— … да… наверно, вы правы… — настоятель выдержал небольшую паузу, он легко положил свою руку на руку инквизитора.

— Вы верите в Бога?

Старик перешёл прямо к делу, Джин поперхнулась водой. Она задумалась. Её лицо помрачнело. Инквизитор отвернулась от настоятеля и начала смотреть в пол. Так она думала полминуты. Затем ответила:

— В бога?

— Да, дитя, в Бога.

— Ответьте и вы мне, настоятель, если бог существует… действительно существует, то почему он так нас ненавидит? — настоятель удивлённо поднял правую бровь, — почему заставляет людей, в том числе свою паству, страдать? Зачем он создал, как вы говорите, волков, чтобы от них нужно было защищать людей веры? Вы говорите, что путь бога — это путь мира и любви, но так ли это, настоятель? Бог это природа, бог это то, что естественно. Скажите мне, настоятель, что естественно для человека? Что естественно для природы? Любовь? Счастье? Может мир? — Джин горько усмехнулась — нет, настоятель. Я смотрю на природу, я смотрю на человека. Я вижу только насилие. Я вижу только боль и смерть. Я вижу, как сильный жрёт слабого. Если бог и есть, настоятель, он проповедует лишь страдания, — о страданиях Джин знала не понаслышке, после этих слов она налила себе полную кружку вина и вылила в глотку одним залпом, — вы говорите, что я не должна обслуживать интересы политиков? По сути, вы говорите, что я обслуживаю интересы не людей, а господа. Вернее вы говорите, что я должна их обслуживать. А скажите мне, настоятель, кто говорит, чего хочет бог? Может вы? Может другой видный священник? Чем обслуживание интересов церкви отличается от служения политикам, таким как регент? Вы сели со мной пообсуждать кому я верна — богу, проповедующему насилие, или регенту, который это насилие своей волей осуществляет? — она на секунду замолкла, — …регент хотя бы настоящий.

Священник смотрел на неё взглядом, в котором читались печаль, сочувствие и разочарование.

— В Вас совсем нет веры, юная леди?

— Веры? Не смеши меня, старик! Разуй глаза, наконец! Сегодня перед твоим храмом я убила человека! Где был твой сранный бог, когда его башка лопнула как дыня? Где был бог, когда кровь разлилась перед порогом «священной» обители? Я тебе скажу, старик, где он был — он был, блять, нигде! А теперь простите, я хочу выпить…

Где был бог, когда мои родители погибли? Где был бог, когда я убивала, пытаясь раздобыть деньги на выпивку? Где был бог, когда конченый садист сделал меня своей игрушкой?

Она налила вторую кружку с вином. Старик глубоко вздохнул и встал с места. Настоятель не сердился на девушку. Кажется, он понял, что той нелегко пришлось по жизни. Однако его беспокоил тот факт, что регент возродил карающий церковный отдел и поставил в его главе обиженное на жизнь дитя, которое не верит.

После ещё одной чарки с вином, Джин попыталась взять себя в руки. Ин положила ей руку на плечо.

— … всё хорошо Ин… всё нормально…

Снайпер вздохнула. Она лишь могла надеяться, что больше ничего за сегодняшний день её командира не расстроит. Инквизитор налила себе ещё одну кружку воды.

— Вы сегодня много пьёте…

— Да, что-то в горле пересохло. Не о чем волноваться.

Двойные двери вновь распахнулись. На пороге стояла верховная жрица. Банкетный холл на мгновение окутала мёртвая тишина. Затем Мира выполнила изящный поклон. Она, ровно держа спину, наклонилась почти к коленям, так, что её волосы касались пола. Вытянула правую ногу назад чуть дальше, чем на полметра. Положила правую руку на сердце, а другую вытянула влево и немного назад. Этот изящный манёвр был выполнен синхронно и очень плавно, казалось, что она всю жизнь тренировалась кланяться. Затем она также плавно вернулась в исходное положение.

— Простите меня, дорогие гости, я немного задержалась по личным делам.

Джин могла поклясться, что правая рука верховной жрицы немного испачкана мелом. Инквизитор сидела не так далеко от входа. Через некоторое время публика оживилась, и ход банкета вернулся к своей норме. К Мире поспешно пошагал настоятель храма Святой Елены со своей свитой.

