Судя по всему – как он вдруг начал лезть ко мне сюда, вжимая меня в угол между стеклом и стеной – он решил меня выебать. Прям здесь и прям так. Просто это было так настырно и грубо. Мне даже понравилось немного. Нет, правда, внутри что-то ёкнуло очень нехорошо, приятно так. Я даже забеспокоился, как бы всё не свелось куда-нибудь не туда. Артём точно не надумал местами поменяться хотя бы на раз? Я не то чтобы прям хотел-хотел. Но и возражать не буду, если Артём всё же захочет. А-а-а-артём?

Всё, что начинается в школе, рано или поздно должно закончиться. Потому что обязательно появится какой-нибудь рандомный ноунейм и всё вам испортит. Ну, поо закону жанра, имя угадать не так уж и сложно, да? Это просто обязан был быть Ковальский, и, только услышав хлопок двери в рекреацию, я уже знал, кто присоединится к нашей компании сейчас. Собственно, я не ошибся (ни разу не удивительно).

Артём успел от меня отойти, так что можно было считать, что мы не спалились. Другое дело, что это не имело смысла. Ковальский же всё равно всё уже знает, и смысла прятаться нет. Хотя мне бы всё равно не хотелось, чтобы он видел что-то не то. Нечего ему глаза мозолить своим поведением. А то вдруг он обидится, приуноет. Убьёт кого-нибудь. Нам драма тут не нужна. Да и я жить хочу.

– Что это вы тут делаете, а-а-а-а? – коварно оглядывая нас, спросил Ковальский. – Хотя хуй с вами, пидорасы ебаные, даже знать не хочу.

Молчи там, ладно? Натурал ты наш. Как там было? “Супернатурал, натуральней всех”. Ковальский просто недавно напевал что-то подобное. Странная песня какая-то. Он ещё так фальшивил. Неприятно.

– Бля, курить хочу, – осматриваясь, поделился с нами Илья.

И почему нельзя было просто покурить? Только что же на улице был. Хотя не стоит заниматься подобными вещами перед физрой, да ещё и перед двумя уроками. Так что не повезло тебе, Ковальский. Терпеть теперь только и остаётся.

– А сейчас две физры, – отметил то же он. – Пойдёшь со мной потом?

– Ну пошли, – хмыкнул Артём, к которому сейчас и обращались.

Я про себя недовольно вздохнул. Совсем себя не берегут. Хрен с ним, с Ковальским – он пусть хоть явы по три пачки в день выкуривает, ничего не скажу. А Артёму вот вообще бы прекратить с этим баловаться. Но если ему это нужно, или чем он там руководствуется, то пусть. Как бы, кто я такой, чтобы что-то ему запрещать или учить его жизни, тем более, что меня это особо не касается. Я другой стороны, я типа волнуюсь о нём. Хотя там особо и поводов нет – он же не бегает на балкон каждые три минуты? Ну и всё. Держаться как-то умудрятся. В смысле, сколько он уже этим занимается, но в зависимость это не переросло. Хорошо же? С другой стороны, почему он тогда не может просто бросить это дерьмо и всё? Значит, в какой-то мере, ему это всё же нужно.

– Арсений, – вдруг позвал меня Ковальский, и я сразу напрягся – что, блять, на этот раз?

– Ты милаха.

– Что тебе надо?

– Займи денег.

Я со вздохом потянулся к рюкзаку. Сразу же, нормально нельзя было попросить? Не-ет, надо пугать вот этими своими.. Хуёвинами.

– Самый всратый способ просить взаймы. Сколько?

– Сколько дашь – все мои, – Ковальский мотнул головой, улыбаясь. Он же не из-за Артёма так себя ведёт, я надеюсь? А то это будет как-то по-спидозному.

Деньги я прятал на дне потайного кармашка, где так же лежал и всякий мусор в виде обёрток от еды и всего подобного, так что их поиски заняли какое-то время. Но что тут у нас? Три косаря ему хватит? Надеюсь, что да.

Ковальский, увидев деньги, запрокинул голову назад, вытянув губы. Типа довольный и радостный.

– Люблю тебя, – забирая у меня бумажки, протянул он. – Дай бог тебе здоровья.

– Короче, завтра Ковальский в школу не придёт, – сказал Артём. Типа намёк на то, что обратно свои деньги я не получу. Это будет грустно, конечно, но не сказал бы, что мне так уж прям не похуй на это.

Ковальский оскорблённо на него посмотрел, но наезжать не стал. Вообще, зная его принципиальность, можно спокойно давать ему хоть сколько угодно, с полной уверенностью, что Илья не забудет и не сольётся. Но просто зная, как обычно люди себя ведут в подобных ситуациях, всё же как-то немного неудобно давать кому-то такие суммы. Но так и быть, Илье я доверяю. Лишь бы только он не проебал всё опять.

