— Арн! Ты что делаешь?! Поставь меня!
Лу колотил Арна по спине, сгорая от стыда за то, что его, в длинной до пят сорочке, в которой он проходил процедуры в ненавистном саркофаге, как принцессу на глазах у всех несут на руках в каюту. Еще и волосы развеваются на ветру, как в сопливых корейских мелодрамах.
— Ты хотел на ручки, я тоже хотел, чтобы ты был…на ручках. — Арн потерся кончиком носа об макушку спрятавшего в ладонях лицо Льюиса.
— Ты меня смущаешь!
— Ты слишком мило смущаешься, чтобы я перестал это делать. — Весело хмыкнул Арн, внося Льюиса в каюту и укладывая в постель.
— Эй! Мне надоело лежать! — Льюис забарахтался в объятиях. — Я хотел в спортзал!
— Не сейчас. Придется пару дней повременить с физическими нагрузками.
— Что вчера произошло? — Льюис, несмотря на то, что его опустили на кровать, выбрался из нее и, проигнорировав недовольную мину Арна, направился к гардеробной, собираясь подобрать себе одежду и принять душ.
Пока Льюис ковырялся в гардеробной, выискивая полюбившееся темные бриджи и белую тунику из плотной ткани с широкими рукавами и яркими цветами непонятного вида, вышитыми почему-то на спине, Арн, не скрываясь любовался обнажившейся изящной фигурой, длинными ногами, светлой кожей без изъянов и беззащитной спиной с созвездием родинок на лопатках. Волна золотистых волос, упав с плеч, закрыла спину и идеальные ягодицы, выдергивая в реальность залипшего на полупопиях Арна.
— Я…- Голос мужчины слегка охрип от возбуждения, но Арн справился с собой. — Я схожу за обедом для нас двоих и… — Арн замолчал, нахмурившись.
— И?
— И мы поговорим. — Арн еще раз пробежался глазами по ничего не замечающему Льюису и вышел из каюты.
*
— Так о чем ты хотел поговорить? — Распаренный после горячего душа Льюис, облачившийся в найденные вещи, вернулся в каюту, где его ждал вернувшийся из похода в столовую Арн.
— Мы скоро прибудем на промежуточную станцию.
— Ого! — Закутавшийся в одеяло Льюис сел на диван (потому что есть за маленьким столиком не любил) и, затянув на свои колени поднос с едой, уставился на Арна. — Скоро — это когда?
— Завтра ночью.
— Что-то ты не выглядишь радостным. — Жующий Льюис нагнулся, заглядывая в глаза сидящего рядом Арна.
Повисший в тишине вопрос сделал лицо мужчины еще более хмурым.
— Сейчас ты здесь. — Из губ Арна вылетел тяжелый вздох. — Ты удивительный, и ты, как бы это сказать, ты мой, а я твой. — Арн взял теплую ладонь Льюиса и прижал к своей груди, где гулко билось сердце. — И все вокруг уже привыкли, что ты «наш». Ты нам знаком и, как бы мне этого не хотелось, но на миг мне показалось, что мы можем принадлежать друг другу…
Встревоженное лицо Льюиса потеряло все краски, а побледневшие за последние сутки губы сжались в плотную линию.
— О чем ты?! Почему мы не можем принадлежать друг другу?! Я, черт тебя дери, опять ничего не понимаю!
— Потому что ты принадлежишь всем
— Что это значит? — Во рту пересохло.
— Ты принадлежишь общественности, своим поклонникам, аристократам. Мутантам всех мастей, самым лучшим и самым худшим из них. Всем, кто видит в тебе надежду и считает твою жизнь частью собственной. Как только мы окажемся на станции, это вновь станет очевидным. Но я все равно буду рядом.
Слова прозвучали как выстрел, пробивший легкие и надежду насквозь. Льюис понимал, о чем говорит Арн, но не хотел признавать этого, потому что признав, придется подчиниться реальности. Розовые очки бьются стеклами вовнутрь и от них, как видно, пришло время избавляться.
Льюис, затянутый в плотный облегающий костюм темно-синего цвета и с туго стянутыми в высокий хвост волосами, прислушивался к гулким шагам их небольшой компании, приближавшейся к отсеку, где содержали Яскера. Наконец, все замерли перед внушительной по размеру круглой дверью, ожидая, когда Арн и еще несколько человек введут код в панели, находящиеся по обе стороны от входа. Наконец, красные полосы, горизонтально прошивавшие дверь, загорелись белым, и дверь, расколовшись на части, разъехалась в разные стороны, пропуская небольшой отряд из четырех разумных в длинный коридор с множеством таких же круглых, но матовых дверей, за которыми двигались едва различимые силуэты разумных.
