Я ждал, что он посоветует мне “просто не встречаться больше с парнями”, но он промолчал. В смысле, он мог бы отшутиться, но, видимо, ему тоже было не до шутеечек сейчас. Понимает, насколько это уёбищно бы смотрелось? Нет, я бы тоже не хотел снова начинать с кем-либо отношения (Кристина – исключение, опять же). Но вот предположим, я через пару лет окончательно поеду кукухой от одиночества, Кристина будет в своих Нидерландах, то есть, не рядом со мной, а я буду нуждаться во внимании и любви. И тут внезапно рядом окажется какой-нибудь симпатичный мой одногруппник/коллега/сосед по общаге/хуй вообще знает, кто, который будет проявлять очень неоднозначный интерес ко мне. И вот что мне останется делать? Скрываться, да. Охуенный вариант. Мы вот уже поскрывались, и где всё закончилось? Вот и там будет всё так же. Что Отто опять всё узнает из-за какой-нибудь тупой ошибки, и мне пиздец. Я так не хочу.

– И ты ему веришь?

Ну да, ну да.. Вот, опять. “Ну да, грозится он убить тебя, но ты дурачок, что ли? Думаешь, он реально это сделает? Да боже, ты же его племянник! Как он посмеет поднять на тебя руку”. Да-да-да. Посмотрю я на ваши лица, когда вы узнаете о моей смерти и о том, как именно это произошло. “Ну.. Наверное, его дядя снова напился. С кем не бывает”.

– У меня как-то нет оснований этого не делать. Отто у нас человек слова дохуя. И такого позора на семью он не потерпит.

– Блять, а, – Артём откинулся на спинку стула, недовольно отворачиваясь. – Почему.. Ладно, хорошо, люди разные, и это не зависит от места жительства. Но ему с такими взглядами в Чечне бы жить, а не в Европе. Хули, блять. Убить племянника за отношения с парнем. Там его, кстати, скорее даже не посадят за такое. Ты ему скажи. Может, он туда переедет? Или убежища там попросит после твоего убийства. Или он к мусульманам не очень хорошо относится?

– Он ко всем нормально относится, пока так же относятся и к нему.

Это не была попытка как-то защитить Отто, но просто.. Напомнить в лишний раз, что мы все такие. Я, он, вся наша семья. На нас ярлык нацистов-фашистов, которые нормально воспринимают и не желают смерти только белым, гетеросексуальным христианам, но нет. Мы нормально относимся ко всем и каждому. Но пока нам не начинают затирать какую-то дичь. Что якобы за то, что делали наши предки дохуиллион лет назад мы должны отвечать сейчас. Что мы одним своим существованием или какими-то своими поступками угнетаем какого-то там мудака, которого мы даже не знаем и впервые видим. И это нормальная, блять, реакция. Я не понимаю, почему нас считают уродами какими-то, которые готовы всех и каждого отправлять в концлагеря. Ну да, хотя половина мира сейчас и строит из себя всех таких прогрессивных и толерантных людей, у нас по-прежнему есть только два лагеря, и совершенно ничего между. Никаких промежуточных пунктов. Справа – ебаные нацисты, которых надо уничтожить, иначе мира во всём мире не достигнуть. И слева – борцы за Адекватность, Толерантность™, которые борются за всё хорошее, добро, мир и жевачку. Шаг влево, шаг вправо – расстрел. Никаких даже малейших отклонений от взглядов компартии. Иначе предатель Родины и пиздец, как ты только посмел. И ведь такие люди всерьёз считают себя вершиной нравственного развития. Называют себя толерантными. Хотя всё так же не видят дальше своего носа, просто стоя с другой стороны от проблемы. Пиздец. Опять меня понесло.

– Но геи не в счёт, да?

– Это потому что мы родственники. Хотя, вообще-то, у него даже есть такие друзья. И они нормально общаются. Даже за руки здороваются.

– Ого, – с сарказмом протянул Артём. – Пизда, блять. Ты вот рассказываешь, и я сразу вспоминаю. К нам где-то в классе пятом-шестом классе перевелась девочка. Из Монголии она была, или откуда. Не помню. Но она рассказывала, что если бы она осталась у себя на родине, её бы уже выдали замуж. И мы все такие сидели. Одиннадцать лет или двенадцать нам было. И мы так охуевали из-за этих её историй. Типа, серьёзно? В таком возрасте, замуж? Вы нормальные? И ты сейчас рассказываешь. Как будто у вас в стране, откуда ты родом тоже пиздец, а не законы. А нет. Германия. Страна-мечта для половины мира. Но даже там находятся люди, которые стремаются здороваться с геями за руку? Чего, блять?

