– Что тебе надо? Скажи мне, и я, возможно, смогу тебя понять. Потому что, чёрт возьми, для меня ты загадка!

– Ничего мне не нужно. Я просто не знаю как мне себя вести с вами.

– С тобой! Не вами, а с тобой! – Выпалил Олег, вскочив с дивана, приблизился к ней. – Я так не могу! Это безумие! Или ты скажешь мне, в чём дело, или я сойду с ума! Что происходит? Я может, обидел тебя? Ты скажи когда?

Вика лишь горько усмехнулась, отступив к двери кабинета. Он узнает, но не сейчас.

– Мне нужно идти…

– Коснёшься дверной ручки, и я за себя не ручаюсь, – Прошипел Олег, испепеляя её взглядом. – Будь ты шлюха, я бы понял. Так кто же ты? Для меня ведь не составит труда узнать. Просто не думал о таком варианте.

– Ничего вы не узнаете, кроме того что есть в моём деле. И вам не кажется, мы привлекаем внимание?

– Посмотрим Вика. Иди, а я, пожалуй, покопаюсь в твоём прошлом.

Как только за ней закрылась дверь, Олег смачно выругался, и пошёл звонить в службу безопасности. Только он собрался взять телефон, как услышал женский вопль.

Выбежав из кабинета, он остолбенел при виде Вики стоящей у стойки с канцелярским ножом приставленном лезвием к руке. Сотрудники столпились в холле, замерев в ожидании. Кто-то просил её остановится, другие в ужасе всхлипывали.

– А вот и наш хозяин! Тот, кто думает, что может всё купить! – Завопила Вика, увидев Олега. – Этот подонок, убил моего мужа и сына! Я пришла сюда искать справедливости, доказать всем вам кто эти люди. Он только что изнасиловал меня в своём кабинете, а три года назад убил мою семью!

– Блять… – Простонал Олег, наконец, вспомнив её.

Поднялся гул. Сотрудники смотрели на него в ожидании объяснений, и тут он услышал свой голос на записи. Наступила зловещая тишина. Они слышали все, что он говорил в кабинете. Как оскорблял её, заставляя себя ублажать. Затем всё стихло…

– Все пошли вон! – Рявкнул Олег, не спуская взгляда с ножа у неё в руке.

– Да! Идите! Всех он не купит! Мне терять нечего, у меня всё отняли! Эти подонки думают, что им всё позволено! Но я вас не боюсь. Можете убить меня, что хотите, делайте, но однажды вы за всё заплатите!

– Вика, я прошу тебя… – Прошептал Олег, наступая на неё, – Не делай этого. Я не могу тебе вернуть семью. Но я могу всё исправить. Я ведь без ума от тебя…

– Пошёл ты к чёрту!

Её рука взлетела в воздух, и лезвие полоснуло – кожу. Фонтан брови брызнул во все стороны, заливая бежевый ковёр на полу.

– Блять!!! – Олег кинулся к ней, но затем последовал второй взмах, и кожа на другой руке расползлась. – Скорую!!! Срочно!!!

Вика оседала на пол, закрыв глаза. Кровь хлестала из порезов, кто-то подбежал, протянув ему полотенца, которыми он тут же обмотал руки, сжав пальцами порезы. Она едва дышала, но смогла открыть глаза наполненные слезами.

– Знаешь, в другой жизни я бы могла любить тебя, – Прошептала она посиневшими губами. – Но ты отнял у меня всё. Я хотела мести, справедливости…

– Вика, прошу тебя, – С надрывом пробормотал Олег, продолжая сжимать её руки. – Я бы всё исправил. Почему ты мне сказала мне?

Но она не слышала его, растворяясь в невесомости. Жизнь покидала это измождённое тело, загубленная душа стремилась обрести покой. Стало легко, и уже скоро наступит долгожданный конец…

****

Он смотрел на неё, и не верил что такое возможно.

У них в офисе сидела медсестра, потому как любому из сотрудников могла понадобиться помощь. Она подоспела вовремя, у них с Викой оказался один и тот же резус крови. Пока ехала скорая она сделала все, что нужно там, в холле, переливая его кровь ей.

Сейчас она лежала в отдельной палате в частной клинике, которую он же и оплатил. Два дня она не приходила в себя, словно отторгая второй шанс на жизнь, не желая возвращаться. Он не мог позволить ей умереть. Только не сейчас, когда ему столько нужно ей сказать, и всё исправить.

