Блейз не знает. А если узнает, то убьет меня, а потом убьется сам, Драко. Мне безумно страшно, что малыша не вытащат. Что я умру. Я так боюсь жизни без Блейза. И боюсь оставлять его одного. Драко, у меня нет выбора. Мне остается только никогда не умирать или не рождаться. Поклянись же, лорд Малфой, что никто не узнает о моем погибшем сыночке. Ни одна живая душа. Я верю тебе.

Панси Паркинсон.

P.S. Мы с Блейзом поженимся через неделю. Драко, я боюсь смотреть ему в глаза из-за ребенка. Как я выйду за него замуж?!»

====== 27 ======

Я сдала ГИА, перешла в 10 класс, съездила в лагерь, написала главу.

Я сидела на берегу реки, читала письмо от Драко, и прислушивалась к тому, как где-то рядом бегает Рэй. Мальчик кидал камешки по воде, и я углубилась в чтение.

Драко писал, что они круто поиздевались над Ноттом, но о причинах так и не поведал. Или Драко узнал об избиении, или просто он ему чем-то насолил. Драко рассказал, как они погуляли на свадьбе Блейза и Панси. О Краме в их маленькой компании, и маленьких конфликтах. Он на самом деле довольно таки сильно рисковал, посылая мне письмо, потому что ко всему прочему рассказывал, что они ограбили банк Гринготс и побывали в родном поместье, где Белла чуть не убила его ножом. Писал о смерти своих домовиков Добби и Винтер. Добби я знала, а потому начала плакать. Драко писал о налете на министерство и о том, что отец его ненавидит. Писал, что теперь они направляются в Хогвартс, там один из последних крестражей.

Внезапно я поняла, что не слышу Рэя. Камешки больше не прыгают по воде. Я отложила книгу и пошла вдоль реки, зовя несносного мальчишку. Но тот не откликался. Мой взгляд упал на другую сторону реки, и я увидела Нунду[1]. Душа моя ушла в пятки. Огромный зверь, чем-то напоминающий помесь леопарда и гиены. Огромные желтые глаза смотрели на меня завораживающе. Животное сделало вздох, и выдохнуло. Слегка мутноватый белый дымок поплыл в мою сторону. В голове билась мысль о том, что воздух, который выдыхает Нунда, смертелен. И что одним таким вздохом он способен уничтожить целую деревню. А туман все плыл в мою сторону, и я не могла сдвинуться с места. Сердце то пускалось в пляс, то пропускало удары.

Внезапно животное встрепенулось, повернуло голову вправо, и убежало. Дымок рассеялся вместе со зрительным контактом. Когда я пришла в себя, то стала судорожно вспомнить из уроков по ЗОТИ, кого боятся Нунды. Как только я поняла, то сразу кинулась в ту сторону, куда смотрел этот монстр. Только келпи[2] нам и не хватало.

Я бежала, сломя голову, и боясь не успеть. Вдалеке показалась лошадь с ребенком на спине, я рванула еще быстрее. Пузатая, черт возьми, мне нельзя так бегать, но я бежала.

- Стой! Не делай этого! – закричала я подбегая. Черный конь с большими красными глазами, иссиня-черной благородной гривой повернул голову в мою сторону, и взглянул на меня с любопытством.

- А, грязнокровка, значит, – заговорил конь грубым голосом. – И с чего бы это я не должен этого делать? Поведай мне. – Конь совсем как человек склонил голову вправо, и, кажется, ухмыльнулся. По крайней мере, я смогла увидеть его острые как лезвие зубы.

Я просто смотрела на чудовище и не могла найти причину, почему он должен его отпустить.

- Назови мне свое имя, – вырвалось у меня, и я тут же закрыла рот. Традиции келпи странны и опасны. И всех их запомнить очень тяжело. Свои имена они никогда не говорят, только если что-то кому-то должны. Но такое бывает раз в столетие.

- Ты и сама прекрасно знаешь, глупая маггла, что имена в нашем мире слишком большая роскошь, чтобы разбрасываться ими. И ты такая дерзкая, что я не вижу смысла продолжать наш разговор, а потому… – конь развернулся и начал заходить в воду. Я зажмурилась, а потом…

- Назови цену!

Конь остановился. Рэй сидящий на его спине бился в нервных конвульсиях, собственно и я тоже. Мифические существа, ожившие в реальной жизни непредсказуемы. Если он попросит взамен мою жизнь, то деваться мне будет некуда. Макс убьет меня за сына. Умирать так, умирать. Врагу не сдается наш гордый гриффиндорец.

