– Всё так плохо?

– Не то чтобы прям вообще лютый пиздец. Но двоякое отношение к этому.

Как обычно уже. Не понятно, как реагировать.

Артём, видимо, не знал, что сказать, ну, и не надо, как бы. А то начнётся тут сейчас размазывание соплей. Оно кому-то надо? Нет.

И я не понял, это мы типа снова вместе теперь, да? А Артём просто стесняется проговаривать это? Мда. Надо было всё-таки вчера его у Ковальского оставить – меньше проблем бы было. Блин, это так сложно. Я, вроде, и не хочу это всё продолжать, зачем, блять, в конце концов, но чё нет-то, если он хочет.. А-а. Артём, давай не будем, а? Давай останемся друзьями, или чё там тебе от меня надо. Но не это дерьмо снова. Хотя вот что не так. Ещё пять месяцев побыть вместе, построить из себя хер пойми кого, и снова расстаться, только уже окончательно. Не будет же больше такой хуйни, как вот это всё? Ну и чё тогда нет, когда всё будет хорошо?

“Бля, да он даже не сказал ещё ничего”

Может, он тебе друзьями остаться предложит? Хорошими такими друзьями, ну. По-хорошему, надо поговорить с ним об этом, но не хочу. Лучше подожду чего-нибудь. Пока Артём сам начнёт, например. Будет забавно, если он планирует меня бросить, а я тут уже о такой хуйне думаю. Ха-ха просто. Хотя и объективно лучше. Не надо нам снова это всё делать, я думаю.. Ну, это я головой думаю. А сердечко просится обратно. С болью, но просится. Искренне недоумеваю, нахуя мне это всё нужно, но нужно. Но, как бы, и отказ от продолжения тоже будет принят спокойно. Опять же – так будет лучше.

Но Артём, видимо, пока не собирался говорить об этом. Хе-хе. Точно хочет меня бросить окончательно. Я всё понял.

Я смотрел на него, так что заметил, как он развернулся назад, к часам – логично, чтобы узнать, чё там по времени. И не поймёшь – это он так ждёт время до открытия больницы или высчитывает, проснулся ли его батя, чтобы съебаться отсюда поскорее. Вот же сложный выбор. Но вообще, да, ему лучше уйти. Или прояснить уже кое-какие вещи, а то мне стрёмно от его присутствия здесь. Это неправильно как-то.

Кажется, не мне одному было хуёво, но никто не стремился что-то с этим делать. Артём так и осматривался, типа тут ещё осталось что-то новое или интересное, а я так и стоял, выжидая чего-нибудь там. Можно пойти поесть пока, раз Артёму так много времени на собраться с духом надо.. Но одному уходить как-то не очень, придётся его с собой брать. Бля, Артём, из-за тебя столько проблем. Проваливай давай домой, заебал уже.

Да и еды у нас нет, чё врать. Всё съели, никто ничего не готовил. И, откровенно говоря, желания заниматься этим сейчас, нет никакого.

– Пошли в магазин сходим? – предложил я. Хоть как-то неловкость сбавлю.

– У тебя же нога болела.

Блять, позаботься ещё обо мне, ну. Мне же только этого и не хватало.

– И? – кое-как удержав себя от выпадов, спросил я. – Я всё ещё дееспособен, как бы.

И до магазина прогуляться могу спокойно. Тут всего-то четыреста метров.

– Ну да, костыль же есть, – хмыкнул Артём, поднимаясь с кровати.

Уже в коридоре, пока мы одевались, он решил поделиться со мной ощущениями:

– Мда, так ебано быть одноглазым.

Да не говори. Я, конечно, не из ваших, но всё равно понимаю тебя просто прекрасно. Ну, как видишь, я тоже не так давно лишился части тела, без которой не оч хорошо живётся. Но я уже привык, и ты справишься. Хотя тебе, хотя бы, лекарства помочь могут. А мне только время. Wenn Zeit die Wunden heilt – вот уж правда.

– Два инвалида, блять.

– Пираты, – поправил его я. – Мы пираты.

– Точно, – Артём усмехнулся. – Р-р-р.

*

Провожать Артёма прям вот уж до больницы я не стал – раз теперь он мог хоть что-то перед собой видеть, то в этом пропадала надобность. Да и мне надо было в школку топать. Не то чтобы я опаздывал, времени вообще было ещё дохера, но так уж вышло. Артём хотел пойти пораньше, чтобы долго не сидеть в очереди, я пошёл с ним, логично, и сейчас ну тупо уже ничего не оставалось, как идти в школу. Вот, да.

