А теперь подумай логически. Чтобы кого-нибудь где-нибудь встретить, надо часто выходить из дома и часто бывать в местах сборищ, в центре, то есть. Или хотя бы просто часто выходить из дома куда-то помимо школы и дальше, чем ближайший магазин. Как часто это будет происходить? Раз в полгода-год, в лучшем случае, а то и вообще не будет. Ничего страшного не случится, если ты что-нибудь сделаешь сейчас. Главное, по ебалу не слови.

Ей-богу, как будто в этот момент у меня на плече сидел маленький такой дьявол. Моя злая версия, так сказать, и подбивала меня на разные плохие вещи. Хотя максимум, на что я осмелюсь – это поцелуй, не больше. Да.

Детей отправили в корпус, вожатые же остались убираться – нужно было собрать свечи и.. Всё. Чёт не подумал, что убирать тут особо и нечего. Ну что ж, быстрее уйдут – быстрее Артём начнёт свои дела тёмные ворошить. Нет, и что ему тут понадобилось? Снова захотел спрятаться на ночь? Но это глупо. Вожатые осматривают комнаты перед отбоем, и если заметят, что нас нет, явно пойдут искать. Догадаются же проверить здесь? Да наверняка в первую очередь сюда двинут, боже, так что надолго это не затянется. Хотя тут, при желании, можно спрятаться – опять же, на сцене или в конце зала – там есть, как бы, ограждение, или забор.. Как это назвать? В любом случае, можно засесть там. Я, правда, не думаю, что у Артёма в планах что-то такое, ну, спрашивать всё равно не лучшая идея – он, кажется, в плохом настроении? А всё из-за кого? Кто доебал его своими вопросами?

Когда Женя и Саша ушли, Артём, подождав немного, вышел из комнатки и куда-то направился, я, логично, пошёл за ним. Внезапно стало интересно, что он об этом думает. Ну, типа, что я остался тут, и сейчас буду ошиваться где-то поблизости. Может, он один хотел побыть, а я, уёбище, блять, остался тут тоже и сейчас запорю ему приятное времяпровождение?

“Ой, да ладно”

Ты себя переоцениваешь. Что ты есть, что тебя нет – всё одно, главное – молчи побольше, Артём так и вовсе забудет, что не один здесь. И ничего не испортится.

– Включи фонарик, – неожиданно сказали мне, и я даже удивился немного, что он заговорил со мной. Такое приятное удивление. Я думал, он злится, хотя он иногда быстро отходит от эмоций. Иногда не очень. По-разному бывает, да.

Когда стало хоть немного светлее, Артём направился к пианино – оно стояло тут, на сцене, но из-за штор его не было видно из зала, так что особо в глаза оно никому не бросалось. Да и не мешало тоже – стояло у самой стенки, никому не нужное. Вообще, хороший вопрос такой – нахера оно здесь. В смысле, им же не пользуются, да? Может, лень выбрасывать? Хотя блять, куда обычно выбрасывают пианино? Ну, их можно сжигать, наверное? Хотя там же пластик, да и дерево лакированное – так себе гореть будет. Хм, и что делают с ненужными пианино тогда? Или они абсолютно у всех вот так стоят по углам, ненужные, и пылятся? Прикольно, наверное.

– Пианина, – сказал Артём, поднимая крышку.

– Ты и на этом играть умеешь?

Хотя понятно же, что умеет. Иначе нахера тогда открывать?

Подтвердилось всё это быстро – когда Артём начал играть. Я не знал, что это, так как особо никогда не угорал по подобным темам, но как будто мне было не плевать, господи. Хотелось подойти к нему, туда, посмотреть за игрой, но я подумал, что не стоит держаться рядом, да и что за глупости? Романтикой какой-то попахивает, фу, ещё и всем этим клишированным дерьмом с пианистами. Не, спасибо, я лучше тут постою.

– Чуть-чуть. Мать заставляла ходить на ёбанную хореографию, – решил объяснить он. – А там типа курсом всё шло – гитара, фортепиано, блять. Сука, ненавижу.

Он с такой ненавистью говорил об этом, и это никак не сочеталось с тем, что он сейчас играл. Не то чтобы это казалось чем-то добрым, милым или грустным, какое-то такое. М, с издёвкой, я бы сказал. Весёлое, с издёвкой, вот, да. Самое оно.

– Ты так это ненавидел?

