Дорея подошла к городскому стражнику, который охранял проход через ограду.
— Простите, мы бы хотели отправить одно сообщение — телеграф сёдня работает? — поинтересовалась у него связная.
— Прошу прощения, миледи, сегодня объект закрыт. Пожалуйста, приходите завтра, — стражник устало и монотонно пробубнил эту фразу. Судя по всему, они были далеко не первыми, кто подходил сегодня к этим воротам.
— Но…
— Простите мисс, телеграф не работает.
— Поче…
— Телеграф не работает по техническим причинам, приходите завтра.
Он уже начинал звучать немного раздражённо. Дорея решила больше не докучать стражу и вернулась к своим спутникам.
— Ничего не поделаешь, придётся искать другой вход, — обратилась она к Газэфу.
От отправки сообщения зависела сегодняшняя ночь. Его заговорщики составили заранее и отправили на телеграф в письменном виде местной почтовой службой. Однако для того, чтобы совершить саму отправку, необходимо было лично прийти в телеграф и заплатить пошлину. До тех пор письмо не отправлялось. Оно хранилось в очереди на отправку две рабочих недели. Многие пользовались этим, чтобы отослать заранее подготовленное сообщение с отсрочкой. По идее, если просто не отправить его, операция также не состоится, но Газэф не хотел рисковать. Нужно изменить содержание письма и выслать его по адресу. Но в таком случае нужно поспешить. Времени у него до вечера.
Фехтовальщик дал сигнал спутникам ждать на месте, а сам пошёл вокруг ограждения, чтобы найти удобное место для входа. Практически везде за забором было много стражи, но здание было довольно большим, а потому воин не терял надежды. Где-то на полпути, он приметил удачное место для входа. Насколько он помнил, в подвале, у этой части телеграфа, находился один из офисов отправки. Он мог увидеть окна, которые как раз вели в это помещение.
Туда мне и нужно.
Охраны в непосредственной близости от этого места не наблюдалось, хотя поодаль можно было увидеть двух стражников, лениво патрулирующих по внутреннему периметру. Их маршрут пролегал в этом месте.
Нужно поторопиться.
Газэф достал свою рапиру и сосредоточился. Меч слегка засветился серебристым. Двумя резкими взмахами, верхним и нижним, он ударил по различным частям одного из стержней металлической ограды. Тот начал падать на землю. Газэф резко схватил этот кусок железа, чтобы удар металла об землю не привлёк служителей закона. Место среза дымилось. Оно было гладким, как новое стекло, и обожжённым, будто кто-то поработал сваркой. Фехтовальщик выбрал довольно удачное место для проникновения. Прямо за оградой находился валун, за которым, с его небольшим ростом, он мог бы легко спрятаться. Газэф бережно положил на землю стержень, с некоторым трудом тихонько протиснулся между целыми прутьями ограды и припал к земле у большого камня, чтобы его нельзя было заметить. Стражники вот-вот пройдут мимо. Вот они уже напротив него. И тут солдаты остановились.
Зараза.
— Так чё там пацаны говорят?
— Да я хрен сам знаю, все молчком. Командир — молчком, прапор — молчком, даже серж и тот молчком, все, блин, молчком.
— А внутри из ребят?
— Да не выпускают их. Даж на обед. Пока их смена не кончится, так ничего и не узнаем.
— Мда… видать, чёт совсем неладное там.
— Да какая разница знать — не знать, нам простое дело — ходи да охраняй.
— И всё равно хрень какая-то. С ночи тут стоим, а ничё не говорят. Я б уже пожрать — да и на боковую.
— Хехе… терпи, салага, смена через два часа уже того.
После короткого обмена мнениями, стражники пошли патрулём далее.
С ночи? Это во время нашей встречи?
Газэф нутром чувствовал, что дело дрянь. За спинами у стражников он тихо проскользнул к одному из укреплённых окон, ведущих в подвал. Рапира опять засветилась. Фехтовальщик вырезал раму целиком. Схватить её было довольно сложно, намного сложнее, чем стальной прут, однако он справился. Воин аккуратно пролез через узкое окно, которое, скорее, напоминало продолговатую форточку. На мгновение он замер.
Кровь. Всё в крови.
Функцией комнаты была непосредственная отправка сообщений и получение статуса доставки. Это было довольно большое вытянутое офисное помещение с множеством тяжёлых дубовых столов, которые тремя рядами тянулись через всю комнату. На столах стояла различная аппаратура. Пишущие машинки, на листах которых вбивался запрос на отправление. Автопечатники, которые на карточках с номерами запросов ставили одну из двух печатей «отправлен» или «не отправлен» — в зависимости от результата. Стопки бумаг и канцелярских изделий. Лампы в помещении не работали. Единственным источником освещения в комнате служил солнечный свет из узких окон.
