**

– Ты хочешь есть?

Мне было немного стыдно говорить ему, что да, и поэтому я молчал, но Артём всё равно как-то догадался, что стоит доставать две тарелки. Ура-а, меня покормят.

– Отойди, – подходя сюда, к плите, сказал он, и когда я отошёл в сторону, открыл духовку. Я аж удивился слегка – какие сложные у них тут вещи готовят. Ну, типа, что-то печёное? Это странно. Хотя, может, и нормально, просто у нас в семье этим не часто балуются, вот я и не привык. Возможно. Мать вообще как-то не любит такие вещи. Если кто-то что-то и печёт – то я, и максимум таких вещей – это картоха с мясом, ну, там, в целом, много и не надо. А тут прям какие-то извращения.

– Что это?

Выглядит, честно говоря, не очень. Я явно вижу там мясо.. Картофель, вроде? И ещё какую-то хуйню. И всё это ещё с каким-то соусом, мда? Дичь какая-то. Ещё и корицей пахнет. Что за херня, Артём? Это вообще съедобно? Это ты готовил?

– Мусака.

Господи.. Вы дебилы, нет?

– И часто вы балканской кухней балуетесь?

Не, ну понятно, что кто-то любит такое вот разнообразие, но чтобы так далеко заходить – это странно. Я не то чтобы знал, но вроде как это очень трудно готовить. Нет? Я не прав?

– О-о, завыёбывался, – протянул Артём. – Родители привезли, когда из Греции вернулись. Всё? Хватит тебе?

– Мало ли. Вдруг вы тут любите разнообразие и экзотику.

Откуда мне знать. Вдруг у Артёма в роду кто-нибудь был из тех земель, и оттуда всё это и пошло? Где-то же он взял это своё сранное средиземноморское влияние, м? Мне вот о турках почему-то сразу же думается, и даже не знаю, почему. Артём ничего об этом не знает, нет? Хотя будет слишком странно, если я вдруг начну доёбываться до таких вещей. Это как спрашивать у девушки на первом свидании, можно ли узнать её пропорции черепа.

– Ты всё из этого ешь? – указывая на мешанину на листе, спросил Артём.

Я присмотрелся к содержимому на листе ещё раз. Надо было понять, что там за круглешочки такие непонятные.

– Что это?

– Баклажаны.

– Их не надо.

Не знаю, они мне как-то своим видом доверия не внушают. Как и все тыквенные, впрочем. Хотя баклажаны, вроде, из другой оперы, нет? Паслёновые, все дела.. В любом случае, я их не ем. Не ел никогда, и как-то не сильно собираюсь.

– Они очень полезны для нервов.

Никогда о таком не слышал, и на слово тебе верить не собираюсь. Хотя даже если бы это было правдой, моё отношение к ним вряд ли бы изменилось. Да и думается мне, Артём просто издевается сейчас.

– Ты их тоже не любишь, я так понимаю?

Артём с выражением на меня посмотрел, потом отвернулся и занялся едой. Я внимательно за ним следил, так что заметил, что себе он баклажаны тоже особо не накладывал. Видимо, тоже от них не в восторге? Очередное наше сходство, уже которое там по счёту.

– Они безвкусные какие-то, – хмыкнул Артём, поднимаясь с пола. – Или это тогда кабачки были?

Сунув одну из тарелок в микроволновку, он включил её на прогрев и отошёл к столу.

– Не знаю. Но как-то мать что-то готовила с ними, и я стащил у неё кусочек. И ну просто, блять, безвкусная хуйня какая-то. Как грибы, вот в чистом виде.

Грибы я тоже никогда не пробовал, так что ничего сказать по этому поводу не мог.

– Никогда их не ел, – решил обозначить и вслух я. – Ни грибы, ни баклажаны, ни кабачки.

– Не знаю. Как-то вообще не улавливаю, в чём их смысл. Или это со мной что-то не так? Потому что всем нравится, а для меня это просто какая-то безвкусная хрень. Зачем они нужны тогда? Чтобы пожевать и желудок набить?

Ну да, грибами-то набьёшь. При их-то хуёвой перевариваемости и усвояемости – самое оно.

– Как-то рассказал об этом двоюродной сестре, она такая: “Ой, ты просто не пробовал, как я готовлю”.

Артём противно пищал, видимо, изображая ту самую свою сестру. В любом случае, мне захотелось ей врезать. Не много ли она на себя берёт? Не пробовал он, сука. Так хочется выставить себя особенной? Пф, хочу, чтобы она реально что-то приготовила, а Артём так и не смог прочувствовать вкус. Вот бы её перекосило, ха.

