И вот час «Х» настал.

Я уже отковырял все кутикулы на пальцах, обкусал сухую кожу на губах, а послеобеденное время, на которое было назначено мое «прозрение» все не наступало.

— Где Яскер?! Когда он придет?

— Он придет в обед. — Со мной оставляли «помощника», который за мной следил и мне помогал, потому что из-за своей слепоты я стал нервный и беспокойный, метался по своим «апартаментам» и обо все спотыкался, и после инцидента с волосами мне прислали «няньку».

— Господи! Почему ж так долго?! Сколько сейчас времени?!

— Почти двенадцать дня. — Терпеливо ответили мне справа.

— Двенадцать?! А обед во сколько?!

— В час.

— О! Горе мне, горе!

«Злой человек не может быть счастливым, ибо оставаясь наедине с собой, он остается наедине со злодеем.» — Иммануил Кант

Я часто думаю над этой фразой, ведь, по сути, я остался «наедине с собой», так почему же я несчастлив, как раньше? Или, может, я оказался, наконец, лицом к лицу с самим собой и своими заблуждениями относительно своих личностных качеств, способностей и оценки собственной ценности, я и так-то себе не больше тройки давал, а сейчас так вообще минус один… Неужели я настолько невыносим самому себе, что еще час в собственном обществе смерти подобно? Получается, чтобы спрятаться от самого себя, мне жизненно необходимо переключить свое внимание на внешние объекты…

— Льюис, добрый день.

— Явился! Не запылился! Ну наконец-то! Давай скорей! Снимем ее! — Я вскочил со своего места и, забыв про все на свете, бросился в сторону доносившегося голоса Яскера, но через несколько шагов был перехвачен «нянькой».

— Осторожно, вы бежите на тумбу.

— А…спасибо. — Я выпутался из объятий и, сбавив скорость, наощупь добрался до Яскера.

— Тебе будут снимать повязку в физблоке, там ты пройдешь несколько процедур и анализ успешности проведенной терапии. — Яскер по привычке взял меня за запястье и помог дойти до кресла.

— Ок! Я на все готов! — Плюхнувшись на кресло, я подогнул под себя ноги и уставился предположительно в ту сторону, где находился Яскер.

— Это еще не все…

— Что еще? Вы мне третий глаз на всякий случай прилепили?

— Нет! — Яскер засмеялся и, поймав выбившийся локон, заправил волосы мне за ухо. — В это время будут присутствовать СМИ.

— Блин, да какого черта?! Зачем?!

— Ты сам виноват. Каждый твой «дебют» вызывает все больше и больше интереса, публика желает тебя и твоей жизни, видео с интервью пересматривают, дают всякие оценки твоим словам…- Яскер устало выдохнул и, откинувшись на спинку дивана, ненадолго замолчал. — Лу, ты сам виноват, мы не можем отделаться от такого напора разумных, мы пытались сделать твою жизнь как можно менее публичной, но своим поведением ты привлек к себе разумных со всех планет содружества… Так что придется отдуваться за «народную любовь».

— Зашибись… А зачем именно в это время, может, после процедуры?

— Нет, «там» решили в это время, а то ты и так любишь поболтать… Так хоть делом будешь занят. Будет один репортер, он после всех процедур задаст несколько вопросов и все.

— Ясно…

— - Ешь, и я провожу тебя в физблок.

Еду в себя я буквально запихивал, как я не подавился — неизвестно. Яскер смеялся и просил сбавить обороты, а то как бы я в физблок по другой причине не попал. Наконец отделавшись от обеда, я подпрыгивая на месте от нервного мандража и нетерпения, направился в физблок, где еще целую вечность шли какие-то приготовления, анализы и так далее. Меня о чем-то спрашивали, но от волнения я два слова с трудом мог связать. Все мое самообладание уходило на ожидание начала.

Наконец, меня пересадили в кресло, сделали какие-то инъекции и начали постепенно снимать маски. Их было несколько слоев, и с отделением каждого слоя я все чаще дышал и дрожал. В итоге мое состояние всех насторожило, и процедуру чуть не остановили на последней маске.

