- Малфой, ты онемел что ли, я понять никак не могу, – сказал он не дрогнувшим голосом. Я бы прокомментировал или захлопал ему, но моей целью было довести его до трясучки. Подорвать его гребаный мозг. – Черт, Малфой, да скажи уже хоть что-нибудь, не будь рыбой, трупом, не знаю, как тебя еще назвать, – он ослабил галстук, признак волнения Нотта №3.

- Совесть не мучает? – наконец спросил я, и он побледнел

- Совесть? Малфой ты о чем? – я заметил, как у него мелко затряслись пальцы рук. Я снова стал молчать. – Если ты о том, что мне отдали возиться со шкафом, то прости. Я не просил, – он выжидающе посмотрел на меня. Ни один мускул на моем лице не дрогнул. – Блять, Малфой, нихуя меня не мучает, доволен?! – в ответ я зацокал.

- Что же ты, Теодор, матом ругаешься. Это не подобает аристократу, – он вроде бы вздохнул спокойно.

- А знаешь, что еще не подобает аристократу? Бить женщин.

- Малфой, наши отцы довольно часто бьют матерей…

- Грейнджер значит твоя жена? – перебил я его.

- Кто сказал? – спросил он, спокойно, только нижняя губа подрагивала. Признак волнения Нотта №4, и показатель, что он на грани истерики. Я широко ему улыбнулся. – ДА КТО, ЕБАНЫЙ В РОТ, ТЕБЕ СКАЗАЛ, ЧТО Я ИЗБИЛ ТВОЮ ГРЯЗНОКРОВНУЮ ШЛЮХУ?! – заорал он.

- Ты, – просто ответил я, и Нотт со всей дури треснул по стене кулаком. Я заметил, что костяшки пальцев уже сбиты в кровь. Значит у него ничего не получается со шкафом довольно давно.

-И что? Ты меня накажешь? Малфой, ты меня просто поражаешь! Ты собрался собачиться из-за грязнокровки! Ты себя-то слышишь?! – На лице Нотта вдруг не оказалось ни одной эмоции, что в свою очередь взбесило меня ещё больше. Немедля я схватил его за воротник и прошипел:

-Ты думал, что если Грейнджер мне не скажет, то я никогда и не узнаю? Ты ошибся. – Во мне смешались волны ярости, ненависти, злости. Нотт был ошарашен, и так как я уже довел его до полуобморочного состояния, он не смог дать мне отпор. Я толкнул его к стене, но, несмотря на это, он продолжал язвить. Первый признак дикой паники Теодора Нотта.

- Ты, блять, готов меня избить за то, что я побил какую-то гризнокровку? Похвально – похвально… Нет, блять, я понять не могу, ты ее ебешь, это ладно. Все мы чуточку извращенцы, но, блять, драться за нее?! Кого-кого, а тебя в этом образе я увидеть не ожидал. – Я схватил парня за горло, и просто вдавил его в стенку.

- Ещё одно плохое слово в её адрес, Нотт, и ты труп, я обещаю. И никто никогда не узнает, где будет зарыто твоё жалкое тело.

- Припугнуть решил? Браво! У тебя это получилось, я боюсь. – С саркастической улыбкой на лице произнёс парень. Я просто не мог прикасаться к этой гнили, и отшвырнул Нотта на пол. Тот неудачно приземлился, поэтому сильно ударился головой. Нотт прикоснулся к своему затылку, и затем поднес руку к глазам.

- Ты ебаный ублюдок! Ты мне голову пробил! – удивленно сказал Нотт, видимо не ожидая от меня такого.

- Заткнись уже! – сказал я. – Ты сам такой ублюдок, что я еле сдерживаюсь, чтобы не пустить тебе аваду в лоб. Но моя месть не предполагает убийства. Месть – это боль. – Теодор уже вынул свою палочку, но я успел превратить действие своего врага.

- Экспелиармус! – вмиг палочка Нотта была у меня в руках. И я с довольной улыбкой на лице произнёс. – Твои действия такие жалкие, как и ты. И ты со мной согласен. Не буду больше с тобой говорить, пора приступать к делу.

- Сектумсемпра! – В ту же секунду на теле Нотта начали образовываться кровоточащие раны. Я не планировал его бить режущим. Но крёстный летом научил, а я просто не удержался. Нотт не издал ни звука. И во мне внезапно проснулся зверь, жаждущий его отчаянных криков. – Пертификус тоталус! – обездвижил я его, и, соединив в единую точку все свои отрицательный эмоции, кинул в Нотта круциатусом.

