Ну и просто интересные факты от человека, который никогда особо с польским не сталкивался, но недавно внезапно увлёкся их музыкой (одним альбомом одного исполнителя, мда-мда) – не такие уж поляки и “пшеки”. По крайней мере, что-то я не так уж и много “пш” расслышал. Куда больше там всяких “ч”, “ж”, каких-то спидозных комбинаций из других шипящих, но не “пш”. Ковальский тоже отметил, что был удивлён такому открытию, хотя учитывая то, что шутки об этом постоянно на слуху, как-то неудивительно, что стереотип закрепился.

Ещё Ковальского позабавило, что “песня” по-польски “piosenka”. Просто если искать тексты песен, гугл выдаёт польские сайты, что логично, как бы – хера с два в России кто-то будет интересоваться таким. Ну и вот как-то так всё это началось. Каким-то боком Илья рассмотрел тут схожесть с “псинка”, и что-то как-то.. Теперь он хочет учить польский. Вот прям учить, вот прям серьёзно. Так, ни к чему это обозначаю. Мне и самому интересно, как он собирается это осуществлять, но да ладно. Что-то мне подсказывает, что будет как обычно – дальше пиздежа не зайдёт. Но как знать, как знать. Не исключено, что Ковальский выучит пару слов, и потом будет вставлять их в рандомные места своей речи, как сейчас это происходит с испанским и ещё там всякими разными остальными языками. Но к испанскому у него чёто прямо душа лежит, я не знаю, как так вышло и почему, но вот. Занимательный факт.

– Что ещё вы там делали?

У-у, кто-то теперь решил построить из себя ревнующего уёбка? Ему совсем не идёт этот образ. Может, сказать ему?

– Лучше, чем я думал.

Он недооценивал мои силы, значит? Вот уёбок.

Ладно, конечно же, мне похуй. Если бы Артём сказал, что получилось какое-то говно, я бы начал выёбываться тип “Ой, а от меня ожидали что-то другое, м-м”, и всякое в таком духе. Короче, поебать.

– Ты будешь? – уже отодвигая тарелку с тортом в мою сторону, спросил Артём. Я как-то сильно мешкался, хотя и сам не понимал, в чём проблема? Почему бы и не попробовать? От меня же не требуют какой-то огромный кусок съесть сейчас. Просто возьми вилку и отколи себе немного. Это не сложно.

В мыслях было куда проще, чем на самом деле. Может, проблема в Артёме? Вот хули он смотрит? Как будто еда отравлена, и на мне проверяют, как быстро сработает яд. Отвернись приличия ради, пожалуйста. Мне очень неловко.

– Блять, у тебя лицо такое, как будто тебя сырое мясо есть заставляют. А то и что похуже.

Ну вот, опять он доебался до меня. И опять – его вины никакой нет вот вообще. Пиздец, Артём. Ты умеешь думать хоть о ком-то, кроме себя?

– Понравилось? – когда я всё же заставил себя съесть хоть кусочек, спросил Артём. Сделал только хуже, если честно. Вот это его поведение очень сильно нервирует, ещё и в таких ситуациях. Особенно в таких ситуациях.

– Конечно. Это же я готовил.

Мне довольно быстро стало стыдно за вот эти свои попыточки как-то отшучиваться и говорить больше, чем нужно. Это так ущербно выглядит, наверное.. Дико стыдно. Но за односложные ответы могут пизды дать. Хотя не кажется мне, что Артёму реально так уж важно это всё, но как знать. Просто недавно речь об этом зашла, и как-то так получилось.

– Прикольно, ты пытаешься шутить.

Он правда считает это прикольным, или говорит так, чтобы я не слился?

– Получается, правда, по-уёбищенски.

– Господи, – Артёма это почему-то разозлило, – это приколы у вас такие – продолжать безобидную фразу в унизительном для себя ключе?

– Я думал, ты сам это договоришь.

Что от меня это выглядит как-то туповато. Примерно так же, как от всяких сорокалетних мудней разведение розовых соплей, сюсюканье и прочая ебала в таком духе. Ну смотреть просто мерзко и неприятно, ну? Зачем вы это делаете, аутисты? Вот и тут так же. Человек, который всегда шутит как-то хуёво, невпопад, и вообще, почему бы ему не завалить ебало и не пойти домой, поиграть в очередной симулятор свиданий? Смешно, но даже там он будет вести себя, как чмо.

