– Неделя осталась, – сказал я, всё ещё пребывая в каком-то шоке. Это правда было пиздец как внезапно и ненормально. Это ж насколько ей скучно было, блять? Я даже и не думал, что вношу какой-то вклад в разнообразие её дней. Ну есть в доме помимо тебя ещё человек, ну и что это меняет? Мы даже не разговариваем по большей части, ну? Ничего не понимаю сейчас.

– Да. Вернёшься на автобусе?

Я покачал головой. Других вариантов как-то и не наблюдается, в общем-то. Можно, конечно, пешком, но я думаю, это будет не лучшим вариантом. Хотя если ночью это сделать.. Нет, что хотите, а ночью, в одного, безоружным и по трассе я шататься не буду, идите нахуй.

– Твои таблетки, – вспомнила мать, и потянулась к сумке. Я заметил, что она слишком у неё забита, а это, обычно, не есть хорошо. Чего там так много, мама? Мама?

– Это они? – протянув мне белую коробочку, спросила она.

“Наканецта”. Ладно, по сути, не так уж я и счастлив, но просто это хорошо, что их привезли.

– Да. Спасибо.

Мать тут же начала доставать из той же сумки бутылки. Почему-то не с водой, хотя потом, конечно, были и с ней, но я не понял, зачем нужно было привозить мне вот это? Что это вообще? Бутылки из-под колы, но внутри явно не она.

– Это бостонский чай, – заметив моё замешательство, сказала мать. – Коктейль такой.

А-а-а. Ну да, мам, только бухла мне здесь и не хватало. Хотя я же сам думал об этом, ну, что надо попросить её привезти мне сюда алкоголя, но я же так этого и не сделал. Сама догадалась, ну надо же.

– Спасибо.

Больше я не стал ничего говорить, просто начал перекладывать всё в рюкзак – надо же как-то пронести это всё мимо регистратуры. Не думаю, что им там будет какое-то дело до меня, но лучше не рисковать. По правилам-то нельзя такое сюда проносить, и это, в принципе, могут забрать. Ага, и вожатым отдать – пусть порадуются хоть чему-то.

– Что там с переездом? – вспомнил недавно поднявшийся вопрос я. Наверное, если бы не Артём, напомнивший мне об этом, я бы и вовсе про это не вспоминал, но раз так вышло. Да и теперь это важно, в какой-то мере.

– Я уже перевезла все вещи, – мать говорила это так, будто в этом ничего важного не было. Совершенно, ага.

– Серьёзно?

А сказать нельзя было хоть как-нибудь? А то это, всё-таки, важно и для меня, нет?

– Да. Это двухкомнатная квартира, но там очень даже неплохо.

– Где это? Ты не помнишь адрес?

Просто хочу узнать. Тогда нужно будет узнать у Артёма или у Саши, где они учатся.. Но хуй мне, блять, я вот уверен – по пизде всё пойдёт. Нет, если Артём серьёзно говорил насчёт татуировки, можно же будет приехать – это не сложно, но мне, всё же, кажется, что это наёб был. Или типа “Ну да, сейчас мы обо всём договоримся, а потом оба положим на это”. И почему нельзя узнать у него адрес и нормально договориться обо всём? И правда – почему нельзя? Так как-то правильней, что ли.. Но что-то всё равно как-то нет. Не получится.

– Сложное название, – мать помотала головой. – Дом стоит на пересечении двух улиц.

Это не причина не знать, где он, вот ни разу. Хотя бы одну ты могла запомнить, вот в лёгкую.

– И там что-то, – она задумалась. – Эм, нет, я не могу.

Блять, мама. Мне-то похуй, если ты неправильно что-то произнесёшь, чего ты стесняешься-то? Пиздец.

– Зато там две школы в округе, – переключилась на другую тему мать. – Куда-нибудь тебя точно возьмут.

– Номера школ ты так же не запомнила? – спросил я. Можно было и не делать этого, на самом деле, но я хотя бы попытался.

Мать помотала головой.

– Но я уже подала документы.

Я даже не знал, что и думать об этом. Как? Как, мама?

– Как ты это сделала?

Я думал, мы вместе будем этим заниматься, а тут она уже документы подать успела. Что за женщина?

– Света помогла мне.

То есть, они уже отнесли документы в школу, но номер она не знает?

– Тебя, скорее всего, примут, – мать пожала плечами. – Я говорила с завучем, она сказала, что после девятого в классах всегда освобождается несколько мест.