Дикий крик Нотта резал слух. Он не мог двигаться, но мог кричать. Последний раз я слышал такой крик, когда тетка Белла пытала магглов в мэноре этим летом. Неужели в ней живет столько же злости, сколько во мне сейчас.

Испугавшись самого себя, я опустил палочку.

[1] – Название, стоимость, описание вкуса и запаха взяты из интернета.

Ждали? Получите, распишитесь!)

====== 26.2 ======

Испугавшись самого себя, я опустил палочку.

Да, это действительно, невероятно страшно. И я восхвалял Мерлина за то, что при посвящении в пожиратели мне не пришлось никого убивать. Я бы просто не смог. И я не представляю, откуда во мне столько злобы и ненависти. Узнай об этом Гермиона, никогда не простила бы.

Из-за угла показался Поттер, его лицо исказилось гримасой ужаса, когда он увидел обездвиженного Нотта на полу в собственной крови. Первый его вопрос был, знаю ли я как снять заклинание и залечить его раны. Естественно я знал. Когда твой крестный Северус Снейп ты знаешь все, и даже больше.

Теперь пришло время начать осуществлять мой маленький план. Мы с Поттером решили, что каждую ночь каникул, будем нападать на Нотта, потом исцелять его, накладывать заклинание, чтобы он не вспомнил о том, как мы его исцеляли и класть спать. Все должно было выглядеть так, словно ему это снится. Мы с Поттером подумали, что так будет очень легко подорвать его психику. К тому же он уже давно на грани нервного срыва из-за Исчезательного Шкафа. Вот только главное теперь не проколоться, ведь на руках у него еще и сбитые костяшки. Если их залечить он может догадаться.

- Только, Малфой, у меня с заклинанием забвения не очень, знаешь ли, – сказал Поттер, когда мы вылечили Нотта.

- Не ссы, у меня все хорошо, – и я наложил на Нотта нужное заклинание.

Когда мы его отвели в спальню мальчиков, и уложили в кроватку, Поттер предложил выпить за успешное начало операции. Я против не был, и остаток ночи мы провели, нажираясь как свиньи. А часов в шесть утра, пьяные, полезли в теплицы профессора Спраут.

Помню, что в ее запасах мы еле-еле отыскали дурман-траву, а вот дальнейшие воспоминания как будто все происходило не со мной. Мы так надымили в теплицах, что до сих пор перед глазами дымок. Одежда вся провоняла. Фу, просто фу. Выйдя на улицу от переизбытка ощущений, мы заблювали весь газон, а потом еще долго ржали. И почему просыпаться в обнимку с Поттером вошло у меня в привычку?!

- Малфой… – прохрипел перегаром мне в нос Поттер. – Убери свою руку с моей ягодицы! Немедленно! – я послушно убрал руку, пытаясь вспомнить, как она туда попала, и тут понял, что моя правая нога, зажата между ног Поттера.

- Очкастик, отпусти мою ногу. Я не твоя рыженькая подружка, – и моя нога оказалась на свободе. – Который час?

- Какая разница, у нас каникулы, – ответил Поттер, и почему-то прижался ко мне.

- Я, конечно, понимаю я весь такой сексуальный и все дела, но ты отодвинься от меня. Тем более нам надо скоро идти за этими твоими хоркусами. – Я оттолкнул Поттера, и сполз с дивана. – Поттер уже десять утра.

- Это восхитительно, Малфой. И ты разбудил меня в… твою ж мать, я завтрак пропустил! – он вскочил, схватил мантию и выбежал в коридор. Браво, скорость отличная!

Я потихоньку побрел вслед за Поттером. Конечно, была мысль пойти принять душ, переодеться, но урчащий живот все-таки отправил меня в сторону большого зала. Вот только, когда я подошел к дверям зала, есть мне, совершенно, расхотелось. За общим столом (так как народу практически не было, стол остался один), рядом с уминающим кашу Поттером сидел Виктор Крам.

На нем были черные брюки, и бежевый свитер. И мне хотелось его удушить. Я сразу так некстати, вспомнил мою ярость в тот момент, когда я увидел их на балу. Меня начало трясти. И он, узнав меня, помахал мне рукой, мол, присоединяйся. Мне стоило огромных усилий не кинуть ему что-нибудь в лоб. Медленным шагом я направился к нему, стараясь успокоить свои нервы.

- Драко Малфой! – сказал он, вставая, и протягивая мне руку. – Очень рад снова тебя встретить! – английский он знал уже намного лучше, чем раньше, но небольшой, заметный только англичанину акцент все же был. Я пожал ему руку. Первая волна ярости уже прошла, оставив за собой лишь холодное равнодушие. – А ты стал еще сдержанней чем был, Драко.