– Нарисуй двух акул, целующих друг друга, – вдруг внезапно оживившись, предложил Артём. Я аж удивился слегка, и даже не знаю, чему именно – самой сути предложения, или тому, как он это говорил. Что с ним стало-то за эту секунду..? Лет на десять назад в развитии перебросился?

– Что.. Зачем?

– И цветочки чтоб вокруг, – продолжал фантазировать тот. – Чё, прикольно же.

– Ты конченный? – я его энтузиазм не шибко разделял. Где, блять, он думает, акулы под водой цветочки найдут? Я уже молчу про все остальные детали.

– Да ладно. Это же ноги. Люди с хуями на щиколотках ходят, и ничего.

Давай я тебе лучше хуй на щиколотке нарисую, чем двух акул с цветочками? Хотя это надо обдумать. Насколько две акулы выглядят, кхм, хуёво? Вот так каламбур, да.

– Разве.. Хуй на щиколотке рисовали не хной? – вспомнив, что Ковальский рассказывал что-то такое, спросил я. Насколько мне известно, история была такая: одна дама уснула, и её лучшие подружки хной нарисовали ей МПХ на ноге. Типа смешно, аха-ха-ха, и пиздец вообще. Но одно дело хной, и другое – прям татуировку нормальную сделать. Наверное, если бы ей это набивали, она бы проснулась? Не знаю, как по мне, от такого нельзя очнуться только если ты в коме какой-нибудь.

– Ну да, – хмыкнул Артём. – Но чтобы хна свелась, тоже время нужно.

– Смысла всё равно нет. В джинсах же не видно.

– Ты чё, Сений. Кто ходит в не подвёрнутых джинсах? Это мы с тобой, аутиста два.

Да ладно, всё гораздо проще: просто нам, если подворачивать джинсы, придётся делать это чуть ли не до колен – мы же в сапогах ходим оба. А всякие там долбоёбы, которые даже зимой в кроссовках гоняют.. У них да, у них щиколотки открыты. Но даже так, есть такая прикольная штука как носки. Очень классная, всем советую.

– А все нормальные люди уже давно с голыми щиколотками ходят.

– Рак.

Это не холодно, интересно? Хотя не знаю, какой вред организму может быть от переохлаждения в области щиколоток.. Проблемы с венами, нет? В любом случае, мне не должно быть дела до этого. Я же так не хожу, и из знакомых этим никто не грешит. А даже если и грешит, то похер. Их проблемы.

– Горы ещё можешь порисовать.

Кстати, о горах.

– Вариант с типа картой. Чего-нибудь. Не рассматривается?

Артём немного поджал губы, глядя на меня. Это он так думает, я полагаю? Или охуевает с того, какой я аутист, что даже такую простую фразу не могу нормально сказать?

– Почему нет, – ещё немного помолчав, наконец отозвался он. – Типа, со всякими прикольными значками?

Он что-то заметно заинтересовался в этом после этих своих слов.

– Ты так хотел?

– Да.

Как раз именно так. Даже придумал уже условные изображения, собственно, почему я об этом и вспомнил.

– О, – вспомнил что-то ещё Артём. – А если это будет карта.. Это же какой-то остров, типа, да?

– Ну, как захочешь.

Я об этом не думал даже. Но обычно делают острова, потому что нужны хоть какие-то границы, и, эм..

– И там вокруг будет море. А в море всякая страшная срань. Знаешь, как на старых картах?

О, это охуенно. Единственная причина, почему мне нравилось рассматривать такие вещи – это именно всякие монстры на них. У меня даже книга есть, где собраны изображения всякой такой вот живности и их разборы. Это очень классно.

Так что если Артём хочет добавить на ту карту пару тварюг, я просто замечательно с этим справлюсь. Вообще на отлично.

– Да. Только надо будет много места.

В смысле, чтобы там хоть что-то можно было разобрать, ну и всё такое. На бедре бы где-нибудь..

– Давай всё нарисуем сначала, – хмыкнул Артём. – А я потом раскидаю это всё.

– Ага.

