- Твоя футболка ещё не высохла, но хотя бы джинсы.

Ага, я понял.

Артём тут же ушёл, а я, переодевшись, улёгся обратно на кровать. Чувствую себя как овощ, отвратительно просто. Ну, если не посплю, то хотя бы просто отлежусь. Уже получше станет.

*

Не знаю, сколько я спал, но, судя по всему, не так уж и долго. Чувствовал я себя по-прежнему не очень, но уже не так херово. Хотя очень хотелось пить и желательно чего-нибудь холодного, но так я понимал, из комнаты мне входить не стоило.

Из коридора слышались приглушённые голоса, видимо, Ковальский с Артёмом сейчас где-то на кухне или в зале. Полчаса уже должно было пройти, нет? Где вообще мой телефон?

В рюкзаке его не было, что, собственно, и не удивительно – никогда его туда не ложил. Значит, он в куртке, и это немного забавно. Просто все постоянно говорят, что я телефон из рук не выпускаю (Нина Михайловна вообще недавно посоветовала мне шубку ему сшить. Я тоже нихуя не понял, но, типа, “от большой любви”), а вот – оставил его в куртке спокойно. Это плохо, на самом деле, потому что вот что мне сейчас делать? Не хочу тем двоим на глаза попадаться, по крайней мере, пока Ковальский здесь. Хотя он и так знает, что я тут, ну, должен, я полагаю. Обувь же он мог заметить? Уж не знаю, как одежду, но да и похуй.

Тихо открыв дверь, я вышел в коридор и прошёл немного вперёд, чтобы увидеть, что там у входной двери. Ботинки Ковальского тут, а вот моих чёт не видно. Значит, Артём их припрятал – не хотел, чтобы их заметили. Ну ладно, посижу у него в комнате. Чем бы только заняться? Блин, и вот надо ему все учебники так ныкать? Так бы хоть почитал сейчас что-нибудь, но у него, похоже, вообще всё спрятано – и ноут, и учебники, и другие книги, если они у него есть, конечно, и какие-то другие вещи.. Мда, даже заняться нечем. Можно, конечно, включить режим долбоёба и порыться тут где-нибудь, но это плохо. Да и если меня спалят? Не весело будет, так что лучше не рисковать и просто ждать.

Усевшись на кровати, я ещё раз осмотрел комнату. Чем-то напоминало мою, когда мы только заехали в квартиру и там появилась мебель. Правда, на полу было много коробок и мусора, но то не суть, главное – что комната Артёма похожа на комнату, в которой ещё никто не живёт. Или которая ещё не обжита, или как это называется вообще. Это ненормально, как по мне. Я бы свихнулся уже нахуй, если бы жил здесь, наверное – тут реально слишком пусто. Порыться бы в его вещах, но это не вежливо. И с другой стороны – Артём же читает вещи разные в моём телефоне (я не удивлюсь, если он уже прознал про Кристину и про всё с ней связанное), а я что, таких прав не имею? Ещё как имею. Честно, после осознания этого мне теперь даже не стыдно и не неловко делать это. Скорее, ёбанное благородство. Типа, “Я не буду лезть, потому что я не мразота и классный”. “Зацени”.

Нет, ладно, это правда неудобно. Я не приучен шариться в чужих вещах, хотя я как-то брал телефон у матери и читал её переписку с Отто. Хотя это только из-за того, что они обсуждали меня, а я очень люблю узнавать, что люди обо мне думают. Слабохарактерный человек и тряпка, да, мне нужно чужое мнение. Ладно, на самом деле, ебал я его, просто есть в этом что-то такое. Думаю, мало кто отказался бы узнать, что о нём говорят другие. Если бы была возможность посмотреть на диалоги Артёма без особых затрат и большой вероятности спалиться, я бы вообще не думал. Но её нет. Поди разбери ещё, в какой из этих коробок ноутбук. Вот, ещё одна причина сидеть смирно и ничего не делать. Ха, ссыкло.

Когда меня порядком подзаебало проёбывать время в пустую, я начал думать про Ковальского. Он ведь только на полчаса пришёл? По крайней мере, так сказали, и это к чему – полчаса, как мне кажется, уже давно должны были пройти. Это он так решил провести время со своим ненаглядным, или мне правда только кажется? Кто бы знал, но я хочу уже домой, так что пусть уёбывает. Они и так слишком много времени с Артёмом проводят, и хватит им уже.

