Сейчас будет весело. И больно.

Мне стало интересно, как его ножницы (ну, татуировка) переживут случившееся. Ну, они же у него на костяшках указательного и среднего пальцев, а сейчас он неплохо так себе кожу содрал. Да, да, я знаю, куда вбивают краску, но разве на таких поверхностях это так работает? Надо будет почитать об этом что-нибудь или за Артёмом последить – так и узнаю.

– Или чё мне с этим делать? – посмотрев на свою руку, спросил Артём. Думает, я знаю?

Он же сейчас голову мыл, да? Шампунем? Судя по запаху, он у него с мятой, а всякая хуета с мятой обычно имеет очень замечательный эффект всё “освежать”. И как, Артём, понравилось? Освежило? Такие раны, это больно, наверное.

– Хлором промыть? – продолжал спрашивать он, пока я доставал из рюкзака нужное.

Хлором будет не так больно, но перекисью, всё же, получше.

Я смотрел, как он корчился и матерился, тряся рукой, на которой пенились и шипели раны. Это мало помогло, но вскоре всё, что могло прореагировать, прореагировало, и боль начала утихать. Артём тяжело сопел, видимо, ему такие ощущения не очень-то и нравились. Мда, интересно, когда ему татуировки набивают, он так же морщится? Иглой в кожу тыкать же побольнее будет, нет?

Вся рука у него сильно покраснела и опухла, это было даже как-то жутковато. С ним точно всё в порядке? Не придётся же к врачам идти? Хотя они по-любому знают о драке – Егор же к ним должен был обратиться. Мда уж..

– Дать бинты? – предложил я.

– Ты бинты привёз? – вскинув бровь, спросил он.

А что не так с этим? Мало ли, чё может случиться, ну.

– Давай, – в конце концов согласился он. – Ща только, затромбуется хотя бы чуть-чуть.

Я кивнул головой и пока просто решил достать пачку. Он прав сейчас – лучше подождать, а то отрывать это всё потом будет менее весело, но не менее больно.

Через какое-то время он подсел ближе к краю кровати и протянув мне руку, сказал:

– Перевяжи.

Вот мразь, а. Но на каком основании мне отказывать? Я вообще радоваться должен – такая возможность.

Достав бинты, я начал отматывать край. Я бы отказался или чисто принципиально бы не стал этого делать, но меня реально волнует состояние его руки. Вряд ли простая перевязка ей как-то поможет, но так хотя бы туда ничего не занесётся. Хотя что-то мне подсказывает, что туда уже что-то успело попасть, и надо бы сходить к людям, которые в этом разбираются, но нет. Слишком легко.

– Люблю, когда за меня что-то делают, охуеть просто, – прокомментировал Артём, наблюдая за моими действиями.

Я не стал ничего на это говорить, и даже думать об этом. Зачем он говорит такое? Ему нормально? Он издевается надо мной, да? Он всё понял, и теперь стебётся. Ему это нравится.

Кожа на руке была горячей, хотя это естественная реакция на ранения, так что ничего необычного. Остаётся надеяться, что всё пройдёт и будет хорошо, а не начнётся какое-нибудь воспаление или ещё что похуже. Хотя я утрирую – что такое реально страшное может начаться из-за обычной драки? – но и такое бывает. Это тоже нормально.

– Спасибо, – когда я закончил, сказал Артём, рассматривая свою руку. Как будто что-то необычное, блять, ну серьёзно.

Видимо, ему пришла какая-то идея, так что он засел за рисование. Я нескоро заметил, что сейчас он опять начал рисовать левой рукой. А только всё прояснилось, блять.

Конечно, это было не в тему и не кстати, но я должен был узнать.

– Ты разве не правша?

– Двумя руками пользуюсь, – отозвался он. – Хотя левая не такая классная, но потом подправлю, как эта в нормальное состояние войдёт.

Я невольно покосился на забинтованную руку, но углубляться не стал.

– Ты родился таким?

Если это так, то как-то многовато у него плюшек.

– Три раза правую руку ломал, и сколько вывихов было, так что пришлось учиться.

Мда, это было слишком мягко для него.

– Сам ломал?

Мне просто это слегка странным показалось. Странно слышать от него, что кто-то помог ему три раза руку сломать. Кто вообще этот герой, блять?

– А ты в корень смотришь, – усмехнулся он, щурясь. – Помогли.

