Сейчас, судя по всему, ему было очень неудобно из-за обездвиженной ведущей руки. Что же делать..?

– Что там?

Я прекрасно знал, что у него там, но надо было как-то так начать, типа, издалека. Попытаюсь, я хотя бы попытаюсь.

– Сыпь на спине, – продолжая раздирать себе что-то там, сказал Артём. – Заебала уже.

– Её лучше раздирать.

– Те, до которых дотягиваюсь, раздираю, – раздраженно ответил он. – Не долбоёб.

– Могу помочь?

Вряд ли он согласится, но почему нет? Вопрос не стоит денег.

– М, – задумался он, и я уже было подумал, что меня сейчас точно пошлют, но нет. – Не здесь.

Я идиот.

Хотя на редкость удачливый.

Поднявшись с кровати, Артём пошёл в ванную; я, ещё какое-то время потупив, пошёл за ним. Ох, блять, чё сейчас будет.

– Руки помой, – закрыв за мной дверь, сказал он. Даже мыло своё притащил, хотя, судя по всему, оно уже было тут. Ну, он же мылся буквально только что, так что всё нормально с этим. Но странно, что он даёт мне его. Обычно он типа.. Жадный? Не знаю, уместно ли здесь это слово, но я уже думал об этом – он слишком, м, трепетно относится к своим вещам, и не любит, когда их трогают или тратят (в случае с карандашами, скажем, или тем же мылом, да). А тут на, бля. Мне это льстит, но это странно. Хотя, может, он так втирается – вспомним, что Саша говорила, и многое становится понятным.

На этикетке, выглядящей довольно новой, я рассмотрел “антибактериальное”, и хотя я знал, что Артём тот ещё задрот, и мы даже говорили об этом, я не думал, что всё так плохо. Я помню, как он рычал в первый день насчёт того, что в столовой стоит ставить именно такое, а не обычное, которое, якобы, бесполезное и нихера не делает, и только создаёт ощущение чистоты. Крайняя степень уже, что тут скажешь, хотя до психических расстройств ему ещё далеко. И слава богу.

Когда Артём снял с себя футболку, я понял, хотя, вернее будет сказать, в полной мере осознал, на что вызвался. Будет забавно, если у меня сейчас кровь из носа пойдёт, ну, как в аниме, типа. Должно же быть что-то, на что приятно смотреть? Артём сам по себе сюда подходит, а тут ещё и без футболки, ещё и так близко. Неприлично горячо.

Внизу и в середине спины у него остались красные полосы от ногтей, в верхней части было больше уже разодранных угрей и красных пятен. Выглядело так, как будто его пчёлы искусали, хотя не знаю – никогда не видел искусанных пчёлами людей, но думаю, это примерно так и смотрится.

Я был как-то рад выдавшейся возможности, хотя выдавливать прыщи – это не самое приятное, что можно делать, но, в общем-то, надо довольствоваться малым. Да и процесс мне слегка доставляет, так что мы оба в плюсе будем. К тому же, можно потрогать его за голую кожу. Ещё и спина – не какие-то там руки, или что-то такое, а спина. Понимаете уровень? Хотя, наверное, это ненормально и плохо – придавать этому такое значение, так что завязывай с этим, Сень, а то тут тоже клиникой начинает попахивать.

– У тебя даже шрамы есть? – спросил я, разглядев белые пятна на плечах. Серьёзно, у него тут повсюду были небольшие светлые пятна – все плечи в них, да и руки тоже.. Говорили, конечно, про “раздирать”, но не настолько же, ну. “Дотянулся”, называется. Нет, и как у него это вышло вообще? Пиздец.

– Ну да, – посмеялся Артём. – У всех нормальных людей шрамы от бритв и ножей, а у меня – от сыпи. Вот смешно.

Действительно. Но это лучше, чем шрамы от бритв, ничего не скажешь. Честно, я был бы очень разочарован, окажись у него на руках или ещё где-нибудь что-то такое. Но, как всегда, нет. Ещё ни разу меня не расстроил, ну что за человек. Пора бы уже, вообще-то.

Он был пиздец каким холодным, я ебал просто. Я могу понять, когда холодные руки или ноги, но спина? Это уже пиздец, Артём, что не так с тобой? Хотя он уже шутил как-то по этому поводу. Типа, что он амфибия, потому и любит жару и тепло – что из-за его обычной температуры тела он не так уж и сильно нагревается. Не знаю, но вот если меня взять, да? Я уже просто умирать готов, когда на градуснике больше тридцати, а ему нормально, даже при том, что он в чёрном и закрытом. Мне вот кажется это немного странным.

