- Таки получил по ебалу? – с сочувствием глядя на меня, спросил он. Я не скоро заметил, что не чувствую никакого отвращения или недовольства из-за его прикосновений, как это обычно всё происходит, и это было странно. Или для меня это просто сейчас не в приоритете? Кто бы знал. В любом случае..

Я не стал ничего говорить и сейчас. Я бы посмотрел на поведение Ковальского в такой ситуации, но мне было немного похуй. Всё разрешилось, и относительно неплохо для меня, и надо бы радоваться и спасибо сказать, только вот у меня ебало в крови, а ничего солёного мне сейчас не хочется. Да и давиться своей кровью не очень приятное занятие. Мда, всё нормально.

Какой-то парень, один из сопровождающих Ковальского, до этого рывшийся в рюкзаке, тоже подошёл сюда и протянул мне пакет влажных салфеток. К чему я тем более не привык, так это к жестам доброты от посторонних, так что сперва даже испугался, а потом удивился ещё сильнее. У этого парня всё хорошо? Он меня даже не знает. Зачем ему давать мне салфетки? Я бы не стал так на незнакомых людей тратиться..

Я бы отказался, правда, но подпись “Спиртованные” на упаковке меня подкупила. Да и мне просто надо было вытереть лицо. Не идти же так домой, как бы? Напугаю ещё кого-нибудь. Да и по сути своей ощущения неприятные. Так что.. Нет, но он же сам мне предлагает взять одну. Ничего страшного не случится.

- Спасибо, – кое-как выдавил из себя я, прежде чем начать стирать всю эту дрянь со своего лица.

- Люблю наших людей, – проговорил Ковальский, обращаясь к кому-то из своих друзей. – Видят толпу парней, доёбывающихся до кого-то, похуй.

Ну, эти люди мне ничем не обязаны. Опять же – своё ебало всем дороже, чем чьё-то чужое, тем более, если это парень. Ладно, если дама: за девушку заступиться – это подвиг, а парень и сам со всем справится. Да и что там – шрамы же красят мужчину, да? Какие-нибудь хуёвые осложнения после ЧМТ – тоже, наверное.

- Это потому что это парень, – довольно уверенно и со знанием дела высказался кто-то. – Была бы девушка, кто-нибудь, может, и впрягся.

- А, ну конечно, – протянул Ковальский с сарказмом. – Парень же как-нибудь сможет сам с семерыми справиться. Он же парень.

Я осмотрел оставшиеся на салфетке следы прежде чем свернуть её и оглядеться в поисках мусорки. Ну вот. Теперь мне будет страшно выходить из дома. Мама, можно я переведусь на домашнее? Срочно надо.

- Пойдёшь с нами? – оживлённо спросил Ковальский. Я сначала ничего не понял, но потом дошло, что обращаются сейчас ко мне. Ну, обычно, если человек говорит что-то, глядя на тебе, то на вопрос или реплику надо отвечать тебе же. Легко. Но я почему-то вспомнил разговор в лагере, когда Артём говорил со мной, а я думал, что с Сашей, и типа это было немного неудобно. Мда. Сплошные неловкости.

- Куда?

Вообще, ему меня не жалко? Он не хочет дать мне пойти домой, завернуться в одеялко и провести остаток вечера в амёбоидном состоянии? У меня потрясение, как бы, ну? А люди так и норовят утащить меня куда-то. Что за существа.

- Лицо одному человеку набить.

Дай-ка подумать..

- Давай, – тут же начал выпрашивать Ковальский. – Отомсти миру за эту крайнюю несправедливость по отношению к себе.

Я опять не понял, о чём он и к чему это всё вообще было. Какая ещё несправедливость? Это он про то, что я по ебалу словил? Серьёзно? Да и по сути, что это за бред. Месть миру, блять, алло. Мстить несуществующей субстанции – это так классно. Если все начнут такой хуйнёй заниматься, что вообще останется от этого мира? Хотя все и так этим промышляют – все эти срывы, и прочее. Впрочем, ладно, размышлять тут ещё над такой хуйнёй мне не хватало.

- А вас не накроют?

Ну, это же важно? Так, в целом, я не возражаю, к тому же, помочь своему другу, да и в качестве благодарности за сегодняшнее.. Но я бы предпочёл вернуться домой и поплакать в подушку. Как подобает тряпочке вроде меня. Мне надо как-то выплеснуть эмоции.

- Да ты чё, – испугался Ковальский. – Нормально всё будет. Пошли. Бинты дадим.

