Артём появился когда я успел вздремнуть и подумать о всяком разном. По большей части, о славных временах, когда с моей головой всё было нормально и для нормальной работы мне не нужны были никакие таблетки. Я их плохо помнил, потому что это было слишком давно, но кое-какие вещи из своей памяти я могу вытянуть. Славные времена были, да. А я уже почти как старый дед.

Когда дверь в комнату открылась, я попытался открыть глаза, но только это у меня и получилось – мозг у меня по-прежнему спал. Можно же так говорить? Похуй, можно будет. Мне было правда тяжело соображать сейчас, да что там соображать, заставлять себя держать глаза открытыми – уже это давалось с большим трудом. А, вроде, не так уж много я и выпил, странно.

– Саня не хочет идти со мной, – сказал Артём, осматриваясь в комнате. Я про себя чертыхнулся – я надеялся, что он не будет сейчас разговаривать со мной, и я спокойно посплю ещё. Хотя он же всё равно должен сейчас уйти? Хотя погода на улице дерьмовая, так что я бы на его месте сегодня остался в комнате. Но это ему решать, конечно, кто я такой, чтобы указывать ему, как жить.

А Саня, оказывается, может отказывать ему? Ладно, это глупо. Ей, вроде, вообще не должны доставлять посиделки на улице, так что ничего удивительного. Или, может, она телефон забыла зарядить, или просто не хочет, господи, как будто ей нужны эти оправдания – не хочет, и всё. Уже есть причина оставить её в покое и не доёбываться.

– Позанимайся тут, – предложил я. – Погода там всё равно хуёвая.

Только здесь ему подтягиваться будет негде, да и непонятно, согласится ли он ложиться на пол, но поотжиматься он точно сможет. Не знаю, правда, зачем так изматываться. Или ему так тяжело поддерживать себя в форме, что он не хочет сбивать привычку? Я не очень хорошо знаю, как у других людей это работает. Но мне, например, не надо особо упахивать себя, чтобы оставаться прекрасным и восхитительным. Хотя даже так у меня охуенная программа (когда дядя работает инструктором в качалочке, м), и в обычное время я тоже занимаюсь до мокрой насквозь футболки. Но у меня и цели другие. И я могу достичь другого результата. Артём же.. Не хочу никого обидеть, но мне кажется, то телосложение, что у него сейчас, это его верх. Или он просто не хочет быть чмошником, который даже кросс в школе не сможет пробежать в начале года?

Артём посмотрел в окно, и, пожав плечами, опустился на пол. Я про себя облегчённо вздохнул и перевернулся на спину – посплю, пока он занимается. Хотя и потом ещё могу поспать, и вообще весь день.. Погода только к этому и располагает, так что норм. Думаю, они даже изменят расписание дня, если всё будет так плохо и до вечера. Кто там на завтраке шутил, что не зря шаманил? Тимофей? Надо будет сказать ему спасибо. Не придётся писать объяснительную, почему я спал днём.

Я вскоре отключился, что, в общем-то, было вполне ожидаемым. Я не знал, сколько времени прошло, но по тому, что Артём продолжал заниматься, когда я пришёл в себя, можно было сказать, что не так уж и много. Зато как полегчало – это было даже удивительно. Ещё мне очень хотелось пить. Колы. Холодненькой. Или хотя бы той температуры, которой она достигает, стоя в углу на полу. Но просить у Артёма что-то сейчас было не очень вариантом. Он занят немного, как бы, и как я смею его отвлекать.

Делать было особо нечего, так что я наблюдал за ним. Через какое-то время мне даже стало интересно, смогу ли я так же. Ну, отжаться столько же раз, или пресс качнуть. Отжаться-то я должен, как-никак, а упражнения на руки занимают большую часть в моей программе (когда дядя работает инструктором в качалочке). Но вот на пресс я никогда не напрягался особо. Он как бы есть, но чтобы прям до кубиков доводить – это уже тупо, мне кажется. Вообще, мне тоже было бы неплохо хотя бы немного напрягать себя, а то я совсем за три недели поплыву и по приезду домой буду лениться и откашивать от упражнений. Ну.. Я, кажется, думал, что устрою себе небольшой перерыв? Заодно испытание. Смогу ли я потом заставить себя заниматься как прежде. Или буду как чмоха.

