– Так что иногда, всё-таки, какой-то доход с них есть. И хоть какой-то толк, блять, – прорычал он в сторону.

Весело ему, должно быть. И что, сколько, интересно, времени надо на это въёбывать? В городе же вообще тяжело животных держать – надо выгуливать, приучать к этому, если они породистые – кормить хрен пойми как, прививки ставить. Ещё, вроде, породистые собаки вечно чем-то болеют, типа, генетические предрасположенности, всё такое. Нет, я просто не понимаю этого дерьма – проблем людям, что ли, мало? Ладно, это их решение так поступать, меня это вообще волновать не должно. Но господи.

– А мать у тебя где?

Было немного хуёво спрашивать такое, но Артём, вроде, нормально к этому отнёсся. Хотя, мне кажется, надо очень постараться, чтобы найти такую тему, которая бы показалась для него личной или смущающей. Хотя я её уже нашёл, точно.

– О, это такая охуенная история, – Артём аж подсел поближе к краю кровати. Вот о чём и речь – что угодно у него спрашивай, ему будет похуй. Ну, или он потом до тебя с тем же вопросом доебётся. Это вполне справедливо, я считаю. А то хуёво, когда кто-то о тебе знает дохера всего, а ты о нём – нихуя. Хотя бы контракта ради надо рассказать.

– Отец же по вахтам работает.

Неужели за три недели можно так известись? Или не в этом дело?

– И как-то он вернулся домой и вот, сидим мы, обедаем. Тут мать говорит: “Дорогой, я беременна”.

Похоже, всё-таки, в этом.

– Все охуевают, – Артём развёл руками, пристально на меня смотря. – Нас и так уже четверо было на тот момент, и тут нам тупо вбрасывают, что скоро будет ещё одна хуйня. Вы прикалываетесь?

У меня тоже был этот вопрос. Я бы, живя в квартире, ограничился одним ребёнком, и то хорошенько бы подумал. А там уже четверо было. Господи, что за хуйня? И они в квартире так жили, что ли? Это же пиздец. Бедный Артём.

– А мой отец такой сидит, смотрит на неё. И потом спрашивает: “От кого?”. Она такая: “От тебя, конечно же”. И вот тут просто все в квартире – я, собаки, эти сранные волнистые попугайчики такие: “Зря ты это сказала”. Как потом оказалось, мой отец на тот момент уже лет как пять был бесплоден.

Как неловко получилось.

– Я случайно об этом узнал, а матери он, похоже, вообще ничего не рассказал. Ну, она и спалилась. В тот же день в итоге собрала вещи, взяла всех дочерей..

То есть, у Артёма было три сестры..?

– .. и съехала. Оказалось, старшая сестра была ещё мне полной родственницей, а вот две младшие уже от другого мужика. Вот к нему они все и съебалась. Конец веселья.

Как они там жили вообще, я вот чего не понимаю? И это ладно ещё, отца не было дома дохуя и больше времени, но всё равно, блять – пять человек в квартире. Большой хоть? Там трёхкомнатную как минимум надо, а я что-то сильно сомневаюсь, что у них были деньги на такие вещи. Нет, это пиздец, просто полный. А ещё же и собаки?

– Я пиздец рад, что это произошло, – вскоре поделился со мной Артём.

Было не сложно догадаться. Просто не было похоже, чтобы он любил свою мать или тех же сестер, или хотя бы просто грустил по ним. Ну, говорю же – хуёво живётся, когда столько человек в одном месте. Опять же – ещё и три сестры. Я, конечно, в душе не ебу, какого это – быть не единственным ребёнком в семье, но знаю просто дохуя и больше историй, как же это отвратительно. Уверен, если Артём сейчас продолжит эту тему, копилочка с ними пополнится.

– Потому что не надо было больше ходить на эту ебучую хореографию, не стало этих свиней в доме.

Он про сестёр сейчас, я правильно понял?

И он ходил на хореографию..? Серьёзно? А поставит ноги в пятую позицию?

– У которых месячные, волосы выпадают, ещё всякая хуйня эта бабская.

Так, ну ясно всё. Его внутренний любитель порядка проснулся.

– Срач, блять, вечный в комнате, находиться невозможно, окно не откроешь, потому что им, блять, холодно, – пропищал Артём, приложив руки к щекам, – так нехуй в трусах ходить по дому, тупица.

