От этих слов в глазах у Тамары потемнело. На мгновение ей показалось, что она попала в какое то невесомое пространство. Потом, еле сдерживаясь, что бы не заплакать, спросила:

– Рамазан, а как же я?

– А что ты Тамарчик? Ты мой самый верный и самый лучший друг. Я знаю, что Анжела тебе не нравится, но это не помешает нам остаться друзьями. Я даже постараюсь вас подружить.

Тамара так больше не могла, сейчас она заплачет навзрыд или устроит истерику. Но она все еще была в своем уме, поэтому быстро встала, еле выговорив Рамазану: – «Пока» бегом вышла из столовой, потом и из школы. Ей казалось: еще минута и она задохнулась бы в школе. Глаза Тамары наполнились слезами, еще чуть- чуть и они побежали вниз по щекам. Тамара плача брела домой. Стояла ясная погода, солнце, хоть и была уже осень, пекло по летнему. Окружающие кто с вопросом кто с сочувствием смотрели на девушку, но ей было уже все равно. Какая ей разница, что могут подумать о ней окружающие, если Рамазан больше не любит ее.

Так Тамара дошла до дома. Дома никого не оказалось. Мама была на работе, папа взял отпуск и поехал в селенье, а сестра – Раисат все еще была в школе. Тамара зашла в свою комнату и плакала.

Зазвонил телефон. Это наверное звонила Раиска, предупредить что идет к своей подружке. Подруг у Раиски было много, и она часто после уроков задерживалась у кого то из них. Но Тамаре было не до телефона.

Вот так вот в один миг разбились радость и счастье. Она сама не заметила как заснула. Проснулась когда уже была ночь. Мама и Раисат были дома, они как раз ужинали.

Странно, но почему то мама всегда была строга к Тамаре чем к Раисат. Раисат она прощала то, что никогда не прощала Тамаре. К Раисат она всегда была менее требовательна чем к Тамаре. В ссоре, мама всегда поддерживала свою младшую дочь, даже если она была неправа. И это несмотря на то, что между сестрами был только год. Так Тамара постепенно как то отделилась от мамы. Она не рассказывала маме о своих проблемах и заботах. Мама всегда требовала от Тамары отличной учебы и ругала за четверки в то время как прощала их Раисат. Может поэтому Тамара с первого класса была отличницей, а Раисат хорошисткой. Тамара привыкла к самостоятельности. Она всегда сама заступалась за себя. Так она выросла самостоятельной, целеустремленной девушкой с твердым характером в то время как Раисат была плаксивой капризной и избалованной девушкой.

Но зато, папа больше любил Тамару. Он гордился своей дочерью, которая училась на одни пятерки и которую ставили в пример всему классу. Но папы часто не бывало дома.

Тамара зашла на кухню и поздоровалась с мамой и сестрой.

– Добрый вечер мама, добрый вечер Раиска.

– Тамара, что на тебя нашло, ты же никогда не спала днем? – спросила мама.

– Я устала в школе, сегодня был утомительный день.

– Мы не стали тебя будить, но раз ты сама встала идем, поужинаешь с нами.

– Нет мама я не хочу.

– Ну ладно, раз не будешь то не надо – тебе так даже лучше.

Тамара пошла в зал, включила телевизор. Она не интересовалась тем что там показывают. Она просто села легла на диван и уставилась в одну точку. Вдруг в прохожей зазвенел телефон. Тамара на него не реагировала.

– Тамара, подойди к телефону, – голос матери привел Тамару в чувства.

Тамара встала, на «ватных ногах» поплела в прохожую и взяла трубку.

– Алло!

– Алло, Тамара!

– Да Рамазан.

– Тамара, ты перевела по английскому?

– Что перевела?

– Ну помнишь? Нам в понедельник задавали… Тамарчик, ну неужели не перевела… Алле, Тамара.

– Да слышу я.

Ну ты же никогда ничего не забывала, тот здоровенный тест на странице 24. Светлана Григорьевна обещала, что спросит у меня непременно. Ну пожалуйста, скажи что перевела.

– Ах да тот. Конечно же в тот же дань перевела.

– Тамара, умоляю. Дай мне списать перевод. Ты же знаешь, как трудно мне дается английский.

– Завтра перепишешь?

– Нет Тамара! Да что с тобой?

– А что с со мной?

– Ты плохо соображаешь. Да ладно Тамарчик, ты наверное просто сильно устала. Такое бывает, вот выспишься сегодня ночью и будешь завтра как всегда, даже лучше, но сначала продиктуй мне перевод. Я тебе завтра сникерс за это куплю.

