отношениях, и уже и не в таком виде друг друга видели. Но я от себя никогда много не жду. Тем более, сейчас. Почему-то любые жесты подобного рода начали пиздец напрягать. Почему-то, ага. Говори прямо. Потому что вы давно не ебались, а ты пиздец как хочешь этого. Удивительно, блять. Кому расскажешь – не поверят ведь. Как это, Арсений хочет ебаться. Если я сам удивлён, ага.

– Ну, не знаю.

Артём пересел, выставляя одну ногу.

– Похоже, относительно тебя я жирный. Какое у тебя вообще соотношение жира в организме?

– Я ебу. Я не настолько задрот.

– Ладно, – типа что-то подозревая протянул Артём, снова пересаживаясь, и тут..

– Бля-ять! – вдруг заорал он, резко подскакивая. Я только тяжело вздохнул – я же вот так и знал, что рано или поздно это случится. Конечно же, он приложился свежей татуировкой об простынь. Ну это было настолько очевидно, что я даже предлагал ему – давай замотаем плёнкой. “Ни-и-и-ит, кожа преет, так ни-и-изя”. Вот, довыёбывался. Земля тебе пуховиком, брат.

Проверив, как там татуировка, Артём принялся стягивать с кровати бельё. Отчасти из-за этого мне тоже пришлось слезть с кровати, и я сразу же прошёл к стулу, на котором висела наша одежда – хватит уже голым расхаживать. Не у себя дома, в конце концов.

Тем более, что скоро сюда заявился Алексей Валерьевич. Видимо, услышал вопли Артёма, или же просто привлёкся на звук открывания двери. Ну, он же любитель у нас проверять, что и как делается в комнате сына. Вот, появилась возможность – и он сразу тут. Примерный отец.

– Что случилось?

Я, к счастью, успел одеться, так что ничего странного наш кандидат на премию “Отец года” не увидел. Да и Артём заперся в ванной, так что тем более можно было не беспокоиться. А то было бы странно. Твой сын в одних трусах убегает отстирывать простынь от чего-то странного на ней, а в его комнате в это время расхаживает другой чел, так же раздетый до нижнего белья. М-м-м. Охуенно. Ни разу не подозрительно.

– Приложился свежей татуировкой к простыне.

– Свежей? – уточнил Алексей Валерьевич, и я про себя выругался. А чё как вообще, он может знать о таком, нет? Как он вообще относится.. Ну да, Артём говорил, что нормально. Но что насчёт того, что Артём никак не может остановиться и постоянно бьёт себе что-то новое? Меня вот это бесит. А Алексея Валерьевича? Или ему похуй?

– Жить будет, – осмотревшись, хмыкнул он, после чего ушёл. Я даже посмеялся над собой. Навыдумывал он тут уже, ага. Алексею Валерьевичу, и не всё равно, ага. Смешно шутите, товарищ.

Пока Артём возился в ванной, я перестелил простынь. Будет хоть какое-то отвлечение и занятие, раз уж мне всё равно нехер делать. Да и в любом случае лучше сделать это сейчас, чтобы не занимать время Артёма потом. Мы в любом случае продолжим валяться, я так понимаю. А без простыни это делать как-то, ну.. Не богоугодно.

Вернувшись, Артём первым делом прошёл на балкон – логично, чтобы оставить там простынь. Я только тогда заинтересовался, почему Артём первым делом бросился в ванную с простынью, а не стал снова смазывать татуировку. Или там и так осталась мазь? Или у него странно расставлены приоритеты. Или что.

Вернувшись в комнату, Артём оглядел меня и, недовольно нахмурившись, спросил:

– Нахуя ты оделся? Ты уходишь?

– Ну. Может быть, не сейчас. Но уйти надо.

– Ладно, да, – кажется, Артём больше говорил сам с собой. – Я и так слишком долго тебя таскаю хуй знает где. Тебе надо домой.

Всё же, ему понадобилась мазь – он даже подошёл за ней к шкафу, хотя мог бы и меня попросить подать её. По крайней мере, она лежала у самого края, и не было бы никакой проблемы взять её – это если Артём думает, что я опять бы побоялся брать что-либо с его полки. Но потом оказалось, что я опять наивничаю, и это просто охуенные многоходовочки.

Стянув с полки тюбик с мазью, Артём остановился прямо передо мной, наваливаясь на меня грудью и так отталкивая назад, к двери, возле которой мы стояли. Из-за такого внезапного сближения я занервничал, но когда я забеспокоился, было уже поздно, и я оказался плотно зажат. Артём противно усмехался, рассматривая моё лицо, и я старался не отводить взгляд, хотя и хотелось. Меня намеренно и бессовестно смущали. Но я знал, что Артём просто издевается и не больше, поэтому даже не удивился, когда он так же резко отошёл, хотя до этого всё прямо указывало на то, что меня сейчас хотя бы поцелуют. Надо же, я бы не отказался. И вообще ни разу не был бы против, если бы Артём меня сейчас поцеловал, а потом утянул куда-нибудь в сторону кровати. Но опять же – можно было даже не надеяться. Ещё когда Артём взял меня за руку, я окончательно убедился, что ничего не будет. А когда он вложил мне в ладонь тюбик с пантенолом, то даже нервно выдохнул. А мыслей было..