– Не то чтобы я стеснялся, – сказал я, – мне похуй, как бы. К тому же, мой отец русский.
Это нейтрализует мой стыд, хех. Гордость за победу, стыд за действия старины Адольфа – плюс на минус, и в итоге ноль. Ха-ха.
– Как ты живёшь вообще, – Канарейка снова шутила. – Столько противоречий.
Ой, не говори, девочка, не говори. И это даже не главное, что у меня есть. Самое вкусное-то в другом. Что я правый и пидр. Ну, так, наполовину пидр. Как бы, я всё ещё ””биромантичный асексуал””. И правый. Вот это – главная причина, по которой я не могу спокойно жить. Но слава богу, что я умею особо не задрачиваться со всякими такими вопросами. Так бы давно уже выпилился нахуй от отвращения к себе. А так оно где-то там сидит себе, даже не мешает жить особо. Ну, спасибо Скенану – это он научил меня легко относиться к жизни и некоторым вещам в ней. Жаль, мы больше не можем быть вместе. Э-эх, Скенан.. На кого ты меня оставил. На какие-то там блядские анальгетики, от которых толку как от традиционной медицины? Эх-эх.. Где моё счастливое детство, когда даже существование в мире асфальта делало меня радостным и довольным на весь ближайший день?
– Да вообще пиздец, пора вскрываться.
Это продолжение разговора с Канарейкой, а не моих мыслей. Хотя хули там, по первой поре после его запрета я и не о таком думал. Так ломало по жести, ух, даже вспоминать стрёмно. А потом нормально стало. Спустя пару лет, да.
В десять-сорок Канарейке почему-то срочно понадобилось пойти домой, ну, и я как-то решил присоединиться. Ну, в смысле, слинять из квартиры вместе с ней, а так, конечно, пойти к себе домой. Одному-то, конечно, сделать это никак нельзя.
На шум в коридоре привлёкся Ковальский. Что было вполне себе ожидаемым – у него какой-то бзик на проверки, кто когда уходит и приходит. Не знаю, что с ним не так. И обязательно надо спросить “Уже уходим?”. Так, как будто, не видно, ну.
– А ты куда? – и конечно же, надо доебаться до меня.
– Провожу её.
– Рыцарь, – восхитился Ковальский. – Ток по ебалу не слови.
Да-а, я помнил эту тему: как они обсуждали, что Канареечка вечно вляпывается во всякую хуйню. Вечно до неё кто-нибудь доебётся, или ещё какая-нибудь срань произойдёт.. Так что лучше я с ней схожу. От греха подальше. А то ночью гулять одной опасно, особенно если ты такая неудачница. Ну, вернее, если у тебя на ебале написано, что если на тебя наехать, ты ничего не сделаешь и никак не выебнешься в ответ. Тут бы повыёбываться своими познаниями, “синдром жертвы” и хуё-моё, но не будем. В другой раз как-нибудь.
Наверное, странно идти на такое сомнительное дело с потянутой ногой, но.. Я думаю, никто не возражает. Да и всё равно же потом домой идти. И какая разница вообще. Правда, неизвестно, как далеко она живёт, но, наверное уж, где-то близко? Раз она только сейчас домой засобиралась.
“А потом окажется, что на другом конце города, просто она тоже ебланка, и любит шароёбиться ночью по городу”
Ну.. Надо же выходить из зоны комфорта и иногда хуйнёй страдать? К тому же, нога почти поправилась. По крайней мере, если идти не особо быстро, то вполне можно передвигаться самостоятельно. Я, правда, всё равно пока хожу так, потому что сказали ногу не тревожить, даже если боль сойдёт, но это я к чему.. Эх. Пора бы уже прекращать с паранойями и всей вот этой вот хуйнёй. Ничего страшного не случится. Успокойся и иди проводи даму. Сейчас окажется, что она живёт в паре остановок отсюда. А ты тут развёл уже.
Я не спрашивал, где Канарейка живёт, но на всякий случай приготовился идти далеко. На улице шёл нормальный такой дождь, но было тепло и вполне себе сносно, так что можно было и пройтись себе спокойно. Да..
– Если у тебя болит нога, можешь не делать этого.
– Мне не сложно. Или ты не хочешь, чтобы я шёл?
А то вдруг её это смущает? В смысле, она же девушка, и мало ли, чё она может себе там навыдумывать. В общем и целом, я даже могу её немного понять. Типа, реально странно, когда какой-то чел вызывается тебя провожать? Вот она и боится.
– Ты легко можешь от меня убежать, если что.
– Да не-ет, – протянула Канарейка, засмущавшись. – Я просто.. Не важно.