В рекреации никого кроме Ковальского не было, и на секунду у меня появилась даже мысль развернуться и уйти отсюда нахер, но было уже поздно – меня заметили. Старательно заверяя себя, что ничего страшного не произойдёт, и бояться мне нечего, я пошёл к одноклассничку. Вроде как, выглядел одноклассничек не слишком-то разъярённым. И как, слишком глупо с моей стороны надеяться на нормальный исход событий? Хотя в чём проблема-то, блять? Ковальский уже обо всём знает, верно? Реакции не было до сих пор, не будет и дальше, так? Остаётся надеяться, что он и дальше будет благосклонен к нам и не решит пользоваться вот этими своими знаниями. Артёму-то похер, может быть, будет, а вот я-то точно не выдержу.

Бля, ну и зачем я об этом подумал? Теперь мне будет страшно даже слово не тем тоном Ковальскому сказать. Вот же охуеть.

Только я подошёл к нему, Илья противно ухмыльнулся.

– Что, как ночь?

Даже не поздоровались. Всё, конец. Прощайте.

– Ночь как ночь.

Что я должен говорить на это вообще? Это пиздец тупо.

– Выспался?

Сейчас я даже отвечать не стал – решил просто дождаться, что будет дальше. Ковальский, к счастью, ждать не заставил.

– А Артём?

– Он тут при чём вообще?

– Он вчера с тобой уходил, я прекрасно помню.

Ой. А я вот об этом забыл как раз. Отлично, блять..

– И только не говори, что он не к тебе потом пошёл.

Я и не собирался, как бы, но почему нет, с другой стороны? Илья же не.. Не следил за нами, да? Нет, я всё понимаю, но это будет уже слишком.

Но всё оказалось гораздо проще:

– Мне его ключи полночи в бока тыкались.

Эм, блять, сука. В смысле? Так они у него были? Вот пиздец. С другой стороны, это даже хорошо – было бы хуже, если бы Артём их где-нибудь в другом месте оставил или если бы их нашёл кто-нибудь другой. Да.. И это про них Ковальский вчера говорил, то есть? Ну, что “хочет ли Артём что-нибудь забрать”. Пиздец, блин, пасхалочки тут у нас.

– Отдать их тебе? – вытаскивая их из кармана, спросил Ковальский. Я даже не рассчитывал получить их, да и не то чтобы они были мне нужны. Илья вполне может отдать их самому Артёму, хули нет.

– Зачем?

– Артёму передашь. Он же у тебя сейчас, да?

Он начинает меня пугать, вот правда. Что за ебланские теории? Ты там это, заканчивай.

– Нет.

– Пидора ответ, Арсений, – выпалил Ковальский, уставившись на меня с жутким взглядом. – Прям твой.

Так, тварищ майор, а вот это уже выход за рамки. Следите за языком, пожалуйста. Мне тоже стыдно, вот правда, и вы тут меня ещё угнетаете дополнительно. Хватит.

– Чё, думали, будете жамкаться у меня за спиной, и я об этом никогда не узнаю?

Да ёбанный в рот, блять. Хотя подождите секунду. Я думал, он ещё с конца марта обо всём знает, нет..? Или что, блять, происходит? Почему он только сейчас предъяву кидает? Типа вчера что-то пиздец охуенное случилось. Или я опять что-то не так понял? Сука. Ведь если так подумать, последние минуты в сознании Артём был рядом с Ковальским..? А, я не буду даже думать об этом и просто как-нибудь доебусь до самого Артёма с допросом, что же происходило. Вечером восемнадцатого мая четырнадцатого года. Знаменательный день будет.

Хотелось как-нибудь отшутиться, но потом подумалось, что лучше не стоит – у Ковальского такое ебало разъярённое, что как-то не до шуточек сразу становится. Реально, я его таким никогда не видел. Это даже странно.

– И как давно?

Я же могу тоже вопросы задавать? Ну, как бы.. Правда же интересно. Где и на чём мы спалились? Ну, просто, на будущее. Мало ли.

– Однако, после того, как его отец спросил у меня номер какого-то светловолосого парня с пробитой губой. Что-то заподозрил так чуть-чуть, – Илья подвигал рукой в воздухе. – Что это за парень, у которого Артём ночует, когда мог бы делать это у меня. Кто этот урод. Что отбирает у меня моего нежно возлюбленного.

Бля, это же ещё зимой было, какого хуя..