Ногу я ему показывать не собирался, конечно же, но вот с боком никаких проблем нет. Только сейчас всю комичность ситуации понимаю. Сидят два школьника, только в десятый пошли, но уже все забитые. Хотя у меня места ещё дохуя и больше, но вот Артём явно не сможет похвастаться количеством свободного места. Ну, раз уж вспомнили про лагеря смерти – нас бы там заценили, это да.

Отодвинувшись от стены, я приподнял футболку и повернулся боком к Артёму, чтобы ему было лучше видно. Он не стал подходить ближе, да и вообще даже с места сдвигаться, просто немного подался вперёд. Видимо, и оттуда всё хорошо видно, хотя что тут рассматривать? Комок листьев и травы как комок листьев и травы, ничего интересного.

– Это черви?

Ну, да, там не только трава и листья. Черви, папоротники череп какой-то хуйни, не до конца ещё сгнивший.. Духовно.

– Да.

– Круто, – с сарказмом фыркнул Артём и отстранился. – Твой дядя вас не навещает?

Я сейчас почти перекрестился.

– Да упаси Господи.

– Аминь, – вздохнул Артём, сложив руки в молитвенном жесте. Это выглядело так, кхм, эстетично? Сомневаюсь, что такие красивые и высокие слова можно применять по отношению к кому-то вроде Артёма. Но другие мне на ум и не приходят. Это как изображения Девы Марии с кругом над головой из гранат и пуль, или христианский крест, сложенный из винтовок и автоматов.

Я ебанутый. И хочу такую фотографию. Будет слишком странно просить его дать мне её сделать? Попросить, что ли, и правда? Вот интереса ради попробовать – Артём откажется или согласится? Сегодня какой-то странный день, одна хуйня и происходит, так что почему бы и нет? Вдруг и сейчас повезёт?

– Можно тебя так сфотографировать?

– Зачем? – вскинув одну бровь, спросил Артём. Было заметно, как он сразу напрягся, но хотя злости в этом не было. Сейчас даже я не злился. Ну, в смысле, не как тогда, когда он отказался сразу дать мне свою руку для этого же. В целом, можно его понять – вдруг это куда-то попадёт? Думаю, поэтому большая часть людей и отказывается. Хотя, может, им банально мерзко, что у кого-то левого будут их фотки? Мало ли, что они с ними делать будут.

Я не стал ничего говорить, кажется, снова, но Артём всё равно согласился. Даже с точностью повторил выражение лица и позу. Это было так мило с его стороны.

– Ты как Саня, – только я убрал телефон, заговорил Артём. – И одна моя бывшая.

Не очень мне хотелось про его бывших слушать, но как будто меня кто-то спрашивал. Хотя это может быть интересным, да и так посамоутверждаться можно. Да, можно..

– Тоже раньше постоянно ходила вот так, – он выставил руку вперёд, пародируя кого-то, кто что-то фотографирует на телефон. Фотографирует очень заметно. Не как я.

– Весь класс заебала.

Так, что?

– Ты встречался с одноклассницей? – не понял я.

Это же.. Зашкварненько..?

– Ну да, – протянул Артём, втянув голову в плечи. Почему-то так, как будто это было очевидно или уже упоминалось. Но ничего такого не было, я бы запомнил.

– И почему так удивлённо? – спросил Артём.

– Не знаю. Это не хуёво, нет?

Хотя не знаю, может, они не демонстрировались? Ой, да что за бред – кому вообще удаётся встречаться с одноклассником\кем-то, кто постоянно рядом, и не палиться?

– Когда дохуя людей знает о том, что вы в отношениях? Хуёво. Мы, отчасти, поэтому и расстались.

А сколько провстречались?

– Все ж, блять, такие умные, всегда знают, как вам будет лучше.

– И долго вы встречались?

– Четыре года.

Ни.. Хуя.

Так, занимательная математика. Артёму семнадцать лет, он идёт в десятый класс. Десять минус четыре – шесть, то есть, он встречался с какой-то дамой с пятого-шестого класса? Чего-то я не понимаю, или.. Блять, я не могу думать о нём плохо, да и не хочу. Что за хуйня, Артём? Почему ты делал это?

– Ну давай, – потирая пальцы одной руки друг о друга, посмеялся он. – Подъеби меня как-нибудь.

– Просто, – у меня даже слов не было, – нахуя?