– Хорошо, Рамазан, подожди я сейчас принесу тетрадь.

Тамара продиктовала по телефону Роману весь текст.

– Какая ты умница Тамара! Спасибо тебе большое! Я знал что можно на тебя положится.

– Да не за что Рамазан.

– Ладно. Пока. До завтра.

– До завтра.

«Конечно же надо было послать его куда подальше после такого предательства» – думала Тамара, – «Пусть ему его троечница Анжела продиктует, – я бы посмотрела как продиктует. Но, но я люблю, люблю Рамазана. Я еще никогда никого не любила так сильно как его. Я не смогла ему отказать. Когда я услышала его голос, такой веселый, беззаботный он меня загипнотизировал. Странно, с сегодняшнего дня, с того разговора в столовой весь мир для меня так переменился, а для него все осталось по прежнему. Я для него преданный друг, у которого всегда можно списать, а Анжела любимая, драгоценная девушка, от которой он взгляд не может отвести. И вообще, любил ли он меня в прошлом году. Ведь он за весь год ни разу не признался мне в любви, а ей вот уже записки пишет. О любви пишет. И еще, ведь он никогда не смотрел на меня так как он смотрит на Анжелу. Неужели я всегда была для него всего лишь другом?»

В этот вечер Тамара была самой несчастной девушкой в этом городе. А в этом же городе, в этом же районе, так же в своей комнате была другая девушка. Она в отличии от Тамары была в этот вечер самой счастливой. Этой девушкой была Анжела. Она, оперевшись локтями о подоконник смотрела из окна. Ее комната находилась на втором этаже их двухэтажного, красивого дома. Вид из окна, особенно ночью и весной был великолепным. У Анжелиной семьи был большой, красивый сад и весной – когда все деревья цвели Анжела всегда держала окна открытыми и в течении всего периода цветения ее комната была наполнена волшебным ароматом. Анжела очень любила этот периуд и этот запах у себя в комнате. Анжела в отличии от Тамары, из времен года больше всего любила весну, особенно раннюю.

Но теперь была не весна а осень. Это ничуть не расстраивало Анжелу. Она смотрела на звездное небо. Полная луна излучала таинственно мягкий свет, а звезды как тысячи бриллиантов рассыпанных по небу в эту ночь блестели особенно ярко. Ночное небо было прекрасно. Она была счастлива. Что то теплое и светлое переполняло ее. Она ощущала легкость и особую радость.

«Наверно, я действительно влюбилась в Рамазана», – подумала Анжела – «Надо же, а я его даже не знаю, я с ним даже не общалась, но стоило ему написать мне о любви и я уже сражена Амуром наповал.»

Анжела еще никого не любила. И потому она не знала, что это за чувство. Ей просто кто то нравился, потому что он ее смешил и внешне был симпатичен, но ничего более. Когда то давно еще в пятом классе льчик, которого как ей тогда по детски казалось она любит: рядом с ним ей всегда было очень весело и даже если ей очень грустно увидев его становилось очень хорошо. Но это давно прошло. Тогда Анжела была ребенком. Она переехала и перевелась в другую школу и того мальчика она больше не увидела. В новой школе она быстро его забыла, здесь было много хороших мальчиков, но сердце оставалось холодным. Анжела знала, что любовь это прекрасное чувство, самое прекрасное на этом свете, и она мечтала его испытать. «Неужели это она? Неужели я влюбляюсь? Завтра я пойду в школу и там увижу его. А после уроков пойдем прогуляемся. Боже, мне же надо подумать о том, что одеть завтра в школу. Жаль….., как я могла не подумать об этом раньше…… Успела бы купить что ни будь, но теперь уже ночь…… и ничего не купишь. Какая жалость. Придется одеть, что-то из своего гардероба, но всех их я уже одевала……»

У Анжелы был очень богатый и разнообразный гардероб. Здесь были: юбки, кофты, платья, брюки, костюмы и все остальное на любой цвет и вкус. Она придавала большое значение одежде и внешнему виду. Она всегда покупала то, что ей приглянулось даже если ей это было не нужно. Она очень любила свои шмотки и несмотря на то что вещи постоянно покупались, что бы хоть как то их убавить она не любила их никому отдавать. Так вещей становилось столько, что маме приходилось ставить ее перед выбором: «Или ты Анжела даришь свою одежду двоюродным и троюродным сестрам, или я тебе больше ничего не покупаю, ни одной кофточки.»