Я тоже ходил на танцы, но как-то не могу понять его в этом. Хотя я слишком беден в эмоциональном плане, так что ничего удивительного. А может, дело в том, что я сбегал со всего дополнительного? Хотя, по-моему, нам не ставили в курс игру на гитарах и прочем – можно было пойти по собственному желанию, и только. Может, Артём просто о чём-то не знал?

– Какому нормальному парню понравится ходить на танцы, блять? – прорычал он. – Это как-то по-пидорски.

Ну, на духовых инструментах играть тоже не шибко гетеросексуально. Да и пианино тоже не для мужчин. Моё авторитетное мнение, да.

– На чём ты ещё умеешь играть?

Человек-оркестр ёбанный.

– Это всё. Гитара, окарина, пианино. Скрипки и флейты не хватает только.

Ну уж нет, это слишком высоко для тебя.

– Хотя, наверное, странно будет видеть ёбанное быдло, которое умеет играть на скрипке и флейте. Хотя флейту, по сути, я и так могу освоить..

Ну, он же умеет на какой-то там окарине играть, что бы это ни было такое. Полагается, что все духовые инструменты похожи, только понять, где какая нота. Или что там? Я чёт вообще без понятия, ибо слабо с этой темой ознакомлен. Подобные вещи вообще не моё, как бы, так что хуй с ним, хватит об этом.

Части повторялись между собой, так что можно было догадаться, что это какая-то песня. Проигрыш, припев, куплет, проигрыш, по новой.. Узнать бы, что это, потому что правда интересно немного, но с другой стороны – зачем..? Мне вряд ли можно такое слушать, ха.

– Настроено оно отвратно, конечно.

Я даже не понял, о чём он, но задумываться над этим не стал – мне написали, и надо было ответить.

Вы не спите ещё?

Сегодня последний день, так что нам дали немного лишнего времени

“Ты что-то хотела?

Я же должна дать тебе адрес

У-у-у..

Хорошо, что вспомнила

А то было бы неловко завтра

Я заебался стоять, так что просто уселся на пол, продолжая взглядом пилить экран. Да, хотелось узнать, где я буду жить. И в каком это районе, да. Хотя вряд ли мне это как-то поможет, потому что Советский район – далеко не маленькая хуйня, и сильно вытянута, но.. А какая вообще разница? Что-то не похоже, что Артём помнит про те разговоры, так что просто забей на них – вряд ли они всплывут когда-нибудь. Разъедетесь завтра и больше никогда не увидитесь. Вот весело будет.

Мать скинула кусочек карты, на котором пририсованным красным крестиком было отмечено, куда именно мне надо – дом был сдвоенным, так сказать, так что могут возникнуть трудности. Да.. Мы в одном районе будем жить. Но вряд ли это даёт мне какие-то большие шансы на встречу где-нибудь на улице.

Четвёртый подъезд, если что, – продолжала писать мать.

Ага, прикольно

Там всё подписано?

Да

Этаж девятый, квартира – налево от лифта и НЕ та, которая сразу прямо, а та, что справа

Понято

Спасибо

Тут же я вспомнил ещё одну деталь.

А с домофоном как быть? Или что там?

Вряд ли там простая дверь, думается мне. Если даже в деревнях уже в многоэтажках стоят замки, то в городе и подавно должны быть.

Чёрт

Сейчас, подожди минуту

Осмотревшись, я понял, что фонарик можно выключить – свет Артёму, судя по всему, был уже не нужен. Ну, раз он так и играл, не прерываясь, хотя в той части сцены было темно, значит, я могу не садить батарею своему телефону? Нормально.

– Ты в слепую играешь? – спросил я. Я не был уверен, странно это, или нет, так что просто решил узнать. В кои-то веки, мда – обычно я сижу молча и про себя забиваю на такие вещи, но сейчас что-то на разговоры потянуло. Ну, я уже думал об этом – сегодня можно.

– Это нормально, – отозвался Артём. – Типа, хорошо знаешь инструмент, и всё такое.

– Слишком прозаично для такого, как ты.

– Ага, – согласился он. – Мне уже самому стыдно стало.

Просто это правда ненормально. От таких, как Артём, очень дико слышать какие-то глубокие или высокие изречения. Сразу сложно жить становится.

– Вообще, это мышечная память, наверное? – продолжал тот. – Я просто помню, когда ещё в школе сдавал задания, надо было без нот играть.