– Это было. Что-то стрёмное. Мне так стыдно, – Артём помотал головой. – Знаешь, вот эта тупая девичья любовь к знаменитости какой-нибудь. Она бы легко согласилась на отношения с ним лишь бы быть рядом с шикарным человеком. Вот это похоже.

Мда, Артём. То есть, ты был где-то на уровне малолетней девочки чуть меньше года назад? Сделал скачок в развитии, м?

– Только вот время идёт. Нимбы гаснут.

Бля, охуенное выражение. Пиздец пафосное, но хорошее.

– Ты правда её возносил?

– Она казалась мне крутой, – тот пожал плечами. – Мерзкое слово, – он снова поморщился. – Ну, я сказал – мы были не очень хорошо с ней знакомы, и всё такое. Нельзя встречаться с людьми, которых ты плохо знаешь.

Ёб твою мать, а то это было непонятно, да? Всему вот, блять, учить людей надо.

– Я был хорошо с тобой знаком?

– Ну, всё лучше, чем с Аней. Три недели в одной комнате – нормальный такой старт.

Классно. Я бы как-нибудь пошутил, но если Артём уже тогда что-то там подозревал, то, в целом, юморить сейчас не совсем уместно.

– Потом ещё месяц был в сентябре.

– Мы же почти не общались.

Я ничего не хотел этим сказать, но Артём решил, что я так пытаюсь убедить его, что мы с ним тоже, в общем-то, были хуевато знакомы. Уж не знаю, к чему это.

– Не выёбывайся, – немного раздражённо фыркнул он. – У вас совсем разные ситуации.

– Но ты начал со мной встречаться не чтобы находиться рядом с классным человеком?

Просто, как я помню, он говорил о чём-то подобном. Не то чтобы мне было это принципиально важно, но я немного расстроюсь. Мне не очень нравится, когда люди ставят меня выше себя. От Артёма я такого вообще не жду. И очень надеюсь, что он не такой долбоёб. Пережить-то я переживу, но очень разочаруюсь в людях. В частности, в одном конкретном. Оно мне нахер не надо.

– Ты опять меняешь местами вещи. Хотя, похоже, конкретная разница есть только у меня в голове.

Ну вот. В целом-то, понятно, что ход своих мыслей иногда очень трудно объяснить, да я сейчас на многое и не надеялся. Вообще, сегодня получено слишком много информации. Надо посидеть в тишине, спокойно всё обдумать, но кто бы ещё знал, когда я теперь домой попаду.

– Как тебе сказать. С тобой комфортно. Приятно. Ты классный человек поэтому. А Аня была классной, не знаю. Я, вроде, и не таким тупым в том возрасте был, а всё равно что-то такое в ней углядел. Мне типа нравился её образ жизни? Я не знаю. Какая она вся не такая и необычная.

Бож, ему не стрёмно сейчас мне такое рассказывать? Я же сейчас реально поверю, что он мне доверяет.

– Вот вроде и педовка, но с какими-то глубокими мыслями вот этими.. Короче, ей-богу, я понятия не имею, что с ней было не так.

– Просто скажи, что тебе стало одиноко.

Хотя по такой логике, Артём должен был на отношения с кем угодно согласиться, лишь бы не быть одному. Мда. Он, конечно, склонен к депрессиям, или чему там, но не настолько же, чтобы такой ебалой страдать? А с Аней.. Ну, тоже опыт какой-никакой. Да-да.

– Возможно, – протянул он с иронией. – Но посмотрим правде в глаза, не такая она уж и плохая.

– Была. Поначалу.

– Поначалу все мы хорошие. Потом медленно так наглеем..

Это сейчас намёк, или что?

– Когда понимаем, что партнёр от нас никуда не денется.

Или он опять про те “проверки”, которые Аня ему закатывала? Типа, когда вас проверяют – насколько вы привязаны к человеку, и когда понимают уровень, начинают творить адовую ебанину, которая типа в зоне допустимости. Бож, бедный Артём, что он пережил? Хотя всем же похуй. Вот поменять бы пол участников в этой истории, и у всех бы жопа горела. А так всё нормально.

– Ты скучаешь по кому-нибудь из них?

Ей-богу, ещё пара вопросов, и я оставлю его в покое. Просто раз уж такой случай, то чего бы и не поговорить?

– Скучал, – Артём кивнул головой. – Но, скорее, по самим отношениям. Просто привычно как-то, что рядом кто-то есть, можно, ну. Не знаю, как сказать.

– Я понял.

