– Нет. Тут как у Риты, – Ковальский еле заметно нахмурился. – Вот я смотрю на какого-нибудь чувака, он классный, я хочу его трахнуть. Ничего сокровенного.

Да-а, Рита тоже говорила как-то о таком. Они тогда обсуждали то, что её называют шлюхой, и оправдано ли это. Рита и Артём считали, что нет, Ковальский придерживался нейтралитета, но, кхм, положительного. Но как тут это объяснить можно нормально.. Сама Рита говорит об этом как о коллекции. Ну, красивый парень, так чего бы с ним не переспать? Какая-то такая тут логика. “Я решаю, с кем мне трахаться, а не парни решают, будут ли они ебать меня сегодня, или нет”. Так что на Совете было решено, что Рита не шлюха. Ура, аплодисменты.

– При том, что мне везёт на это, и они сами ко мне липнут, и на что угодны согласны, лишь бы хоть какое-то внимание получить, – Ковальский усмехнулся.

“А я и не против”, да? Нет, а теперь серьёзно – Ковальский и правда так у парней популярен? Хотя сказали, что их всего десять максимум было. Хотя разве это “всего”? И мне вот сейчас интересно стало – что именно имеется в виду под этим “что угодно”? Чем они, блять, таким занимаются? Ладно, про обычные вещи так понятно, это само собой. Что-то ещё есть? Ладно, не то чтобы мне прям так дико интересно. Но это реально стрёмно прозвучало. Хотя лучше мне не думать о таком. Я и так весь день на взводе, так что такие мысли лучше попридержать до прихода домой.

– А я этим пользуюсь, как мразь, – вздохнул Илья, и мне показалось даже, что он сожалеет об этом. Лол, бля.

– В чём проблема. Все и всегда в первую очередь заботятся о себе и о своём удовольствии.

Не знаю, вот правда, зачем я это говорю. Но это, видимо, диалог из серии “Окажи поддержку”. Ой, ненавижу такие, если честно. После них так стыдно. И ладно, если ты в игре, но в реальности? Эу. Но раз уж я это начал, придётся заканчивать. Надо же очки получить, ну, или что там в конце будет.

“Бля, хочу поиграть в какую-нибудь новелку”, – довольно внезапно осознал я. Но быстро было решено подумать об этом завтра.

– Да? – Ковальский даже глаза раскрыл, хотя, может, это такая попытка не уснуть. – То есть, это нормально?

– Абсолютно. Мне-то, конечно, можно верить.

Я не эксперт, как все мы знаем, хотя, как по мне, такие вещи вполне себе очевидны для всех. Типа, бля, ну серьёзно. Кого и когда ебало, что там у других? Да, ладно, есть такое – когда люди заботятся об комфорте и самочувствии партнёра, но ради чего это делается? Чтобы получить плюшку в ответ или чтобы почувствовать себя всем таким охуенным и классным, типа, вау, ты не свинья там какая-то. Уважаешь своего партнёра, да? Класс. Я не исключаю вариант, что есть те, кто реально уважает человека и заботится о нём, но мы сейчас Ковальского утешаем, так что надо пиздеть ему в лицо – да, парень, ты нормальный. Хотя звучит так, как будто это не так. Хотя опять же – всё это субъективщина ебанная. Кто-то подобное посчитает неприемлемым. Мне вот похуй. Ковальский считает, что покатит, если всем приятно. Каждый дрочит, как хочет, и чего бы не оставить людей наедине с их заёбами? Конкретно в данном случае это даже не моё дело. Типа.. А, не важно.

– Вот я тоже хотел это сказать сейчас, хах, – Ковальский снова посмеялся. – Мне, в целом-то, похуй. Всем же хорошо, так чего бы и нет? Но иногда интересно..

Он сдавленно икнул и, немного помолчав, продолжил.

– Срань в том, что и с девушками такая же хрень. Мне вообще никогда никто не нравился именно как.. Что-то такое. На внешность нормальные, если начать с ней встречаться, то особо много я не потеряю. Всё так же как у Риты: просто собираю “коллекцию” девушек и парней, которые мне более-менее нравятся, и всё.

Вот же всё плохо у людей. Рита хотя бы влюблена была. Хотя это в данном случае немного не уместно. Опять же – все по-своему смотрят на любовь, и всякую хуергу одного с ней рода, так что обойдёмся без сопоставлений.