С двенадцати, ну, тринадцати лет, алло. И я просто охуею, если сейчас окажется, что у них там охуеть любовь была, высокие чувства, всё такое. Хотя четыре года – это не мало. И не шутки шутить.

– А нахуя люди встречаться начинают?

У меня немного поломанные понимания об отношениях у людей, так что не надо мне такие вопросы задавать, пожалуйста.

– А две последние тогда сколько?

– С третьей – три месяца, со второй, – он уставился в потолок, старательно что-то считая в уме, – пять.

Получается, в течение этого учебного года у него сменилось две девушки, а до этого он четыре года провстречался с одной какой-то дамой. Четыре года, блять, я всю жизнь буду с этого охуевать, Господи. Причём, с другими двумя даже в сравнение не идёт. Что, не смог забыть ту единственную? Выдохся? Первая любовь самая яркая?

Из коридора послышался голос Жени – можно было выходить на улицу.

– Что-то с ними не заладилось.

– Первое ничто не обойдёт, – с каким-то ну слишком умным видом хмыкнул Артём, сползая на пол.

Кла-а-асс, отлично просто. Я знал, конечно, что безнадёжен, но не настолько же?

Нет, вообще, в восьмом классе некоторые уже способны более-менее адекватно мыслить. Ну, может, поэтому они и расстались в нём? Хотя Артём же сказал, что это, отчасти, из-за всяких диванных психологов случилось. Хм, а дама эта, похоже, ему до сих пор нравится. Ну, или что-то ещё осталось. Хотя такое часто встречается, ну, когда партнёра, с которым уже давно всё закончилось, всё равно не удаётся забыть, и всё такое. Я не знаю, откуда же мне, мне мать рассказывала. Не назвал бы её успешной в этом деле женщиной, но драмы и лишений у неё в жизни дохуя и больше было. Есть, что рассказать в пьяном бреду.

Мда, и как же забавно, что это его одноклассница. Видятся каждый день, да? Общаются ещё, наверное, за одной партой сидят. Друзьями остались, так сказать?

По пути на улицу мы ни о чём не разговаривали, да и не о чём было. К тому же, надо было переварить информацию. Ну, мне, по крайней мере, а Артём что-то опять приуныл. Сразу вспомнилось, как он сегодня свой шрам рассматривал. Хм. А это не, разве..?

– Ты из-за неё дрался с этим Елисеевым? – спросил я. Очень сильно надеясь, что ответ будет отрицательным.

– Да.

Сука.

– Когда вы уже не встречались? – уточнил я. Это тоже важно, в какой-то мере.

– Нет.

Я не знал, куда мне деться, так что полез в телефон. Не знаю, зачем, но лишь бы сейчас ни о чём не думать. Ну, вернее, о том, что Артём сейчас выдал.

И как кстати, мне кто-то написал. Есть причина позалипать в телефон, вау.

Силке рассказала, что ты там что-то со своим лицом сотворил

Привет, Отто. Извини, что не предупредил за сутки.

Я хочу увидеть

А больше ты ничего не хочешь? Нахуй сходить, например?

Но конечно же я просто вышлю ему фотографию, что это я буйствую тут, мамкин анархист.

– Что ты делаешь? – заметив, чем я занимаюсь, спросил Артём. У нас у обоих сегодня день разочарований друг в друге, похоже. Ну и славно, на самом деле – так, глядишь, и перестану вздыхать по нему, как пусечка какая-то.

– Отто хочет увидеть, – сделав снимок, ответил я. Мда, когда-нибудь я научусь делать не такое сложное ебало.. Но, в принципе, я и так ничего. Если уж даже селфи выходят ничего такими, то париться вообще не о чём, я считаю.

– Блять, – вздохнул Артём с каким-то испугом. Боится, что ли? Хм, а мне вот интересно, что он скажет. Хотя страх и интерес – не взаимоисключающие вещи.

И нахуя это сделано?, – реакция была довольно быстрой.

Тебе тоже не нравится?

А я так давно хотел себе что-нибудь такое. На самом деле, варианта было два – либо бровь, либо губу, но, спасибо интернету, я остановился на втором. И вот, в итоге, ни матери, ни дяде это не нравится. Ну, как говорит Артём: “Как жаль, что мне похуй”. Наверное, к проколу брови они отнеслись бы ещё хуже. Или наоборот? Ну хуй знает. Проверять в любом случае не стану.