– Некоторые его знакомые этого не делают.

– Ещё лучше. Это была программа “В мире животных”, спасибо нашему корреспонденту Арсению. Что, блять, они вообще думают об этом. Это же.. Даже если предполагать, что это болезнь, допустим. Но они реально думают, что если поздороваются, то заразятся?

– Это важно чисто принципиально. Как для тебя хуесосить всех геймеров и отказываться самому поиграть хоть во что-то, а для всяких дебилов расхаживать по городу со значками или флагами, окрашенными под флаг ЛГБТ. Просто потому что. Так и для них. Всё это одна хуйня и из одной категории.

Артём, судя по напряжённому выражению лица, или был очень недоволен, или усердно над чем-то думал. Возможно, и то, и другое сразу. Может, призадумался над моими словами?

– Хорошо, ты меня победил.

Мва-ха-ха. Шучу, ладно. Мне нет никакого дела до него и его невнятных заёбов, хотя, может, и было правильно указать ему, что он в некоторых вопросах ничем не лучше людей, о которых сейчас так нелестно отзывался. А то конечно. Ведём себя абсолютно так же тупо, просто в другой сфере, но хуями обложим только так, да. Мы же себя самыми умными всегда считаем. Наше мнение единственное верное на этой Земле, а все несогласные – тупые дауны, которые что-то забыли в двадцать первом веке. Где только в своём шестнадцатом машину времени нашли, фу, челядь необразованная.

– Ну, всё-таки, возвращаясь к жизни с Отто. Ты же можешь. Поступить куда-нибудь, и уехать оттуда. В Россию, например, – пропищал Артём, как бы не то чтобы намекая, но как бы в то же время и да. – Хотя бы куда-нибудь в европейскую часть. Всё равно могли бы видеться.

Какие мы самовлюблённые, я не могу. Хотя и не возражал бы даже против такого. На праздники хотя бы.. Могли бы ездить друг к другу. Уж точно было бы лучше, чем жить в разных странах. И рядом с Отто.

– Может.

В европейской части страны как раз и университетов годных должно быть побольше. И только одна проблема тогда встаёт.

– Но надо уточнить, согласится ли Отто отпустить меня куда-либо. Вдруг я. Ну, в общежитиях же всё по секторам. И вот буду я жить в мужском общежитии. Это же опасно.

– Отто теперь будет бдительно охранять тебя от парней? Никаких мужских общежитий, сука, – прорычал Артём. – На самом деле, это можно было бы использовать. Типа, поднапрячь их снять тебе квартиру.

– Куда я смогу водить мужиков, да?

– Ты думаешь, Отто будет настолько бредить? Ты просто.. Ладно, я, конечно, не эксперт. Но как по мне, мы сильно переоцениваем.. Хотя если он такой дотошный, то он наверняка все варианты заранее видит. Ладно, забей.

Ага. Кто мы-то, блять? Я один тут сижу.

– Ладно, я не ебу, как ты сможешь выкрутиться. Найди себе тяночку, заведи с ней пиздюка и вскройся через два года.

– Подожди, я запишу, а то забуду, – фыркнул я. – Заводить семью чисто для прикрытия – как-то по-свински.

– Ну это твои заёбы тебе так говорят. Типа, о-о, семья, по любви, дети, у-у. А все нормальные люди таким не брезгуют.

– Все нормальные люди в фанфиках, да? Вот эти браки по расчёту и прочая поебота?

– Мне иногда кажется, что ты тоже их читаешь, – сощурившись, протянул Артём. – Я чего-то о тебе не знаю?

– Кристина пересказывала мне некоторые сюжеты.

– Зачем? – аж нахмурившись, спросил Артём. – Ты же.. В смысле. Она же должна была знать, кто ты. Ну типа. Ваши.. Отцы знакомы. И она должна была так же думать, что ты такой же, как и Отто.

– И?

– Ну, зачем ей рассказывать тебе что-то, зная, что тебя будет это бесить?

– Я так понял, у толерастов это особое развлечение. Расскажи человеку что-нибудь неприятное для него, а потом смотри на реакцию и веселись. Это же та-ак весело.

– И Кристина делала так с тобой?