– И что?

– Что? – не понял Артём.

– Как она готовит?

– Она говорила, что приготовит какую-то ебалу, и вот тогда-то я узнаю, какие грибы на вкус, – он пригрозил пальцем. – Но она на одну вторую еврейка, так что дальше разговоров там дело мало когда заходит.

Хах. Нет, ладно, окей, это плохо – так обобщать, но просто это немного иронично. Был бы тут Ковальский, он бы непременно пошутил про наши поганые гены, или что он там обычно затирать начинает в таких ситуациях. Хотя я бы назвал это вполне обоснованным мнением. Моя мать была в Израиле и жила у каких-то там бабушек, так что у неё была возможность посмотреть на жизнь этих сверхлюдей изнутри. Ничего хорошего, как можно догадаться, там нет. И нет, это очень даже объективное мнение. Какая у них там ебала происходит – это надо постараться, чтобы ещё где-то в мире такое найти.

– Так бесит, когда она возносит это, – поделился со мной Артём.

– То, что она еврейка? – уточнил я. Просто было не совсем понятно, да и надо как-то участвовать в разговоре. Вечно молчать как-то не катит уже.

– Ну. Постоянно пародирует их акцент, или как это назвать? Так тупо смотрится. Взрослая баба, а ведёт себя, как пиздец. Сразу видно, что в деревне росли.

Ну давай без этого, пожалуйста? Я только собирался из шкафа выходить, а тут такое.

– Она прям их обожает почему-то. Выёбывается постоянно.

Ну, что вам сказать. Я с этой дамой даже не встречался, так что особо ничего сказать не могу, но так, если складывать портрет личности по рассказанному..

– Хочется быть другой и лучше остальных. А когда больше ничего другого нет, приплетаешь генетику.

Вообще, да, сомнительный повод для гордости, и для постоянных понтов тоже не шибко годиться. Я бы вообще стеснялся и скрывал это как пиздец, если бы вдруг оказалось, что кто-то из моих родителей еврей. Даже не кто-то в роду, а родитель, блять. Пиздец, это же просто позорище. Крест на человеке, всё.

“Так, ну хватит. А то рука уже к сердцу потянулась”

Шучу, конечно же, ничего у меня никуда не потянулось. Это шутка. Артём не так давно её придумал. Мы что-то разговорились про семейные ценности – это вот из-за чего он издевался надо мной двадцать восьмого – и я немного разговорился, ибо больная тема. А так как Артём у нас человек более свободных взглядов, либераха блядская, проще говоря, в какой-то момент он решил остановить меня от спора фразой: “Ну всё, хватит, а то я уже вижу, как у тебя рука к сердцу тянется”. Ну, понятно, думаю, к чему отсылка.

– Ебанатство в чистом виде, – подвёл итоги Артём.

– Это же твоя.. По материнской линии родственница, да?

Ответ, в целом, был очевиден, но я решил, что будет слишком грубо вот так сразу считать, что из Дёрнбергов, кхм, скажем так, никто с евреями тусоваться бы не стал. Это слишком по-нацистски, так что я уточню, прежде чем утверждать у себя в голове что-то. А то меня и так дрочат с этим в последнее время, ну, что я нацист и вообще мразь ебаная, так что стоит быть толерантнее. Ха, ебать. Толерантный полурусский-полунемецкий националист, ещё и асексуал, ещё и с парнем ебётся. Вот так юмор.

– Да. С отцовской с евреями бы никто тусоваться не стал.

– Ну я потому и уточняю, – хмыкнул я. Опять же – само по себе это было довольно очевидно. Да-да, грубо, и я вообще плохой человек.. Но что уж тут попишешь. Как есть.

– Кто ложится спать в полпятого?

Он же проснётся ближе к семи, недовольный жизнью и злой, а оно ему надо? Можно же хотя бы до восьми подождать? Проснулся бы тогда в два-три, всё равно лучше, чем вот так делать.

– Что не так?

– Не слишком рано?

– Я устал, – Артём закрыл глаза, кутаясь в одеяло. Выглядело мило и немного жалобно. И вот не то чтобы я хотел это делать..

– Тебе плохо? Что случилось?

Реакция последовала незамедлительно, ещё и на удивление спокойная. А я переживал, что он распсихуется. Или это из-за усталости? Господи, ну мы же ничего не делали такого, почему он устал-то? От жизни тяжёлой?