И всё это было залито кровью. Некоторые столы были перевёрнуты, как и почти все стулья. Канцелярское оборудование и бумага были раскиданы по всему помещению и лежали в кровавых лужах. За столами покоились в неестественных позах разорванные на куски операторы. Газэф был готов поклясться, что, несмотря на полумрак, он увидел, что у многих тел не было кожи. В воздухе стоял трупный смрад и сильный запах меди. В некоторых перевёрнутых столах зияли аккуратные круглые отверстия — за этими столами лежали тела. В груди одного из них фехтовальщик увидел те же самые аккуратные круглые раны. Орудие убийства прошло через деревянную преграду. Газэф некоторое время рассматривал эту кровавую баню, а затем очень медленно и тихо тронулся с места, стараясь не издавать ни звука.
В операторскую вело два входа с противоположных концов помещения. Газэф осматривал место бойни. Несмотря на все его старания, под ногами хлюпало. И тут и там в лужах крови и на столах валялись оторванные конечности. В пролёте между первым и вторым рядами столов, ближе к первому входу, лежала чья-то голова.
Подходя к выходной двери, фехтовальщик обнаружил труп, который, по-видимому, принадлежал охраннику помещения. Он присел на корточки, чтобы осмотреть тело. Рука всё ещё на кобуре от огнестрела. Стражник так и не успел его вытащить. Само тело синее, холодное и сухое, и выглядит так, будто из него выкачали всю кровь до последней капли. Вместо глазниц во внутренне убранство черепа ведут две огромные чёрные зияющие дыры. Рот открыт. Челюсть неестественно вывернута, почти оторвана и болтается на остатках мышц. Почти все зубы выбиты. На расстоянии полуметра от тела ни единой капли крови.
Что за чертовщина?
Газэф тихо встал и побрёл ко второму входу. Добрая половина тел лежала именно около него. Газэф начал осмотр груды из тридцати — сорока трупов. Некоторые тела лежали уже в коридоре, на выходе из помещения. Что-то здесь не так. Орудие убийства. Такую кучу тел в одном месте ты не сделаешь с помощью холодного оружия, даже если сильно постараешься. Однако следов пороха видно не было. Также нигде в помещении не лежало и более конвенциальных снарядов, вроде арбалетных болтов или стрел. Сами раны были не менее странными. Они были нанесены либо большим количеством орудий, либо одним оружием, меняющим свою форму. Мелкие аккуратные раны соседствовали с крупными зияющими дырами в телах, а колющие ранения — рядом с режущими. Некоторые тела были пробиты насквозь, словно насажены мощным кавалеристом на стальное копьё, но для такого сильного удара здесь попросту не было бы места. А тем более помещение довольно тесное для кавалериста. Газэф посмотрел на тело, обмякшее на ближайшем стуле. Вся грудина у трупа была вырвана целиком. Через дыру в торсе воин мог увидеть спинку сидения. Сердце отсутствовало. Такое увечье явно не было продуктом воздействия знакомого ему холодного оружия.
Ошибки быть не может, эти раны были нанесены кровью самих жертв. Версия Газэфа была такова: кто-то ночью направлялся в операторскую. В это время суток, будучи стратегическим военным объектом, телеграф закрыт для посещения. Охранник, завидев приближающегося человека, собрался произвести арест. Он начал было вынимать оружие, но не успел. Преступник буквально выжал его, как мокрую тряпку. Жидкость убийца извлёк через череп. Причём настолько быстро, что и глазницы и ротовая полость оказались существенно деформированы. В силу инерции, страж влетел в помещение, отварив своим телом дверь. За ним в операторскую вошёл убийца. Люди из первых рядов даже не успели ничего понять. На них обрушился поток лезвий и клинков, выполненный, скорее всего, с помощью некоего магического артефакта. Я не знаю бестию, которая бы в дикой природе могла бы управлять кровью, однако так и было. Мощная кровавая волна омыла первые ряды — их кровь также частично извлечена. У убийцы уже было достаточно жидкости, чтобы не выжимать все тела до последней капли, а потому на полу остались крупные кровавые лужи. Люди, которые работали за дальними столами, начали в панике бежать, создавая давку у второго входа. Кто-то попытался прикрыться своим столом, но тщетно — орудие пробило и его. Кто-то попытался спрятаться под своим рабочим местом. Об этом свидетельствует тело, свернувшееся под ним клубком. Убийца подошёл к нему в последнюю очередь и нанёс одиночную колющую рану в голову. Скопившаяся толпа у второй двери стала лёгкой добычей для убийцы — особо не нужно было целиться. Кто-то даже успел выбежать в коридор, но преступник вонзил ему своё орудие аккуратно в хребет. Сцена преступления свидетельствует не только о том, что убийца хорошо знает анатомию человека, но и о том, что он умеет наносить своим оружием очень точные удары. Тогда к чему такая бойня? И что это за артефакт то такой? Полная лажа.