Как же всё плохо. Нет, и не говорите мне, что он сейчас хочет сказать, что они вчетвером в одной комнате жили. Это уже совсем никуда не катит.

– И вонь в комнате стоит, охуеть, блять, просто можно.

Мда, тяжко ему, наверное, было. Ну, он реально не терпит всего этого – ему просто нужен этот сранный порядок, и чтобы он был везде и всегда. Его сёстры, похоже, другого об этом мнения. Ну, или специально всё вокруг засирали – я читал, что в таких ситуациях многие ещё и назло другим себя как мрази ведут. А учитывая отношение Артёма к ним, вряд ли у них там было всё хорошо между друг другом.

– Заходишь в комнату, и куда ни посмотри просто – лифаки, трусы, не всегда чистые, блять, одежда, мусор. Ещё девушками себя называют.

А он сексист ещё тот, да? Подъебал другой сексист.

– Ой, помню, как не верил самому себе, когда убрался в комнате раз и навсегда, – мечтательно закрыв глаза, сказал Артём. – Охуенное чувство.

Вот же как не смешно получилось – он бесится с бардака и грязи, а три девушки в доме, и ни одна не разделяла его любви. И будет весело, если у них в семье мать была главной, и всегда была на стороне дочерей. Почему ещё тогда он и её ненавидит? Хотя была же такая тема, что родители всегда больше любят детей противоположного от их пола, значит, мать Артёма должна была больше любить его, а отец – дочерей. Но хуй знает – исключения всегда бывают, к тому же, я так и не погуглил научное обоснование этой хуйне (если оно существует вообще, конечно). За пять лет уже всё никак не соберусь.

Эх, столько хочется узнать, и, вроде как, и возможность есть, и Артём против не будет, но что-то всё равно не то.

– Извини, – осознав, что он слишком разговорился, сказал он, – у меня это больная тема.

– Да ладно.

– Просто это было пиздец какое счастье, когда они, наконец, съебались и из квартиры, и из жизни. Просто, блять, дар свыше.

– Вы не общались после этого?

– Старшая сестра как-то пыталась уговорить меня, чтобы я пустил её к нам в квартиру, отпраздновать там что-то, но я её нахуй послал. Как она меня заёбывала, вот и пусть идёт нахер.

Старшая.. Он уже говорил о ней, да, но я заострил на этом внимание только сейчас. Интересно, это сильно бьёт по психике, когда у парня есть старшая сестра, с которой ему ещё и приходится жить в одной комнате?

– Что она делала?

Мне было просто интересно. Ещё одна история из серии “Хуёвые отношения с родней”, да и это, в конце концов, Артём. Кто-то же его довёл до такого состояния, не родился же он таким, верно? А из-за кого у половины детей психозы? Из-за родственников, разумеется же, ну.

– Вообще, у нас с ней сложно всё было. Вроде, она меня ненавидела, я её тоже, но с ней мы, на самом деле, более-менее ладили.

Это было произнесено как признание в чём-то очень постыдном. Ну да, признаваться, что ты общаешься с человеком, который тебя бесит – это стыдно. Быть мазохистом – стыдно, делать то, что тебе не нравится и что ты не хочешь делать – стыдно. Этого нужно стесняться, всё правильно.

– Когда речь о порядке в комнате не заходила, конечно. Хотя она мерзко чавкала во сне и не могла тихо есть, но это так, наушники или беруши – и всё хорошо. Ещё она социошлюхой была, ёбанный пиздец. И её приятели меня бесили адово, но всё равно – жить с ней, в принципе, можно было.

Ага, можно было. Что-то это не сильно вяжется с тем, о чём ты говорил пару минут назад, ага. Хотя тут хуйня по типу “Лучшая из худших”. Две младшие, наверное, ещё ужаснее были? По пять лет же им где-то обоим было, а дети в этом возрасте – это кошмар. Думаю, их старшим братьям и сёстрам, на которых не редко сваливают воспитание мелких уёбков, достаётся особенно.

– Вы посрались из-за чего-то?

– Из-за того, что она социоблядина последняя, – снова разозлился Артём. – Короче.

О-о-о, да, господи..

– Я, блять, ненавижу бардак. Хотя ты и так знаешь, – нахмурился он, – похуй.

Я бы послушал ещё раз, не отказался бы, но как хочешь.