– Не надо об этом говорить.

Ну вот о чём и я. Что-то происходит, что-то явно плохое, но нет, всё хорошо, и не надо об этом говорить. В целом, ладно, в какой-то мере, так даже лучше. Если бы он постоянно ныл мне о том, какая у него нелёгкая судьба, и как ему тяжело, и я бы вечно не знал, что ему говорить, мне было бы очень неловко. А потом Артём бы бросил меня, потому что я его не поддерживаю и вообще эгоистичная тварь. Так что ладно, пусть молчит. Мне только лучше, но вот.. Он потом мне так же скажет, что я пидр и мразь, не забочусь о нём, не переживаю, и вообще ничего. А я переживаю. А не забочусь потому что не умею. Что под этим подразумевается? Хотя мне же лицо сломают, если я вдруг начну строить из себя хрень знает кого..

– Мы же говорили об этом. Не надо мне всякую хуйню затирать.

– Я просто спросил, – остановил его я. – Я бы всё равно не смог ничего сказать.

– Иди сюда, – Артём приподнял руку с одеялом. – Поддержишь меня физически.

Ей-богу, я думал, речь идёт о сексе. И нет, я не тупой озабоченный мудак, который только об одном и думает. Я не знаю, это нормально, или у Артёма какие-то проблемы – но у него довольно высокая активность в этом плане, так что такие подозрения вполне оправданы, тем более, что у нас относительно давно ничего не было. Поддержка физически, блять.

Но речь шла о простых обниманиях, конечно же. Опять. Человеку просто захотелось пообниматься, а я тут уже навыдумывал себе всего. Хотя ощущение приближающегося пиздеца меня не покидало всё равно (хотя как будто случилось что-то, из-за чего это должно было пройти). Всё же плохо, да? И нам пиздец.

Комментарий к 4/11 – Январь, 14 *Вычитано

====== 5/11 – Январь, 15 ======

15.01.14, Среда

Когда я проснулся, Артём уже не спал и смотрел на меня, лёжа напротив. Я с облегчением отметил, что выглядит он уже как обычно, хотя после вчерашнего всё равно оставался какой-то осадочек в виде паршивого ощущения. Тем не менее, спрашивать у Артёма о чём-то, как-либо касающемся его состояния, мне всё ещё казалось стрёмным, так что я решил оставить это дело. Захочет – расскажет, нечего лезть к нему, когда не надо. К тому же, мне и без всего этого хуёво.

– Что, опять кошмар? – спросил Артём, продолжая смотреть на меня. Как будто что-то интересное, ну правда, отвернись, пожалуйста.

И что за “опять”? Не помню, чтобы я ныл ему о чём-то таком. Хотя если он о тех разговорах летом, то тогда ещё нормально. Блин, вот лучше бы не напоминал. Теперь мне снова стыдно.

– Так понятно?

И с какой стати он тут, интересно? Обычно он сидит на кухне или залипает в мой телефон или ноутбук, но не лежит рядом и не ждёт, пока я проснусь. Что-то случилось? Сразу вспоминаю тех игуан, которые кусают сначала, а потом бегают за тобой в ожидании, пока ты сдохнешь. Что скажешь, Артём?

– Ты хмурился во сне, – он пожал плечами, отведя взгляд в сторону. – И пальцы дёргались.

– Ладно.

Всё страньше и страньше. Мне начинать морально готовиться к расставанию или другому какому-нибудь пиздецу, или нет? Хотя что за глупые вопросы. Конечно же, да.

Не найдя телефон на его месте, я даже почти не удивился. Нет, ну неужели я правда надеялся, что Артём к нему даже не прикасался? Щенок, блять.

– Что ищешь? – заметив мои поиски, спросил Артём.

Твою совесть.

– Подумай, блять.

– Он на кухне.

Интересно узнать, как он там оказался, но так уж и быть.

– Что снилось? Или забыл уже?

Такой интерес был очень, я даже не знаю. Странным. Неуместным. Я первые несколько секунд и рта открыть от удивления не мог. Артём спросил, что мне снилось? Ты бы завязывал с этим, парень, мне уже страшно становится с тебя. Его как будто подменили, блять, что происходит? Вся эта вчерашняя хуйня, я думал, хотя бы с утра всё будет хорошо, а тут всё то же. Чего теперь ждать? Приходи уже в себя, блять, это реально пугает.

И вообще, как – нормально двум парням обсуждать, что и кому снилось? Я в лагере ещё из-за этого изводился, но ладно, мы тогда пьяными были, можно в таком состоянии и не таким заниматься. А в трезвости? Артём, ты что делаешь?