Может, потому у него и сыпь? Хотя нет, не катит – он слишком хорошо следит за собой, чтобы это можно было свалить на плохую гигиену. Ну, может, внутри что-то не так? Я так понял из его рассказов, он любитель выпить, а такое обычно ничем хорошим не заканчивается. Хотя откуда мне знать? Да и как-то это глупо – потому что что у матери, что у меня с такими вещами проблем нет, хотя мы оба в этом не безгрешны.

Короче, ладно. Это не моё дело, как бы, и думать над этим мне вообще не стоит. Хотя я делаю это только чтобы не думать о чём-нибудь другом. А то тут такое происходит, такое происходит. Задумаешься ещё о чём-нибудь, и совсем поплывёшь.

Эх, сфотографировать бы его вот так, но как будто получится.

Я изо всех сил старался не думать ни о его спине, ни о его теле в общем, ни о том, что хочу его укусить. Это было довольно сложно, учитывая, что вот – он прямо тут, у меня перед глазами, в одних джинсах. Я бы так не реагировал, не будь у него такое восхитительное тело. Подумать бы сейчас о чём-нибудь стрёмном, чтобы перестать бредить всем этим..

Отто. Когда накатывают гейские позывы, вспоминай о том, что у тебя есть охуенный дядя – сразу же отпустит. Можно ещё представить, что он с тобой сделает, если узнает о твоих предпочтениях – тут уж точно всякое желание даже просто рядом с парнями стоять пропадёт. Это нормально – так людей бояться? Хотя мы все такие – что я, что мать, что их родители. Отто у нас в самом центре – его все любят и уважают, его мнение – самое ценное. “У себя в голове ты можешь быть с ним не согласным, но постарайся делать так, чтобы наружу это не вылезало”. Сколько мне было лет, когда я впервые это услышал? М, где-то шесть. Ну, мать хотя бы огласила, что так можно, а то так бы и вырос таким же задротом на него. Хотя не знаю, может, до меня бы всё равно дошло, что что-то здесь не так? По крайней мере, сейчас не всё так плохо. Хорошо, что мать на него не так сильно задрачивается, чтобы и меня к нему прибивать. С другой стороны, тогда бы сейчас со мной такого не происходило бы – я бы уже давно всё в себе задавил и успокоился бы. А, ладно. Лучше уж по парню повздыхать годик-другой, чем зависеть от родственника, тем более, такого ядрённого. Конечно, всё равно приходится делать вид, что ты его любишь и слушаешься, но.. Я хотя бы не с ними живу. Правда, скоро моя свобода закончится, но пока время есть, можно и подебоширить. Правда, мне стоило выбрать что-нибудь менее ущербное, чем влюбиться в парня, но ничего – пока шестнадцать, можно. Думаю, пройдёт скоро.

Интересно, выдавливать парню прыщи на спине – сильно по-гейски? Забавно, если Отто сейчас такой сидит, со сложным ебалом залипает в стену и думает “У меня такое ощущение, как будто где-то в мире происходит что-то плохое”. Он же уже что-то там предчувствовал. Наверное, мне стоит почаще слушать его в таких вопросах, но ага, конечно. Всё тот же мой бунтарский дух.

“Это ущербно, Сень”

Типа, начать молиться на парня только назло семье? Да, по-детски и ущербно, но я же не поэтому так делаю. Наверное, впрочем – я как-то не любитель рыться у себя в голове, так что я в душе не ебу, что там на гранях моего подсознания происходит. Но я не хочу равнять себя с малолетними уебанами, так что предположим, что я на два фронта. Была же Кристина? И не сказал бы, что она мужественная. Так что не всё ещё потеряно, и слава богу. Да и, может, я исправлюсь к восемнадцати? Или к двадцати, или когда там у людей мозги появляются? Ну короче, вот. Главное – не терять надежду.

Ниже рёбер спускаться я просто побоялся, хотя было у меня дикое желание потрогать его по линии позвоночника там, внизу. Чисто научный интерес, не более, вот правда. Не так уж и часто выдаётся случай потрогать других людей, ещё и за такие места, ещё и таких людей.. Но нельзя. Как бы, думается мне, Артёму самому это всё не сильно нравится, если я сейчас ещё полезу куда не надо, будет вообще не весело. Не знаю, но мне, почему-то, кажется, что нижняя часть спины считается за что-то дико личное. Такое ведь часто бывает – допустим, идут парень с девушкой, и парень держит руку у дамы на талии. Думаю, у всех к этому такое себе отношение – что это место не для левых людей. При том, что бытует мнение, что парни очень настороженно относятся к вторжению в своё личное пространство, особенно когда речь о других парнях, это всё ещё хуже становится.