Мама, блять.

Так, значит, я уже принят, и хер пойми куда. Пересечение двух улиц, значит.. Ну и много в городе пересечений? Пиздец, блин. Ну, не судьба, значит. Хотя неизвестно ещё, как всё сложится, и кто знает, может, мне повезёт? В кои-то веки же должно. Хотя не назвал бы себя неудачником, просто.. Наверное, я в жизни так ничего не хотел, как продолжать общение с Артёмом, мда, как бы ущербно это ни звучало. При этом я нихера для этого не делаю. И можно было бы узнать, где он учится, хотя конкретно сейчас мне это никак уже не поможет. Вдруг он с Каштака какого-нибудь? Или наоборот – мы уедем на Каштак, а он – из центра? Хотя не так уж мне и сложно будет тратить время на дорогу, но раз мать уже подала документы.. Но их можно и забрать же, нет? Одна проблема – мест нет, если Артёму можно верить, конечно. Да и как я объясню матери, что мне вот пиздец неожиданно-срочно надо именно в какую-то конкретную школу, другую, не ту, которая рядом с домом? Радоваться надо, что меня и так возьмут, и в лишний раз не выёбываться – опять же, проблема с местами и местом жительства, и всем таким. Да и хер там, блять – ну, будем мы учиться вместе, или хотя бы в параллелях, и чё? Даже если будем общаться, что дальше? Намного лучше будет, если мы и правда после всего этого никогда больше не увидимся, и всё у обоих будет заебись. Меня отпустит к середине года, может, даже и раньше, а ему и сейчас очень даже неплохо. Ну да, нахуй всё это, решили, что нам делать дальше.

– Ладно, хорошо.

Я заметил недалеко от нас компанию людей – родители и две дочери. Напрягало ещё то, что машина на парковке была одна, а, значит, мать приехала с этими людьми? И как это вышло, интересно?

– С кем ты приехала? – разглядывая этих унтерменшей, спросил я. Отто знает, с кем она тут тусуется? Он не одобрит. Хотя тут ещё не всё так плохо, я просто чёт разозлился слегка.

– Эта женщина водит ко мне свою дочь, чтобы она разговаривала со мной, как с носителем языка.

Охуенно. Ей хоть платят за это? Хотя мать не настолько отбитая – уверен, берёт, ещё и прилично как.

– Рядом с ней девушка стоит.

Я посмотрел на упоминаемую даму, и та как раз отвернулась от меня. Красная какая. Хотя сегодня довольно жарко, и ничего такого в этом нет. Думаю, мне тоже не стоит надолго тут задерживаться – обгорю сейчас, начнут волдыри вскакивать. Фу, блять – как не подумаю, аж мерзко становится.

– У неё вторая дочь здесь, и они согласились взять меня с собой.

Совпадение какое, а. Ну, с другой стороны, хорошо что она приехала. Хотя не знаю, что тут хорошего, на самом деле, ну, зато хоть встретились. Оба бы прекрасно протянули и без этого, но ладно. Родственники, как-никак.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – поинтересовалась мать, и я повернулся к ней, не понимая, с чего такой интерес. – Сегодня так солнечно.

– Пока нормально.

На самом деле, мне уже казалось, будто кожа на руках вся стягивается и, как бы, начинает подпекаться, но это пока ещё не страшно – минут десять, я думаю, у меня ещё есть. Хотя бы не лицом к солнцу стою, а обгоревшее лицо – это куда страшнее, чем руки. Хотя не сказал бы – руки мне как-то нужнее, чем ебало, но да не суть. С другой стороны – не очень как-то хочется ходить с красным и опухшим лицом. Его же все видят, а это то ещё удовольствие, когда ты должен страшным ходить перед людьми. Я к такому не привык.

– Как знаешь, – взволнованно оглядев меня, сказала мать. – Обгоришь ещё сейчас.

– Тут могут помочь, – хмыкнул я. Не просто же так они все тут сидят, ну. Хотя я не знаю, что они сделают с такими ожогами, да и можно ли вообще что-то с ними сделать.. Ну, похуй – я же не обгорю, ну серьёзно.

– Я бы на твоём месте пошла в корпус.

Она так избавиться от меня поскорее хочет? Хотя это просто волнение – в конце концов, эти волдыри, которые вскакивают на коже, просто отвратительны, а за неделю всё в любом случае зажить не успеет. Что, смотреть матери на это потом, что ли? Ага, сто раз.