Его друг – тот, который разговаривал с ним насчёт нашего общества – приподняв рукава, показал мне свои руки – костяшки у него были перемотаны бинтами, о которых сейчас и шла речь. Я так понимаю, это для того, чтобы кожа рук не пострадала? Ну, и потом не было никаких пруфов, что это именно ты человеку лицо набил. Нет вещдоков – нет преступления, как говорится.

- Или на стрёме постоишь, если ты совсем уж пацифист.

Я вздохнул. Такие вещи за пять минут не решались. Руками помахать или всё же просто постоять в сторонке? У меня же ещё есть время на подумать? Я так быстро дела не веду.

- Ладно, чё уж там.

Надо временами позволять себе творить всякую хуйню. Сегодня, правда, похоже, не мой день, и, по-хорошему, стоило быть осторожнее, но.. Похуй. “Чё уж там”.

**

- А пойдём ко мне? – предложил Ковальский, по-прежнему пребывая в приподнятом расположении духа. Кажется, бить людей ему очень понравилось, ну, или дело было в адреналине. Ну, обычно после таких вещей люди очень оживлённо себя ведут, всё такое. Биология, ебать.

Я пожал плечами. В целом, мне было плевать. Хотелось, конечно, домой, но не так уж и сильно, чтобы отказывать Ковальскому сейчас. В целом, поваляться где-нибудь я смогу и дома у Ковальского, но у него мне ещё и выпить дадут. Хотя дома тоже могут.. Но энивей. Прокачаю отношения с Ковальским. Плохо, что ли? Артём же сказал сблизиться с ним. Я сближаюсь. Границы же мы не устанавливали.

Место стычки было не так далеко от наших домов, так что добрались мы относительно быстро. Компания была всё та же, так что я чувствовал себя немного неловко. Ну, это типичное чувство, когда все вокруг друг друга знают и вообще все такие охуенные друзья, и ты один такой: “Хы”. Сейчас ещё особенную роль играло именно “охуенные друзья”. Потому что в том же нашем классе, допустим, особо близкие отношения были только у дам. Парни этим не страдали, так что было не так больно и неприятно смотреть на это. А тут прям.. Хотя я просто слишком много думаю. Просто компания парней, ничего необычного.

Это меня произошедшее так подкосило. Вроде, какая-то часть меня говорит забить на это, типа, “Со всеми бывает”, “Ты всё правильно делал – ты бы не вывез против семерых”, и всё такое, но другая топит за то, что я опозорен, и пиздец как. Слился без боя. Даже не попытался что-либо сделать и, господи, мне должно быть просто пиздец как стыдно. Хотя мне и так не очень хорошо было теперь. Задрочил сам себя, молодец, Сений. Я всегда знал, что мы можем всё, нам только волю дай, м-м.

Когда до меня дошло, что единственное, чего я сейчас хочу, это чтобы Артём был где-нибудь поближе, и я мог обнять его, я понял, что нам надо расходиться. Да, мы ещё даже и не сходились.. Но господи, это же пиздец. В кого я превратился, и всего за какие-то два месяца? Не надо было вообще не начинать это дерьмо, господи. Мерзко, просто мерзко.

Дома у Ковальского я почти сразу спрятался в спальне, только успев захватить с собой бутылочку чего-то там. Я даже не смотрел, настолько похуй уже было – просто хотелось уже хоть чем-нибудь залить обиду на этот бренный мир (себя самого, окей), и уснуть в пьяном угаре. С надеждой, что к утру мне полегчает, и я перестану так убиваться из-за всякой хуеты.

Осознание того, что завтра будет воскресенье, меня даже не радовало. Хотя вот уж казалось бы – в моём нынешнем состоянии только дома и сидеть, но всё равно. Я там уже насиделся, мне нужны люди. А с людьми по воскресеньям я не вижусь ввиду очевидных причин. И с Артёмом никак пересечься будет нельзя.. Ну, это тоже грустно. Не так грустно, как то, что его сейчас здесь нет, но опустим это. Мне пора уже что-то с собой делать, а то я совсем размяк. Так нельзя.

Ковальский не заставил себя долго ждать и заявился совсем скоро. Непонятно, правда, зачем, но как будто я мог его прогнать. Да и не то чтобы мне хотелось быть одному сейчас. Хотя Ковальский явно не тот, кого я хочу видеть рядом, пребывая в таком состоянии, но за неимением оного.. Что поделать.