– Если хочешь, я уйду раньше. И не узнаю, где ты живёшь.
Ковальский просто говорил как-то, что Даха очень долго не давала ему узнать свой адрес, потому что боялась. Предыдущая её девушка оказалась не очень адекватной, как выяснилось позже, и вот, с грустного опыта Дарья теперь предпочитает не выдавать свои адреса партнёрам до того момента, пока не убедится в том, что они адекватны и нормальны. То есть, по планам – вообще не выдавать, потому что чего только не бывает, и личность партнёра всплывает, как правило, уже в расставание. Но Ковальский всё равно узнал. Потом полчаса успокаивал расстроившуюся Дарью, заверяя, что не будет караулить её, угрожать и шантажировать. Бедная Даха, надо же было так влипнуть, что теперь такой страх перед людьми.
– Ну.. Спасибо.
Ну вот, Канарейка тоже переживает из-за такой херни. Как забавно. Тоже злые бывшие или просто паранойя? В любом случае, её дело, я не настаиваю. Просто провожу её, докуда она скажет, и пойду домой.
Мы даже поговорили по дороге. Это было так странно. Обсудили мою ножку, как я вообще умудрился так проебаться, потом Канарейка рассказала, как там у неё дела с такими вещами.. Хорошо разговаривать с людьми про их болезни. Не знаю, на самом деле, что в этом хорошего, но так хоть какая-то тема для попизделок есть. А не так, что вы идёте молча, как дебилы какие-то, и всё. Мда, ладно.
Но нашлось место и для неловкой паузы. Когда тема себя завершила (просто я чмошник и не смог найти, что сказать), мы оба замолчали, и какое-то время шли так. Потом Канарейке что-то стукнуло в голове, и понеслось.
– Арсений.
Когда я повернулся к ней, она положила руки на щёки, сжала их и сказала так:
– Я мишка.
Это типа мило, да..? И вот как я должен на это отреагировать? Чего от меня сейчас ждут?
– Зачем.
– Просто ты такой грустный.
Сказать ей, что такие вещи мало кого развеселят? Мда, лучше не стоит, это грубо. Хотя она вот тоже молодец, блин – зачем такие ситуации создавать? Неловкость сплошная же.
– Эм, ладно, – хмыкнул я, и потом решил добавить. – Я всегда такой.
Ну если что так. Пусть не волнуется.
После этого опять повисло неловкое молчание. Ну, ещё бы. Неприятно получилось как-то. И я, вроде, не должен испытывать стыд за произошедшее, да..? Но мне всё равно так неловко. Хех.
Мы даже обнялись напоследок. Я просто особо этого не ожидал, ну, логично, потому что думал, что она мне не сильно доверяет и всё такое, но она даже сама предложила это. Всякий раз охуеваю, если честно, когда что-то такое происходит. Хотя будем откровенны – не так уж и часто меня обнимают. Особенно левые мне люди. Ладно хоть Артём был, и то он не часто этим занимался. А тут какая-то девочка, с которой я несколько часов знаком. Но, как бы, это классно. После второго числа я внезапно осознал, как это приятно – обниматься с людьми (особенно когда тебе хуёво), ну и логично, что мне слегка этого не хватает сейчас типа. Артём же меня бросил. Хотя хер там он бы обнимался со мной просто так. У нас не так дела делались, не-ет.
Вообще, мне понравилось. Так прикольно взаимодействовать с людьми. Но надеюсь, мы с ней больше не увидимся, хоть она и классная. Не хочу, чтобы она тратилась на кого-то, вроде меня. Надеюсь, она того же мнения. Ну, более вероятно, ей поебать. Хе-хе.
Мы разошлись на перекрёстке Фрунзе с Красноармейской. Я особо не волновался, если честно – потому что тут по кругу везде были жилые дома, и можно было предположить, что Канарейка живёт в одном из них. То есть, до квартиры она доберётся как-нибудь сама и без травм. Я понадеюсь, мда. Мне же теперь тоже надо было как-то добраться до дома. Полтора километра, и там плюс-минус десять-двадцать метров. Немного совсем. Можно наушники достать, музычку включить.. И будет классно. Это же та-ак прикольно – гулять по ночам. Нет, и правда прикольно, но за этим в центр надо идти, а не шастать по задворкам каким-то. В центре иллюминация, всё ярко и красиво, а тут так. Слабая троечка. Но общая атмосфера если только. Хотя я опять надумываю. Принято же, что это романтично дохуя – ночные прогулочки, у-у. Вот я и внушаю себе, что должен чувствовать сейчас что-то особенное. А на деле что? Ровное нихуя.