Потом они подошли к четвертой от начала коридора двери. Арн прошел к едва заметной в стене панели управления. После нескольких его манипуляций стекло двери стало прозрачным, и Льюис увидел лежащего на необычного вида кушетке Яскера. Кушетка больше напоминала глубокую выемку из стены, из которой невозможно было упасть.
— Сядьте в кресло. — Холодным, почти незнакомым голосом отчеканил Арн.
Яскер, привставший со своего места при их появлении, ядовито ухмыльнулся и, легко поднявшись, подошел к стоящему в противоположном углу креслу. Вообще, все помещение было до рези в глазах белым. Все кушетки, стены, кресла, пол, даже одежда на Яскере была ослепительно белого цвета, отчего безупречная кожа аристократа казалась темнее, а сам он старше.
Как только мужчина сел в кресло, и его тело зафиксировали странные тонкие браслеты, дверь в камеру открылась.
— Я соскучился, Льюис. — С улыбкой протянул Яскер, тем не менее смотря на Льюиса с досадой и злостью. С еще большей ненавистью Яскер посмотрел на стоящих рядом с ним разумных.
— По просьбе Льюиса мы покинем камеру, но останемся за стеклом, так что думай, о чем говоришь и не пытайся лгать.
— Лгать? У каждого своя правда, Арн. — Выплюнул Яскер, сжав руки до белых костяшек на подлокотниках.
Льюису было странно видеть этого сильного и уверенного в себе разумного прикованным и обездвиженным креслом, будто обезвреженным. Льюису, в отличии от Арна, Яскер не казался опасным или представляющим для него хоть какую-то опасность, но брошенная вскользь фраза Арна: «Ты слишком доверчив», остановила все остальные возражения еще до появления Льюиса в нижнем отсеке камер.
— Привет, — Настроенный решительно, Льюис нервно потеребил край своего пиджака и неловко осмотрелся в небольшом помещении, ища место, куда он мог бы присесть, чтобы не топтаться у двери, за которой за ними коршуном наблюдал Арн и его «коллеги».
— Здравствуй, котенок, — Льюис дернулся из-за этой «клички» и бросил быстрый взгляд на Яскера. — Нажми на белый прямоугольник в стене, появится стул.
Льюис подошел к стене рядом с креслом с красными от странной неловкости щеками, хотя, когда шел к Яскеру, пылал негодованием и желанием продемонстрировать свою «уверенность», которой на самом деле не было, как и фундамента для нее. Нажав на неприметный прямоугольник, Льюис получил в свое распоряжение странный «стул», больше напоминавший куб без двух сторон, который ему пришлось вытащить из появившейся ниши. Сев, наконец, на стул в нескольких метрах от следящим за каждым его действием Яскером, Лу сложил руки на коленках и перевел взгляд на плечи Яскера (смотреть в глаза было почему-то неловко). Даже прикованный к фиксирующему креслу Яскер казался хозяином положения, будто сидеть в нем было исключительно его желанием.
— Я не кусаюсь.
Льюис пристыжено пододвинулся ближе.
— С каких пор ты начал опасаться за свою жизнь рядом со мной?
— Я не боюсь. — Льюис раздраженно прикусил губу, потому что прозвучало это не слишком убедительно.
— Зачем ты пришел, Льюис?
Яскер наклонил голову к плечу, разглядывая своего «подопечного», который и сам затруднялся ответить на заданный вопрос. Парень мялся, теребя браслет с физиопоказателями на запястье.
— Соскучился. — Усмехнулся Лу — Ты против?
— Конечно же нет… — Яскер ухмыльнулся. — Так зачем ты пришел? — Вновь настойчиво повторил Яскер.
Лу нервно повел плечом, будто паутину скидывая. Он сам не знал, зачем пришел, слишком много причин и ни одной подходящей для озвучивания.
— Увидеть тебя, сказать, что ты скотина! Что ты не имел права так со мной поступать! — Глупее ответа и придумать было нельзя, Льюис поморщился, как только увидел насмешливую всепонимающую мину на холеном лице аристократа.