– Да нет, помню.

На удивление. Обычно такого не происходит просто. Хотя будет не удивительно, если днём я вообще ничего оттуда не вспомню. Обычная картина. Хотя если я сейчас перескажу это кому-то, то в воспоминаниях ещё хоть что-то отложится. Да, а потом надо будет не забыть записать это всё. Да, я веду записи таких вещей. Иногда перечитываю и понимаю, какой я конченный. “Убегал от того-то, прятался там-то от того-то”, и так далее. Везде одно и то же.

– От кого на этот раз убегал?

Когда мы разговорились обо снах, из-за того, что мы упились тогда, я снова забылся, и рассказал, из-за чего “страдаю” почти всю жизнь – большая часть всех снов, которые я вижу (ну, или запоминаю – тут не понятно) – это кошмары, и в абсолютно каждом приходится убегать или прятаться от кого-нибудь. Это херово, в общем-то, потому что ощущения после этого такие себе. Особенно когда по пробуждению не можешь сразу отличить – сон это был или реальность, и надо ли тебе и дальше бояться преследования. Конкретно сейчас.. Хм, нет. Хотел сказать, что давно ничего не было, но последний мой сон-кошмар пришёлся на десятое число этого месяца – прилёг, блять, поспать днём, потом весь день ходил, как овощ. Ну и да, какая-то ебанина приснилась. Мы были в лагере, ну, я, вернее. Ещё там были мои одноклассники – те, с которыми я сейчас учусь. Нас заставляли выступать или репетировать – что-то такое. Не помню уже ничего, но в общих чертах ещё могу пересказать. В конце концов меня всё заебало, я решил съебаться, но в комнату попасть я не мог из-за каких-то мужиков, дежуривших на этаже. Потом пришлось убегать от них, и выбираться с территории лагеря по каким-то подземным ходам. И помню ещё, что там была какая-то девушка – и как я смотрел из-за укрытия, как она по тем же подземным ходам идёт в лагерь. Так вот, вроде, ничего особо стрёмного там нет.. Ну и да, это ещё довольно слабенький кошмар. Бывали и потрешовее в пару раз.

Но давно у меня не было такого, что я не мог отличить реальность от сна, вот. Этого у меня давно не было. Не знаю, конечно, может, это как-то связано с тем, что в последнее время мне снится такая ебала, что с реальностью её сложно перепутать, но тут как знать. Когда мне приснилось, как мою мать и всех её друзей, выехавших куда-то там на природу отдохнуть, порубили бензопилой два каких-то мужика, и потом они же гонялись за мной, я по пробуждению чуть не разрыдался. Сколько мне лет тогда было? Тринадцать-пятнадцать? Я правда думал, что я всё ещё должен прятаться от них. Мда, блять. Коротко о том, почему я такой еблан.

– Ни от кого.

– Что, всё? Перестал убегать от себя и врать себе?

Ой, подъехали психологи ебаные.

– И давно ты у нас в психологи заделался?

– Хуёлоги, блять, – фыркнул Артём. – Не надо много ума иметь, чтобы понять, в чём тут дело.

Ну да, ага. Убегаю, блять. Каждый день. Так люблю убегать от себя, хлебом не корми, а дай побегать. М-м-м.

– Хотя это хуёво, – задумался Артём. – Ты такой классный, а тут получается, что у тебя какие-то загоны есть.

А что, у классных людей не может быть загонов? Ну да, а сам он как будто таким не страдает.

– И я об этом ничего не знаю, – тут же осенило его, и почему-то он решил на меня наехать. – Ты слышь, блять.

“С какого это, интересно, хера, у тебя какие-то проблемы, а я о них не знаю?”. “И похуй, что наличие проблем я определяю по твоим снам, вообще поебать”.

Артём больно ткнул меня рукой под рёбра, и если бы не это, я бы не так разозлился. Наверное, впрочем – мне никогда не нравилось, когда кто-то начинал разбираться в моём внутреннем состоянии и искать там какие-то проблемы. При том, что их там и быть не может.

– Это просто кошмары, блять, – схватив его за руку, сказал я. Вышло немного громко из-за того, что я был зол, но можно не переживать – Артём же у нас понятливый человек. Хотя тут в другом дело – что мы оба психованные долбоёбы, и в таких ситуациях можем понять друг друга чуть более, чем идеально. Хорошо спелись, так сказать.