“А вот прикинь, она типичная такая яойщица, и уже давно про себя там фанфики про вас двоих катает?”
Ну не. От неё это как предательство будет. Типа, родная мать меня настолько дерьмом считает, что шипперит с парнем. Мерзость какая, блять.
“Ищи девушку”
У меня Кристина, как бы, есть, нахера мне девушка? Не, вряд ли мать и правда что-то такое подразумевает или о чём-то таком подозревает. Я, вроде, не настолько потраченный, чтобы моя родительница не была уверена в таких вещах. Но что-то я всё равно немного переживаю. Надо быть внимательней.
– Пойдёшь сейчас глазурь взбивать? – усмехаясь, спросил Артём. Мы оба переобувались сейчас, так что я не мог с осуждением посмотреть на него. И жаль.
– Если это очередная уёбищная шутка, которую понимаете только вы с Ковальским, то шути за вот этой дверью, пожалуйста.
**
– Блять, ну наконец-то, – недовольно протянул Артём, только я прошёл во вторую часть комнаты. – Я уже думал идти к вам и помогать, лишь бы ты быстрее освободился.
Ой, это так мило. Хотя понятно же, что дело только в том, что ему тупо скучно тут без меня, но какая разница. Буду видеть и слышать то, что хочу.
– Почему так долго? Я тут чёт не сдох.
Ты мой маленький, скучал тут без меня, у-тю-тю. Ну ничего. Вот он я, я пришёл, сейчас будем безудержно веселиться весь оставшийся день.
– Что, взбил глазурь?
– Тесто, – протянул я, немного разозлённо. Что за херня, блять? Заебал со своей глазурью. Это какой-то очередной местный мем или что? Я ещё не разобрался, но меня уже бесит эта хуйня.
– Да какая разница?
Ты злишь моего внутреннего повара. Какая разница между тестом и глазурью? Тебе чё, ебало сломать?
– Ты меня боишься или что? – после недолгой паузы спросил Артём.
– Почему я тебя боюсь?
– А чё ты ко мне не подходишь? Ха, теперь шутка про “Я не кусаюсь” имеет куда больший смысл, чем обычно.
Ему было так весело и он так мило улыбался. Ну просто солнышко.
– Это не смешно.
– Да ладно, не расстраивайся. Уже через неделю ничего не будет.
Я очень на это надеюсь. Чем быстрее это сойдёт – тем лучше.
– Иди ко мне, – Артём расставил руки, как бы предлагая обняться.
Заметив за собой желание сейчас подойти к нему и просто завалить и выебать, я сказал себе сделать с этим что-нибудь, и двинулся к кровати. Мда, кажется, у кого-то период начался – когда хочется дрочить, ну, а теперь и ебаться, и пиздец просто как. Такое редко бывает, кхем, но бывает. Насколько это сочетается с моей асексуальностью и пуританством? Как много вопросов и как мало ответов. Как хорошо, что мне похуй на такие мелочи.
Когда я подошёл ближе, Артём тут же обнял меня, прямо вот так – когда я стоял. Из-за того, что было это очень внезапно, а он ещё и подтащил меня к себе, я потерял равновесие и чуть не упал, но во время успел опереться руками о подоконник. Вышло очень неловко, надо сказать. Артёму не стоит так делать больше – или ждать, пока я нормально к нему подойду и только потом лезть обниматься, либо как-то предупреждать. А то так дойдёт до чего-нибудь стрёмного, будет не смешно.
Довольно быстро мы перебрались на кровать вдвоём и полностью. Так мне больше нравилось – безопаснее, что ли. По крайней мере, шанс нанести себе или другому вред намного ниже. Да.
– И тебе это нравится? – спросил я, немного недоумевая со всей происходящей херни. Артём с таким сосредоточением гладил мою ногу, что это могло быть смешным, если бы не было противным. Чё ему надо от меня, блять? Извращенец блядский.
– В этом определённо что-то есть. Каково это?
– Что?
– Иметь волосы на ногах.
Господи, блять. Он меня точно до инфаркта доведёт скоро.
– Ну, похуй как-то. Иногда больно, правда.
Не знаю, чего меня на откровения потянуло. Но так же с людьми и разговаривают? Ну, хоть как-то пытаются поддержать разговор, а не односложно отвечают на вопросы.
– Больно? – не понял Артём.
– Да. Когда переодеваешься, ткань их типа приподнимает, и это неприятное ощущение. Мда.
– Неженка, блять.