Друже, видимо, решил и с этой змеёй о вере поболтать.

Джин не слышала, о чём они говорят, но через некоторое время она увидела, как настоятель широко улыбается и тепло трясёт руку Миры своими двумя. Видимо благодарит её за работу этим утром. Затем старик показал в сторону Джин и что-то начал горячо рассказывать. Инквизитор опять помрачнела. Она уткнулась в свою тарелку. Затем взяла ложку и отъела одной из коровок голову. Коровка была вкусной. Девушка продолжила уминать торт, запивая обильным количеством воды.

Через некоторое время Мира подошла к Годрику. Тот был очень весёлым и уже хмельным. Жрица с очень серьезным видом начала что-то объяснять рыцарю. Теперь уже она показывала в сторону молодого инквизитора.

Да сколько можно.

Джин налила себе ещё кружку и выпила её залпом.

Чёрт.

Она заметила, что руки начинают трястись.

Опять.

Джин сглотнула. Уже два с лишним часа она пытается утолить жажду крови невероятными объёмами воды. Это был один из её многочисленных изъянов. Из-за экспериментальных техник, которые Кайл применял к ней во время мутаций, они не были завершены должным образом, несмотря на все старания Лунара. Побочным эффектом служило напоминающее о себе раз в день желание вонзить зубы в чью-то глотку. Ин знала, что происходит. Из всех шестерых слуг Джин, только она была в курсе всех как психологических, так и физиологических проблем командира. Снайпер шепнула на ухо:

— Отойдём?

Джин посмотрела на свою спутницу. Во взгляде Ин читалось понимание. Инквизитор кивнула

— Давайте найдём удобное помещение.

Они поспешно вышли из банкетного зала и побрели вверх по лестнице на третий этаж. Снайпер запомнила, что в крыле, где обитала Мира, была парочка незанятых комнат. Рядом с дверью в комнату жрицы Ин начала стучаться в разные комнаты. Одна из них оказалась незапертой. У командира уже начинался озноб. Через шесть часов, она начнёт кидаться на людей.

Девушки вошли в тёмное помещение. Уже было шесть часов вечера, и солнце начинало садиться. В комнате, куда закатный свет не падал, стоял полумрак. В центре стояла большая двуспальная кровать. Ин сняла с плеча своё ружьё и оперла его на стену. Затем снайпер села на кровать и начала расстёгивать пуговицы на своём розовом тканевом плаще. После того, когда она сняла верхнюю одежду, на её плечах оставалась лишь лёгкая рубаха. Ин расстегнула несколько верхних пуговиц и оголила левое плечо. На нежной девичьей коже виднелось три следа от недавних укусов. Джин стояла напротив, смотрела в пол и краснела. Ей было стыдно, как видеть своего снайпера частично голой, так и кормиться с её плеч. Ин пристально смотрела на своего командира.

— Когда Вам будет удобно.

— … эмм.

Джин сжимала кулаки. Ей не было удобно. Она медленно обошла кровать и залезла с другой стороны. Затем она тихо приблизилась к девушке сзади. Стоя на коленях, одной рукой Джин аккуратно и нежно взяла её сзади за шею, а вторую, положила ей на плечо. Острый, как бритва, ряд зубов медленно приближался к Ин. Зубы медленно коснулись живой плоти. Снайпер издала непонятный стон. Джин чуть отпрянула.

— Ты чего?!

— … у Вас губы холодные…

— Знаешь… как-то мне, если честно, неудобно тебя вот так есть… — Джин глупо улыбалась, такие близкие контакты с людьми её очень смущали.

— Вот так — это как?

— Я вроде как тебя нагло использую, причём не самым благоприятным образом…

Ин вздохнула и, закрыв глаза, выпалила:

— Хочу Вам напомнить, что, чисто технически, я ваша рабыня, что означает собственность, что также, в связи с вашими отклонениями, означает еду. Я рассматриваю такой ход вещей как естественный.

Как она может говорить об этом настолько спокойно?

— … и всё же это как-то неправильно…

— Хм… полагаю, в таком случае, можете потом мне купить сока или мороженного. Я надеюсь, это утолит вашу жажду равноценного обмена.