Дверь палаты приоткрылась и показалась голова Софьи.

– Выйди, там отец. Я посижу…

Олег кивнул, уступив своё место сестре.

– Только не отходи от неё, ладно.

– Да…

Софья кивнула, слегка улыбнувшись.

Олег вышел из палаты, увидев отца, пошёл к нему.

«Юрий Анатольевич Тихонов. Шестьдесят три года. Властный, жёсткий, но при этом очень справедливый человек. Всю свою жизнь он только и делал, что оберегал семью. Защищал, и выгораживал своих детей. Но при этом вовсе не одобрял их поступков. Такова жизнь, и это обязанность.

– Пойдём, поговорим, – Произнёс Юрий, – Здесь приличное кафе.

– Отец, я должен был понять.

– Никто не застрахован от ошибок. Идём.

Они спустились на второй этаж, прошли в уютное кафе.

– Завтракать будешь? – Поинтересовался Юрий.

– Нет, даже думать о еде не могу. Просто кофе.

При мысли о еде к горлу подкатывала тошнота. Олег всё ещё не избавился от привкуса и запаха крови. Вид её располосованных рук приводил в ужас.

– Нет, ты поешь, – Категорично отчеканил Юрий, подозвав официанта.

Олег не стал спорить, на это у него просто не осталось сил. Отец, быстро сделав заказ, присел за столик, внимательно посмотрев на сына.

– Что? – Буркнул Олег, опустив глаза в стол.

– Я всё понимаю. Ты не мог даже подумать о таком варианте. Но как ты мог вступить с ней в половую связь? У нас на этот счёт жёсткие правила. Ты совсем голову потерял? Да ещё и в офисе.

– Мне кажется, я влюбился. Да, потерял голову. Я словно одержим ей. И мне плевать, что она пришла мне мстить.

– Но ты не виновен! Когда ты прекратишь себя казнить? Софья потеряла ногу в той аварии, и только по вине того человека. Это доказано судом.

– Но я попросил её забрать нас в тот вечер. Я был пьян, а она ещё так молода. Так кого мне винить? Моя сестра лишилась ноги. Эта девушка своей семьи. И это я…

– Замолчи! – Резко оборвал его Юрий. – На твоём месте мог оказаться любой. Он должен был смотреть на дорогу, а не на своего сына. И эта ошибка вам всем дорого обошлась. Когда она очнётся, ты скажешь ей правду. А потом мы дадим ей денег, и замнём этот скандал с твоим неугомонным темпераментом.

– Ничего я ей не скажу. Не хватало ещё, чтобы она переключилась на Софью. Она не поверит, ты понимаешь? Никто и ничто не заставит её нам поверить. Мы богаты, этим всё сказано. Я не позволю обидеть Софью. По моей вине она так же многое потеряла. Пусть думает, что это я сидел тем вечером за рулём. И ты ничего ей не скажешь.

Отказавшись от завтрака, Олег извинился и пошёл назад в палату.

Пусть как хотят, так и думают. Он сделает по-своему.

Виктория

Она сидела на подоконнике и смотрела, как огромные хлопья снега падают с неба на обледеневший тротуар. Несмотря на ужасный холод, люди брели каждый по своим делам, уткнувшись лицами в огромные шарфы, повязанные вокруг шеи.

Адская боль в руках лишила её сна. Раны затягивались, но она не могла ничего делать сама, элементарное умывание давалась ей с невероятным трудом. Сидеть в этой полутёмной палате становилось невыносимо.

В тот день, когда она пришла в себя и, увидев лицо Олега, закатила истерику. Врачам с трудом удалось её успокоить, только с помощью колоссальной дозы успокоительного.

Вика видела его, он стоял на краю высокой горы, смотрел на неё, покачивая осуждающе головой. Он что-то говорил, но она не могла вспомнить, как ни старалась. Одно она поняла точно: никто не ждал её, время не пришло. Затем она проснулась.

Дверь палаты открылась и вошла медсестра.

– Ну что? Давай обработаем руки? – Произнесла она, поставив на столик поднос со всем необходимым.

– Где он? – Спросила Вика, спустившись с подоконника.

– Вы о том красавчике, который живёт в нашем отделении? – С улыбкой произнесла медсестра.

– Он, не красавчик. Он сволочь, – Отчеканила Вика, протянув ей руки.

– Слышала я о вашей проблеме, – Выдохнула медсестра, приступив к своим обязанностям. – Сочувствую вам.