– Это нормально? – спросил Ковальский, но тут же сам себе ответил. – Хотя мне похуй. В таком возрасте только ебаться, а не о высоком думать.

– Это всё очень субъективно, в общем-то. Ну, вся вот эта дичь с восприятием вещей. Каждый видит всё по-своему.

– Ага, – согласился Ковальский. – Бесит, когда вы просто ебётесь, а все приписывают вам неземные чувства какие-то. Алло, блять! – внезапно воскликнул он. – Он мне нахер не сдался. Его рот сдался. Он сам нет.

Ха, лол. Очень показательный случай, кстати.

– Тупые школьницы. Хотя и парни иногда ничем не лучше бывают. Блять, мы виделись пару раз, ты серьёзно думаешь, я в тебя влюблён? Причём, они петухи все такие. Хотят всякой там, блять, романтики, и всё такое. Мне просто это непонятно.

О, я тоже много не понимаю в этой жизни. Например, людей, которые считают секс важной, а то и существенной частью отношений. Очень интересно узнать, что с ними не так. А они, наверное, думают, что это я приёбнутый – раз так не считаю.

– Типа, вот человек, и ты в какой-то момент вашего общения начинаешь хотеть проводить с ним больше времени, смотреть фильмы, лёжа головой у него на коленях, пиздеть до утра о всяком и спать рядом? Что, блять?

И здесь та же история. Кто-то видит в таких вот мелочах что-то прям дико классное и важное, а кто-то как Ковальский. И как я. Хотя меня тут не знаю насколько уместно упоминать. Мне нравится быть рядом – когда у нас есть физическая близость, там, прикосновения хоть какие-то, или что-то в этом роде. А всякие вот эти сопли в виде просмотра фильмов, блять, или разговоров до утра – вот этого я не понимаю. И вообще в шоке слегка, как парни могут загоняться из-за такого.

– И так удивляются, когда узнают, что мне похуй на всё это, – Илья подпёр голову рукой, таким выразительным взглядом глядя перед собой, что мне даже смешно немного на секунду стало. “Як мене всьо заибало”.

– Ладно бы девушки это делали, окей. С ними даже прикольно няшкаться, и всё вот это дело. Но когда этим парень занимается? Я в ахуе.

Да ты просто сексист ебанный, вот и всё.

– Вот эта твоя Кристина, да. Ты её вот прям любишь? Вот как в фильмах рисуют? Хочешь встречать с ней рассветы и дарить цветы?

Как по мне, если человек хочет встречать с тобой рассветы и дарить тебе цветы, это уже дурной знак и пора бы звонить в дурку и говорить, что тут рядом с тобой социально опасный элемент, требующий изоляции. Я, благо, таких не встречал. И, к счастью, сам таким не являюсь.

Я помотал головой, так вот отвечая на вопрос Ковальского. Мысли же у меня отвлеклись на Артёма – я попытался вспомнить, о чём я думал летом, когда только понял, что о, господи, я влюбился, мама. Не было же ничего такого, чтобы я представлял, как мы, блять, об этом даже думать противно, как-то мило проводим время, или страдаем какой-то хернёй. Еблю между нами я тоже особо не представлял, хотя это можно было и не уточнять – я же не ебусь. Хотя мне хотелось физического контакта – и я сейчас опять про прикосновения и всякое такое. Ничего тяжёлого или странного. Мне бы и обнимания заходили вот на ура. Если повспоминать, когда он дал мне пораздирать ему спину, я был в ахуе с того, как это классно. Хотя казалось бы – вот уж удовольствие, блять – кому-то прыщи на спине выдавливать. Но да ладно.

Что ещё я хотел. Сейчас даже не вспоминается уже ничего. А если что-то и приходит на ум, то это просто притянутая за уши хрень. И при этом я считаю себя влюблённым, мда? Хотя такие разногласия только потому, что есть “эталон” любви – всякие мерзости, которые рисуют в фильмах и сериалах, и так как вбивается в голову это говно не слабо, потом у людей проблемы. Потому что так же кого-то полюбить они не могут, заставить себя это сделать тоже, и вот уже получен статус дефектного – ты никогда никого не любил, и вообще всё плохо, и что ты будешь делать, бедный, у-у-у. Хотя, может, мы все и правда больные. Ну, или просто не встретили ещё того, кого должны встретить. Глубокие мысли от Арсения.

– И вот зачем вы тогда с ней общаетесь?

– Хоть кто-то, с кем можно поговорить.