Пусть не напрягается. Его и так тут заставляют такие вещи левым людям выговаривать, что пиздец как тяжело, вообще-то, и я ещё буду трясти с него подробные формулировки. Я же не мразота там какая-нибудь.

– После того, как с Аней расстались, вообще хуёво было, – решил поделиться со мной Артём. – Я привык, что есть с кем попиздеть о всяком, что часто у неё ночевал, что было, с кем поваляться, ещё какой хуйнёй пострадать.

Его усмешка не выглядела очень хорошей, я должен заметить.

– А потом так резко, на, блять. Расставание было неожиданным.

– Ты же сам ей предложил.

Как, блять, что-то, что ты сам начинаешь, как бы, может быть неожиданным? Таким вещам всегда есть предпосылки. Хотя зная Артёма.. Ладно, это наверняка выглядело как-то так: “Так, что тут у нас, опять ебала какая-то, хм.. Опять Аня мне мозги ебёт. Прикола ради напишу, что хочу расстаться, лол. Расстанемся – норм, нет – припугну немного, уймётся хоть”. Я вот почти уверен в этом.

– Хули нет, если она меня доебала, – Артём развёл руками. – Что было непонятного в том, что я не хочу, блять, ебаться? Почему надо дальше лезть к человеку?

Хм. Это же было весной, да? Весной обычно у психопатов обострение, и всё такое. Я уж не буду проговаривать про повышенную сексуальную активность, которая обычно сопровождает такие вещи. Собственно, это всё к чему – а чего не хотел-то? Что, импотент, что ли? Или.. Асексуал? М? Фригидный чмошник, блять.

Хотя мать мне как-то рассказывала, каково это – получать отказ от мужчины в таком деле. Но что-то я сильно сомневаюсь, что Аня вообще способна на подобное восприятие вещей, ну и что она воспринимала Артёма так же, как моя мать – того мужчину. Хм..

– Ты думал о возвращении к ней?

Артём покачал головой.

– Гордость не позволяла, хотя я думал, так, прикола ради ей написать. А потом появился ты, и я такой, – он вскинул руки, пожимая плечами. – “Классно”.

Ага, очень. Не придётся писать бывшей, словно ты обиженный какой-то. Не знаю, но я бы так делать не стал вообще никогда. Это так унизительно, так низко. Написывать бывшим с просьбой всё вернуть. Пиздец просто.

– Только не обижайся, – Артём, видимо, неправильно расшифровал моё молчание.

– Да мне похуй. Ничего нового услышано не было.

И он слишком меня принижает. Чтобы я из-за такой ебалы обиделся? Ха.

– Знаешь, какое логичное завершение будет у всех этих разговорчиков?

Это с самого начала не предвещало ничего хорошего.

– Какое?

Артём слишком многозначительно вскинул одну бровь. И даже говорить ничего не потребовалось.

====== 6/11 – Январь, 17 ======

17.01.14, Пятница

На доске что-то писали, но что я из всего этого понимал – так это все эти буковки по отдельности. Всё вместе взятое превращалось в какую-то ебанину, слишком далёкую от пределов моих умственных способностей. Поэтому я уже давно положил на всё происходящее хер, и сейчас просто залипал в пространство перед собой, старательно делая вид, что интересует меня именно происходящее.

Артём сидел рядом, опустив голову на сложенные на парте руки. Я не видел его лица, да и меня сейчас далеко не он интересовал. Да и вообще ничего – едва ли урок казался мне интересным. Алгебра. Хуялгебра, блять, ненавижу, какой аутист конченый всё это говно сидел и придумывал? Я просто не представляю. Вот ты сидишь, тебе чисто по-средневековьи нехуй делать, и вдруг – бац, блять! – ты придумал охуенную штуку. Берём какую-то ебанатскую формулу, которую до тебя из небес вытащил такой же отпетый уебан, как бы, вычленяем из неё циферки, потом проводим с ними какие-то махинации, и всё, блять. Осталось к этому присобачить твоё блядское имя, и готово. Твоё имя увековечено в истории математики. Хы.

В частности, меня интересует, что долбили и употребляли такие персонажи как Крамер, Гаус и вся вот эта их группка, кто там ещё с этими матрицами-хуятрицами ебался. Потому что то, что они навыдумывали – это просто отвратительно. При том, что матрицы – это самая лёгкая тема из всех возможных в матане, я даже знать не хочу, чем там занимались их собратья по уму. Это пиздец. Неудивительно, что все математики или были одинокими, или подыхали в такую рань.