Когда дверь в комнату открылась, я даже обрадовался немного – подумал, что это Артём, ещё и с хорошими новостями – что Ковальский хотя бы собирается, и скоро я смогу уйти. Но хер там, конечно – это был, собственно, Ковальский. Охуенно.

- Привет, – увидев меня, сказал он. Удивлён он не был, что меня очень, так сказать, разозлило. Я думал, он не знает, что я здесь, а он знает. То есть, мне совсем не обязательно было сидеть тут и подыхать со скуки? Мда, отлично. Затроллен.

- Ты чё тут делаешь? – садясь на край кровати, спросил он.

- После вчерашнего не уходил.

- М-м, – протянул он, улыбаясь. – А чё у меня не остался?

А чё ты доебался до меня?

- Артём попросил его проводить.

Не очень правдоподобно, но как будто мне не похуй.

- А чё ты потом домой не пошёл?

Нет, ну вы посмотрите только.

- Мать спит, а у меня ключей нет.

Как, оказывается, раздражает что-то кому-то объяснять, это невыносимо просто. В следующий раз просто ему въебу.

- Ты с ним в одной кровати спал? – продолжал Ковальский.

- Ага, – фыркнул я, стараясь сделать это как можно более брезгливо. – В зале.

А потом, когда он уже поднялся и начал ходить по дому, собираясь на выгул собак и всякие такие вещи, ушёл сюда – чтобы быть хоть как-то подальше от шума. Рассказывать об этом Ковальскому я не буду – сам догадается, да и это будет подозрительно. Мы же не палимся, нельзя.

Он, вроде успокоился, по крайней мере, замолчал. Я следил за ним – мне было интересно, что он будет делать. Хотя понятно, что из-за меня он будет сдерживаться, но вдруг? Я бы не удивился, если бы сейчас он начал искать что-то, в смысле, я имею в виду, лазить по шкафам или тем коробкам, но он сидел спокойно, правда, всё равно было видно, что и его они интересуют.

Хм. Если Ковальский не настолько мразь, чтобы насиловать людей, то настолько ли он мразь, чтобы рыться в их вещах без их разрешения и в тайне от них? Вот ведь дилемма.

- Он тебя так свободно в своей комнате оставляет, – снова заговорил Ковальский.

Это так потерянно прозвучало, как будто реально пиздец какой-то. Что не так с этим?

- А это ненормально, типа? – не понял я.

- Мне он никогда не разрешал.

Да? Могу объяснить, почему. Хотя это слишком самоуверенно, не думаешь? Вдруг там что-то другое в причинах? Не надо так относиться к этому.

А меня Артём тут оставляет только потому, что я хуёво себя чувствовал, и он это знал. Не в моём состоянии такими делами заниматься.

- Охуенная история, – огласил Ковальский, и тут же начал, собственно, историю. – Когда он ещё встречался со своей последней бывшей, он был у неё в гостях, и в это же время её отправили в магазин.

Это хуёво. Хотя почему нельзя попросить человека сходить с тобой? Хотя вот если он не хочет? Ну, не заставлять же его? Хотя и оставлять в своей комнате кого-то – тоже как-то не оч. Ну, вопрос доверия, не больше.

- Она спросила у него, пойдёт ли он с ней, и когда он отказался, она минут пять раздумывала, что забрать с собой, чтобы он ничего такого не прочитал.

Ну, повторюсь, вопрос в доверии. Если у тебя где-то на видных местах лежат личные записи или что-то подобное, и если ты реально считаешь, что человек в твоё отсутствие будет шариться по твоим шкафам – это как-то логично, хоть и попахивает паранойей и долбоебизмом. Хотя люди разные бывают, и тут вопрос ещё и в трезвой оценке – если реально знаешь, что да, он ублюдок, будет рыться в чужих вещах, то тут и правда лучше припрятать всё ценное. Но я вот почти уверен, что Артём бы не стал ничего такого делать – ему-то ли не похуй? Да и они же встречались, разве это не должно подразумевать хоть какое-то банальное доверие и уважение? Хотя я вообще хуй знает, отношения, тем более, романтические – это явно не то, в чём я разбираюсь.

Нет, простите, а нахуя начинать это дерьмо, если у тебя есть что-то, что человек не может увидеть? Типа, мы ебёмся, но вот эти вещи я не могу тебе показать. Или мне только кажется, что это по-ебанатски? Типа, по шкале доверенности – своё тело где-то на серединке, а какие-то там секретики – выше. Ладно, похуй, впрочем. Это их дело. Сколько они там продержались? Три месяца? А, нет, три – это с его второй девушкой, с последней – пять. Я помню.