Ковальский, видимо, от скуки принялся осматриваться, и по каким-то причинам обратил внимание на меня. Ну, на то, как я сижу. Не знаю, почему что-то странное в этом он нашёл только сейчас, но допустим.

– Почему ты так сидишь? – спросил он, но тут же разобрался сам. – Артём тебя опять обижает? Давай я ему пизды дам?

– Дай.

– Чё Арсения обижаешь? – залепив Артёму довольно смачную пощёчину, спросил Ковальский. Кажется, он сам не ожидал, что удар окажется ну уж сли-ишком хорошим, так что сразу же после этого загнулся в диком хохоте. Артёму же было не смешно (как и мне – я реально не ожидал, что Илья будет делать это), но и особо зол он не был. Как ни странно. По крайней мере, он не хмурился, не стал кидаться на Ковальского в попытках отомстить (и даже перемстить). И я просто не мог не отметить, как забавно он выглядел с явным отпечатком руки на лице, хах.

– Бля, прости, – протянул Ковальский, прикрывая лицо рукой. – Я не хотел.

– Твои родители тебя не хотели, петух дырявый.

Я аж усмехнулся – это было смешно. “Петух дырявый”, господи, что за выражения. Хотя куда смешнее была ситуация, откуда это поползло, ну, или где я это впервые услышал. Даша пересказывала ситуацию с их пары физиологии, где им рассказывали про типы высшей нервной деятельности. И вот прозвучал вопрос: “Мама холерик, папа меланхолик, кто у них получится?”. И Ковальский, сидевший тогда там с ними, ответил: “Петух дырявый”. Я даже немного проиграл с этого рассказа. Про себя, мда. Так орал, что даже звуков никаких не издавал. Но это правда смешно, блин, какого чёрта. И даже сейчас не получилось сохранить невозмутимое выражение лица. Что за жизнь, блин. И конечно же, это не укрылось от Артёма с Ковальским. О-отлично.

– Арсений посмеялся, – прошептал Артём, склонившись поближе к Илье и даже прикрыв рот рукой. Для поддержания образа, мда. Типа я их не услышу и ничего не замечу.

– Что, сегодня опять снег пойдёт? – спросил Ковальский. – А я говорил, что такая хорошая погода обязательно закончится дождём с градом. А хотите анекдот?

Ковальский всегда так резко переключался с темы на тему, это было ужасно. Анекдоты ещё какие-то.. Что на этот раз? Мне даже страшно стало на секунду.

– Мы сейчас кросс бежать будем.

После его слов я даже немного разозлился. Всего-то? А так напугал. Это даже не проблема. Ну, не моя. Ковальского с Артёмом и всех остальных одноклассников, но меня это вообще не касается. Ха, лохи.

– Бля, Сений, – недовольно протянул Ковальский, внезапно осознав одну вещь. – Ты же освобождён от физры, ты нахрена припёрся-то вообще?

А что, хотел с Артёмом наедине посидеть, м? К нему все предъявы – я тут только из-за него. Ну, и не будет же он у себя меня оставлять на два часа. А к себе идти, ну, как-то тупо? Я не люблю, когда так – когда ты пришёл домой, и относительно скоро тебе снова надо будет куда-то выходить. Если и приходить домой, то быть там до утра как минимум. А на пару часов – что это вообще такое? Я лучше не буду там появляться хоть сутки-двое, но не вот так, что я пришёл, посидел два часа, уже успел расслабиться, и тут снова надо куда-то идти. Нет, я так не живу.

– Это он так к Юрьичу подмазывается, – объяснил Артём. – Сейчас он увидит, что вот, даже при том, что Сений мог остаться дома и поспать, он всё равно пришёл, чтобы два урока просто постоять в сторонке. Оценит это. И будет любить Арсения ещё больше.

Да вы заебали.

– Хитрый Сеня, – протянул Ковальский. – Ко всем учителям подмазался.

Ну, так уж прям ко всем.

– Кроме ТВхи, – хмыкнул я, и тут же принялся вспоминать, что там у меня со всеми остальными товарищами. Ирина Николаевна, Надежда Ивановна, Юлия Геннадьевна, Виктор Юрьевич, Андрей Юрьевич.. Кто ещё есть? Нина Михайловна меня явно любить не будет. “Уши напрокалывал себе, вот все мозги и вытекли”. Но что вообще за бред. Им же похуй в большинстве своём, нет? Просто очередной парень из какого-то там класса. У них таких учеников уже сотни были, в чём прикол особенно выделять кого-то? Это так глупо.