Как скажешь. Наверное, это правильно, только вот меня немного не радует мысль, что он собирается все мои планы в жизнь воплощать, скажем так. Он не хочет подождать? А то лет через десять захочется ему ещё что-нибудь себе набить, а места уже не будет. И он расстроится. В этом всём, конечно, будет только его вина – куда торопился-то – но.. Ай, да какая разница. Хочет и хочет человек. Через десять лет (да что там – уже через два года) между нами будет расстояние в почти шесть тысяч километров, так что мне будет вообще глубокое похер на то, какие у него там проблемы. Да хоть рак кожи, блять, или что там ещё татуировки вызывают. Да-да, я знаю, что нихера они не вызывают, но просто. Речь ведь о татуировках идёт сейчас? О коже. Вот я и приплетаю самое более подходящее.

– Нарисуй ещё какую-нибудь страшную бабу. Ну, не страшную, но типа как на первой.

Артём, так дела не ведутся. Мне нужно время на подумать. М н о г о времени на подумать. И мог бы сказать “необычную”, уж не умер бы.

– Конкретика будет?

– Всё на твоё усмотрение.

Вот обожаю таких людей.

– Будет нормально, если тень будет нанесена штрихами? Вот так, типа, – я поводил карандашом по бумаге, показывая способ того самого штрихования. Вопрос задавался к тому, насколько удобно это будет наносить на кожу? Типа, водить туда-сюда иглой по несколько раз. Расстояние между штришками.

– Эм.. На икру тогда бить надо будет. Не спереди.

Где не так больно будет? Ага.

– Или на бедро.

– Ой, бёдра мы потом трогать будем, сейчас не надо.

Как скажете, тварищ командир.

Надо было срочно что-то придумать. Честно говоря, со всеми этими посиделками (хуелками, блять), мне даже прогуляться захотелось. И купить чего-нибудь поесть. Хочу чего-нибудь солёного, сейчас сдохну. Будет нормально, если я потом попрошу Артёма в магаз со мной сходить? Ну, я могу и один в рейд отправиться, мне не трудно. Если он не захочет, да.

Пока я сидел и думал о еде, медленно зарождались какие-то идеи по поводу, что нарисовать Артёму по его просьбе о страшной бабе. Да-да, не страшной.. Кажется, что-то такое Кристина рисовала когда-то там. По крайней мере, я видел что-то такое у неё в блокнотах. Ворую её идеи и выдаю за свои, ха. Но да без разницы – никто и не узнает. Да и всем плевать. К тому же, Артём ведь хотел цветочки – вот ему цветочки. Будут у неё в волосах. И уши ещё, да. Просто человека нарисовать – это скучно и не оригинально. Надо какую-нибудь хрень. Раскрасить бы ещё как-нибудь по-пиздецки, чтоб волосы розовые и кожа зелёная, но, так и быть, не будем.

Дрочиться с телом мне было лень, так что нарисовав вокруг дамы ромб на отъебись, я убрал руку, рассматривая уже законченный почти рисунок. Что-нибудь ещё добавить, или хер забить? Что будущий владелец скажет?

Будущий владелец только перелистнул страницу. Сразу стало всё понятно.

– А теперь надо добиться равенства полов.

Я почему-то сразу же подумал про увеличение числа женских самоубийств. Всратые какие-то представления о равенстве полов, но не суть.

– И нарисовать мужика.

Я как всегда не о том.

Когда в дверь позвонили, я аж вздрогнул – это было довольно внезапно. Артём же даже не шевельнулся – так и продолжил сидеть и рассматривать стол перед собой. Это нормально вообще? Там в дверь позвонили, алло. Я понимаю, что отец дома, он откроет и всякое такое, но хоть немного интереса прояви к тому, кто там мог к вам заявиться. Хотя, может, это нормально? Просто у нас с этим немного по-другому дела обстоят, вот я и бешусь с непривычки.

– Кто-то пришёл.

Не знаю, зачем я это сказал. Может, просто заюзал как повод для начала беседы?

– Нас это как касается? – спросил Артём. – Рисуй давай дальше.

Я что, блять, в рабство попал? Мне за это даже не заплатят. А требования прям пиздец. Ладно, утрирую.

Из коридора слышался голос отца Артёма – он, видимо, с кем-то разговаривал. Второго человека слышно не было, из-за чего даже складывалось ощущение, что Алексей Валерьевич там опять бесоёбит. Очень странно. Но раз уж никто не собирался никуда идти, я решил вернуться к порисулькам. Кажется, я тут надолго. Хотя я уже почти смирился. Просто было немного непривычно – я сегодня вообще не думал, что остаток дня проведу у Артёма, а тут такая внезапная смена планов. Но я к чему это – я уже успокоился. Относительно немного даже времени потребовалось, хах.