– И не думал даже, блять. Заебали. Все такие модные дохуя, блять. “О, смотри, я уёбище, я не знаю, как со мной можно общаться, ведь я такое чмо, у-у-у”. Самому не мерзко?

– Разве это не правда?

Я понимаю, о чём Артём сейчас говорит, но это другой случай. Я же и правда уёбище, нет? И со мной и правда сложно и невозможно общаться, он и сам это отмечал уже сколько раз? Да и вот нас с ним взять, да? Встречаемся уже полгода, а такая дичь происходит. Ну это разве так должно выглядеть? Артём тоже, конечно, хорош, но и я не из нормальных.

– Ладно, похер. Поговорим о чём-нибудь другом.

Отлично уладил ситуацию. Давай, я не против.

– Мне надо тебе кое-что сказать, – тут же продолжил тот, пристально за мной наблюдая.

Меня чуть инфаркт не схватил после таких его слов – ей-богу, это было очень страшно. Когда тебе говорят такие вещи люди, вроде Артёма, как-то не по себе становится, ага? Ему бы поаккуратней с этим, а то так и правда до проблем с сердцем дело дойдёт.

– Что?

– Меня ложат в дурку в апреле.

А, господи, всего-то..? А нервов-то было. Хотя ладно, не так уж и много, будем честными. Только такой вопрос – Артём собирался рассказывать мне об этом вообще? Или сейчас сдуру решил это сделать, а на самом деле в планах было снова пропасть, как обмудок последний? Ха, я раскрыл твой злой план.

– Серьёзно?

– Да. Запись просто только через два месяца.

Странно. Я слышал, что у нас тут довольно большая больница, так почему там проблемы с местами? Хотя если учесть, что у нас тут рядом закрытый объект, где постоянно всякие выбросы случаются, и хуё-моё.. Всё нормально.

– И надолго это?

Мне и тех трёх недель хватило, как бы. Конечно, я не умру, если Артём опять уедет, но.. У меня после всей вот этой хуйни, что тут в начале месяца происходила, какой-то страх появился, или что-то в этом роде? Короче, я не хочу, чтобы Артём слишком долго был где-то там, и чтобы у меня не было возможности с ним встретиться. Ладно, теперь я буду знать, где он, и что с ним всё хорошо (насколько всё хорошо может быть с человеком, который лежит в психушке), но мне будет спокойнее, если он хотя бы по полдня будет у меня перед глазами. Мда, вот.

– Недели две-три. Как пойдёт.

Ну да блять. От чего это зависит вообще? В смысле, можно себе как-то срок укоротить?

– Что-то ты не сильно воодушевлён.

Я не знаю, зачем я это сказал. Но правда, Артём так выглядит. Или это из-за того, что он не хотел мне об этом рассказывать? Тогда ещё понятно просто.

– Скажи мне, кому понравится сидеть в дурке?

Ну да, тут и не поспоришь.

– Будешь приезжать ко мне?

– Вот ещё. Деньги на тебя тратить.

Я не то чтобы против, но это будет странно выглядеть, нет? Типа, парень приезжает к парню в больницу..? Или я слишком параноик, и на самом деле в этом нет ничего такого? Скорее всего, да. У меня просто как-то не укладывается, что друзья одного пола могут заниматься чем-то таким. Ладно ещё, девушки – этим всё прощается, но вот два, или больше, парня? Пф, блять. Хотя не знаю. Мы с Алёной ходили на второго Тора в кинотеатр, и я видел там компании из чисто парней. В Германии тоже было дело, да и в России. Но что-то я всё равно не сильно понимаю, как так можно. Им не стыдно? Они не боятся, что о них могут подумать что-нибудь не то? Мда, определённо проблема в том, что я просто долбоёб конченный. В чём проблема – просто приехать и навестить друга в больнице? Мы друзья, ничего такого в этом нет.

– Эх, – с театральной грустью вздохнул Артём. – А если я буду мёрзнуть, кто привезёт мне носочки и тёплую кофту?

Что мешает тебе взять их сразу, если ты знаешь, что, возможно, придётся мёрзнуть?

– Ковальский привезёт.

– Мне Ковальских в палате хватит.

Ну вот не выёбывайся тогда, и возьми с собой тёплые вещи сразу. А то умный весь, блять, такой. Все ему что-то должны.

– Тебе не страшно?

– Немного, – пожал плечами Артём. – Хотя уже не так, как в детстве. Ну, теперь я сам смогу всем пизды дать, если будут лезть ко мне.