Либо его отец, либо его мать, либо ещё кто-то такой же. Ну, либо несчастный случай. Хотя, может, его и правда избил кто. Такого говорливого – чё бы и не избить.

Можно предположить, что это, всё же, его отец. Ну, они там как-то по-особенному здороваются, так, что он потом ходит с забинтованными руками, и, я думаю, вполне можно предположить, что у них там и без избиений не обходится. Не могу говорить точно, отчасти потому, что Артём же был рад, что его мать съехала, получается, ему нормально жить с отцом, а если бы он его избивал, вряд ли бы он так к этому относился. Чё у них всё так сложно в семье, блять? Какой женщиной была его мать, если Артёму даже побои кажутся чем-то неважным? Или я надумываю? Да скорее всего. Я же даже его отца не видел ни разу, а уже чёто говорю. Может, он вполне себе порядочный и приличный человек? Ну да, шахтёр, блять, и приличный человек. Эх, сейчас бы быть говнарём, думающим стереотипами.

– Я тебя не заёбываю? – Артёма как будто осенило – он большими глазами уставился на меня, замерев. Как будто тайну столетия прояснили.

Внезапно. Чё это его так заволновало? Не понял.

– Почему ты меня заёбываешь?

– Слишком много негатива, всё такое.

Как негатива может быть слишком много? Это же классно.

– Нет, мне нравится.

– А, ну заебись тогда, – облегчённо вздохнул он. – Так стыдно было за вчерашнее.

За вчерашнее? А, за разговор про его семью. Охуеть, Артёму за что-то стыдно? Как детей бить, так ему нормально, а как поныться кому-то – так стыдно. Хотя ключевое слово тут – “поныться”. Хотя он скорее бомбил, чем ныл, ну, это тонкая тема, короче. Я всё равно не возражаю.

– Кого ты заебал этим?

Сам бы он вряд ли до такого додумался, значит, кто-то подсказал. Просто интересно.

– Бывшую, – хмыкнул он, старательно выводя какую-то линию. – Типа, из-за этого мы и расстались, что “отношения надо подкреплять положительными эмоциями”.

Она согласилась на отношения с ним с такими требованиями? Тупица, что ли? С самого же начала понятно, что от него положительных эмоций хер дождёшься, она чем думала вообще? Или так плохо его знала? Сейчас же модно начинать встречаться после недели со знакомства, ну.

– Блять, ты сама просила меня рассказывать тебе обо всём, – Артём пожал плечами, разведя руки. – Ёбнутая.

Действительно. Она что, не знала, чем это всё обернётся?

– Хотя хорошо, что она ушла, та ещё сука была. Пиздец, блять! – усмехнулся он. – Просит рассказывать о бывших, а потом обижается, типа, “Чё ты так светился, когда рассказывал о ней?”. Ну ёб твою мать, а.

Ну.. Не знаю, что и думать об этом. Вообще не понимаю, зачем о таком спрашивать, да и рассказывать тоже. Добром такая откровенность хоть раз обернулась, нет? Да и неловко как-то это всё. Или только мне так кажется?

– У тебя было много бывших?

Ну как не спросить, когда такая тема зашла?

– На тот момент две, на данный – три.

Классно. Хотя три – это ещё не так много. Бывают же долбоёбы и с одиннадцатью, если верить постам в интернетах, конечно же. Но если это и правда так – когда они что успевают-то, блять? Хотя у меня странные представления об отношениях между людьми, так что похуй. Сейчас всё так непонятно и сложно. Влюбляются за неделю через интернет, за месяц остывают, потом года три могут ещё строить из себя “обожжённых” и романтиков с глубокой душевной организацией и травмой. Эх, ебать, сейчас бы самому влюбиться в человека за два дня, и подъёбывать себя самого этим потом вторую неделю.

Минут десять всё было спокойно, потом я заметил какие-то движения с его стороны и поднял голову – узнать, что за дёргания. Видимо, сыпь у него на спине и плечах опять дала о себе знать и сейчас дико чесалась, из-за чего Артём её раздирал. Для парня у него слишком хорошие ногти, кстати. В смысле, длинные. Не такие, конечно, как у Сани – ебать, она там себе когти отрастила, конечно, но для парня – ненормальные. Это к чему – раздирать кожу ему довольно удобно. И не стоит делать – это по сути своей вредно, а такое упорство только всё портит.