- Два сна, один страх и одна тайна.

- Я согласна.

Самый страшный кошмар Гермионы Грейнджер, это Драко лежащий на полу, вокруг которого собраны пожиратели, бьющие его из-за связи с грязнокровкой. Его гробовое молчание, и все сильнее слышимые удары. Ей хочется броситься на помощь, но она не может, потому, что ее нет в той комнате, где находится Драко. Безысходность убивает.

Пожиратели выкрикивают слово «предатель» и снова бьют Драко. Тот уже плюется кровью, а они его бьют. Гермиона бы заплакала, если бы могла. Но она не может, потому, что это чертов сон.

А потом она видит саму себя. Вульгарно накрашенную и с меткой на левой руке.

- Предатель, – холодно говорит лже-Гермиона и острой шпилькой своих сапог надавливает на щеку Драко.

Протяжный крик пронесся над мрачной гостиной.

- Где мой племянник?! Отвечай, тупая грязнокровка! – на Гермиону повеяло несвежим дыханием пожирательницы смерти Белатриссы Лестрейндж. Ее глаза искрили безумным огоньком и безудержной яростью. Она приставила палочку к горлу девушки, и допытывалась. Гермиона не могла знать, где именно сейчас находится Драко. Но даже если бы и знала, не сказала бы.

- Я не знаю… – гриффиндорка помотала головой. Женщина вытащила из сапог острый ритуальный кинжал.

- Я думаю это тебе подскажет, – холодное лезвие коснулось предплечья девушки и проникло под кожу. Гермиона снова закричала что есть мочи. Пожирательница вырисовывала букву «m». – Еще раз спрашиваю, где мой племянник?

- Не знаю… я не знаю… – Гермиона, казалось бы, не так уж много кричала, но голос ее охрип.

- Очень жаль, – и снова крики резали уши всем находящимся в помещении. Белатисса вырисовывала букву «u».

Пытки продолжались в течение сорока минут. До тех пор, пока на предплечье девушки не оказалось полного слова. «Mudblood» – грязнокровка, мугородье, маггла. Вот кто она такая. Нет понятия магглорожденная. Грязная. Магглянка.

Гермиона повернула голову в сторону и увидела улыбающегося Драко. Он смотрел на нее взглядом полным торжества и нежно обнимал за талию Асторию Гринграсс. Та с точностью повторяла его взгляд. Они презирали ее. Потому, что она – грязь.

Предплечье начало сильно жечь, и я задрала блузку. Одна за другой на моей руке вырисовывались буквы, составляя из себя слово грязнокровка, как было у меня во сне.

- Что? Почему?! – воскликнула я глядя на келпи.

- Это магия, дорогуша.

- Так значит... Драко…

- Твоему пареньку тоже досталось.

Меня начало трясти. Когда я пересказывала этой твари свой сон, никак не ожидала, что все обернется против меня и Драко. Чувство вины захлестнуло волной горького яда. А что будет дальше?

- Ты не можешь сейчас остановиться. Продолжай рассказывать.

Чего же боится Гермиона Грейнджер? Какой ее самый сильный страх?

Гермиона Грейнджер боялась измениться. Потерять себя.

Кошмаром гриффиндорки было убийство. Кровь на руках. Не простая кровь. Кровь ее любимых людей. Папы, мамы, Драко. Она боялась убить своего ребенка еще до того как он родится. Ее кошмаром был мёртвый Драко. Она боялась злорадствовать о его смерти.

Однажды она увидела в зеркале желаний свое отражение. Искаженная реальность сильно напугала гриффиндорку. В ногах у нее валялся Драко и мертвый ребенок. Она возвышалась над ними с презрительной ухмылкой. Она была рада их смертям.

- Что теперь будет с моим ребенком и Драко? – спросила я с вызовом. Не дай бог потерять их.

- Ничего. Я не властен над чувствами и черной магией. Поэтому ты не меняешься сейчас. Поэтому у тебя нет метки на руке, – келпи наклонил голову. – Как все сумбурно происходит, не правда ли? – он ухмыльнулся, обнажая свои острые, как бритва, клыки. – А теперь ты расскажешь мне свое самое ужасное и унизительное воспоминание, которое ты сохраняла в секрете, – по моей спине пошли мурашки. – Я заставлю пережить тебя это снова.