Если я рассчитывал, что я сразу все увижу, то я ошибался. Я не смог сразу разлепить глаза, потом мне их промывали. Все это было, мягко скажем, не очень приятно, но я, впившись ногтями в подлокотник, терпел. Наконец, мужественно выдержав неприятную процедуру, я смог открыть глаза и, справившись с резью от яркого света, увидел…

Ну, если кто-то рассчитывал получить интервью, то этот кто-то обломался. Потому что как только я «увидел», то дальнейшее мое времяпрепровождение напоминало землетрясение, потом взрыв и сбор себя по молекулам заново.

POV Репортера

Долгожданное утро, наконец, настало! Я ждал этого дня всю свою жизнь! Я пахал на несколько каналов сразу, чтобы быть в тренде, быть первым! Чтобы быть тем, кто откроет людям сенсацию! И вот мой тяжелый труд дал результаты: благодаря своему опыту, связям и репутации я выбил себе возможность оказаться рядом с ангелом прошлого. Я сам дал прекрасному «пришельцу» такое название, и его подхватили остальные, ведь все устали от чистоты крови, от субординации и социальной лестницы. Никто не хочет называть Льюиса «чистейшим», потому мой термин подхватили быстро, приклеив его к ничего не подозревающему парню.

Всю неделю я готовился и ждал нашей встречи, обдумывал вопросы, создавал опросы в сети, чтобы узнать, что интересует разумных больше всего, на своем канале я рассказывал как рад взять интервью, как волнуюсь и готовлюсь. Мои видео-сессии по этой теме были подхвачены моментально, я всего за несколько дней взлетел на высшие строчки всех новостей и чартов, мне в принципе больше были не нужны государственные каналы и трансляции, в моем канале нуждались больше, чем в каких-либо других каналах и новостях.

Я не заметил, как в моей голове сформировался образ «ангела прошлого», я вложил в него свои мечты и ожидания, мои представления о том, каким он должен быть. Я понял, что мне самому нужна с ним встреча, даже больше чем интервью и трансляция, я не мог отдать себе отчет в том почему меня, как ночного мотылька, притягивает его свет. Я настолько часто просматривал редкие видео и фото, прокручивал мысли о нем в своей голове, что в какой-то момент мне стало казаться, будто мы знакомы, и я его знаю, а главное, он меня знает, и я незаметно для себя самого убедил себя в том, что он также ждет нашей встречи, как и я. Но когда я увидел его вживую, я будто впервые его увидел. Как будто до этого на фотографиях я смотрел не на него.

Я будто заморозился весь и перестал дышать, превратившись в слух и зрение. Сейчас я понимаю, что сквозь свой эгоизм, цинизм и предвзятость, я умудрился стать его фанатом. Когда он под руку с аристократом, которому завидовало все содружество планет, вошел в процедурное помещение, я забыл о том, что идет трансляция, которую смотрят миллионы и миллиарды разумных, я забыл о том, что собирался говорить, как собирался комментировать, какие вопросы задавать, я вообще забыл, что я тут, вообще-то, по работе.

Он был совсем другим — не таким, как на экране… Я не знаю, как описать это. Это похоже чем-то на живой концерт, который до этого ты слушал в записи, а потом пришел и услышал голос и музыку вживую, и она тебе кажется совсем другой. Вроде и ноты те же самые, и люди, даже одежда похожа, но ты как будто только-только услышал, только-только увидел, и до этого ты и не слышал и не видел, а лишь подслушал и украдкой подсмотрел.

Он оказался гораздо меньше, чем мне казалось, учитывая, что я сам далеко не лось, но он оказался еще меньше… Интересно, почему я этого не замечал, когда видел насколько выше него аристократы и охрана?

Он был тоньше и изящней. Казалось, сожми его посильнее, и он надломится и раскрошится, как хрусталь. Длинные светлые волосы, ставшие наваждением всех разумных, причиной обогащения стилистов и дизайнеров были собраны в косу, которая в некоторых местах была порядком разлохмачена, будто кто-то пытался выдирать из нее куски, но когда я увидел как ангел ждал процедуры и неосознанно выдергивал из собственной косы волосы, мне стало понятно, почему она в таком виде.