Я не сильно пнул его свободной ногой, и, в общем-то, дал Артёму “забрать” себе и её. Так что сейчас он сидел с обеими моими ногами у себя на коленях и трогая их. Мне сидеть так было не очень удобно, так что я, немного подождав, улёгся на спину. Было стыдно себе в этом признаваться, на самом-то деле, но желание так никуда и не пропало, так что я, как это сказать, ждал, когда же Артём проявит инициативу. Что-то он явно не спешил с этим делом пока, и это даже как-то расстраивало, что ли..? В смысле, как трогать меня – это он пожалуйста. Хотя это ко мне вопрос – насколько нормально возбуждаться с прикосновения к ногам. Хотя при том, что я на взводе, не так уж и удивительно, что у меня из-за любой херни это начаться может.
– Хочу укусить тебя в ногу.
– Эм.
Лучше бы он это при себе держал, блин. Это совсем не приятно.
– Но, – Артём посмотрел на ту же мою ногу и провёл пальцем по коже. – Ты их брил хоть когда-нибудь?
Господи, звучит так, как будто у меня там заросли просто пиздец какие. Хотя даже так – я всё равно не представляю, что тут и как кусать. Это всё равно, что то же самое с подмышкой делать. Тоже небритой. Уже очень давно. Фу, блять.
– Нет?
Что-то мне вообще не нравилась тема разговора. Можно мы не будем обсуждать всякие мерзости? Хотя если это такая попытка сбить мне весь настрой, то у него почти получилось.
– Зачем?
– Мне-то откуда знать? – Артём пожал плечами. – Надо у Ильи спросить.
Как вовремя ты о нём вспомнил. Ты всё ближе и ближе к цели, продолжай.
– На бёдрах же всё не так плохо? – задирая мне шорты на одной ноге, продолжал Артём.
Господи, остановись, пожалуйста.
– Может, не стоит..
– Раздевайся, – вскинув одну бровь, протянул тот. – Ладно, шучу. Я и так управлюсь.
Немного отодвинувшись, он склонился ко мне и впился зубами в бедро. Из-за того, как всё это выглядело, происходящее становилось ещё более отвратным. В хорошем смысле, конечно. И я бы не отказался, если честно, если бы место укуса было чуть повыше, но как уж можно было. Хоть так – уже хорошо. Остаётся теперь дождаться, когда Артём решит перейти к более тяжёлым вещам. Или уже самому хоть что-то сделать.
====== 7/14 – Март, 17 ======
17.03.14, Понедельник
– Где Артём? – осмотрев класс, спросила Нина Михайловна. Что-то все учителя так о нём волнуются. Как только его нет – сразу спрашивают, какого хера. И что странно, так было с начала года, не только после его февральского гуляния. Заставляет задуматься.
– Он опоздает, – хмыкнул Ковальский. – Возможно, на весь урок.
Учительница выразительно на него посмотрела, потом перевела взгляд на весь класс. Как бы, обращаясь ко всем нам с немым вопросом “Не, ну вы видели?”. “Пиздец, совсем ёбу дал парень”.
– А что с ним?
– Солнце слишком ярко светит.
И снова выразительный взгляд. Аха-ха-ха. Ну, я примерно понимаю, как можно относиться к таким словам, когда у тебя у самого нет никаких проблем с восприятием таких вещей. Мне вот тоже тяжело сегодня было в школку топать. Солнце такое, что пиздец, а ещё ведь от снега отражается? Собственно, это главная причина, почему это происходит – ёбанный снег. Ненавижу его.
– Ему очень тяжело, когда так, – решил прояснить Ковальский. – Очень-очень.
Можно было даже не пытаться – его бы всё равно не поняли. Опять же – люди крайне тяжело воспринимают слова о том, что для кого-то солнечный свет может быть чем-то тяжёлым. Я вот прекрасно Артёма понимаю в этом всём.
Закончив перекличку, Нина Михайловна прошлась по классу, проверив домашнее задание, после чего вернулась на своё место и взяла с подоконника стопочку распечаток. Е-е, снова блядские задачи по геометрии. Сейчас бы страдать этой сранью целых два часа. Хотя это лучше, чем изучать что-то новое. Задачи хоть погуглить можно, а там думать надо. Фу.
Тишина в классе, как по мне, говорила только о том, что хоть к чему-то здесь относятся серьёзно. Надо же.. Правда готовятся к экзаменам, м-м. Молодцы какие. Я вот делаю это только потому, что в противном случае мне придётся подыхать от скуки два урока. Ну, и плюс если Нина Михайловна доебётся, чтобы мне было, что ей показать. А то не посвящать же её в мои унылые планы на жизнь, чтобы она от меня отъебалась со своей блядской и всем нужной математикой? Хотя было бы прикольно. Она бы ставила мне три автоматом за четверть и за год, и было бы норм. Хотя ловить тройки за год это как-то.. По-чмошному. Я бы не хотел до такого опускаться энивэй.