– В учебное время ты тоже занимаешься?

Честно говоря, я понятия не имел, зачем заговорил с ним. Не сказал бы, что мне было интересно или хотелось поговорить с кем-нибудь, но было уже поздно. Хотя ничего плохого в этом не было, по сути, но можно было бы побояться, что Артём откажется говорить, потому что ну кто разговаривает во время тренировки, но он почему-то ответил. Я немного даже порадовался. Может, у нас развяжется разговор, и когда Артём закончит, мы поговорим ещё? Ничего такого, но мне просто нравится, как он разговаривает. А если всё заладится, то я ещё и узнаю что-нибудь новое о нём. Никогда бы не подумал, что узнаю, что это за чувство, но вот. Получите-распишитесь.

– Когда во вторую смену учились, занимался. А так, – Артём шумно втянул воздух, стиснув зубы. Видимо, он уже устал или выдохся, потому что сейчас даже не мог подняться, да и руки у него тряслись. Он не перебарщивает, нет? Хотя, похоже, он уже близок к концу. И не в смысле, что у него силы на исходе. А всё, больше не надо по программе. Возможно. И почему-то мне казалось, что раньше он не так уставал. Что, кое-кто спидозно распределяет нагрузки? У-у-у. Как племянник инструктора могу доебаться.

– Летом работы хватает, в учебное время – физры.

О, он ещё и работает? Забавно. Раз ему этого хватает, то можно подумать, что работа физически тяжёлая. Ну, что уж там. Когда ты парень, у тебя есть пара преимуществ по этой части. По крайней мере, попроситься на какую-нибудь стройку или грузчиком для тебя не проблемно. Хотя дело тут в другом немного.

– С собаками ещё два раза в день побегать можно.

– С собаками? – переспросил я.

Разве не одна? Хотя две – вполне нормально, надо же их разводить, и всё такое.

– Отец держит сейчас шестерых, – Артём наконец поднялся с пола и отряхнул руки. – Одна уже старая, правда, так что скоро понадобится коробка для обуви.

Сложные приколы. Ему нормально так шутить? Хотя можно сейчас сделать вывод, что эти собаки самому Артёму не очень-то и нравятся. Отец ведь держит? Не сам Артём.

– Отец сам по вахтам работает, – продолжал рассказывать он. – Три недели там, три тут.

Я даже удивился немного. Это, получается, Артём так долго один живёт? И с шестью собаками? Хотя это не самое страшное в этом, если подумать. Просто а если что-то случится? Кто и что тогда будет делать? Ужасно. Нельзя же детей вот так бросать.

– А их надо выгуливать дважды в день.

Вот никогда этого не понимал, на самом деле. То есть, тебе нужно вставать рано, идти на улицу, находится там какое-то время, ещё и вечером на это время тратить. Пиздец. Я бы не смог.

– Удобно, – у Артёма было своё мнение. – Тем более, там у него хаски, гончая и овчарка, с ними вообще нормально бегать. Мелких крыс вокруг дома обвести, завести в квартиру, и с большими можно километров десять навернуть спокойно. Они только рады будут.

Господи, прости.. А зимой он тоже бегает, интересно? Ну, холодно же, всё такое. Из-за этого не может быть никаких проблем со здоровьем? Я просто по бегу сильно угораю, не знаю, что там с этим и как. Артём мог бы поделиться информацией.

– Они у вас разные, что ли? – не понял я.

– Шесть собак – шесть пород, – Артём двинул рукой в воздухе. – Отец одинаковых не держит.

А какой в них смысл тогда? Я думал, они их разводят и продают. Нет? Просто зачем тогда это всё вообще. Хотя можно это и удовольствия ради делать, но всё равно что-то странно – если ты неделями дома не появляешься из-за работы, то какая тебе нахер разница? Хотя всегда классно, когда тебя дома ждёт какая-нибудь пушистая херня, что тут скажешь, но что-то я всё равно не понимаю этого.

– Я думал, вы их разводите.

– Не. Отец иногда договаривается с какими-то людьми, правда, они ходят потом друг к другу. Сами мы этим не занимаемся. Это сложно, если по уму всё делать. А не плодить инвалидов.

О, генетика? Я в этом шарю. Ладно, шучу, конечно же. Шарю в школьной программе и не дальше.