— Знаешь, — Гермиона задумчиво смотрела в огонь камина, — Гарри и Рон были идиотами, — брови Малфоя подскочили вверх, но он молчал. — Они считали себя героями, сильными магами, но на самом деле… Ты был прав, когда говорил, что они дураки со своей бравадой. Бросались в бой, дрались, убивали… Ты был прав, Драко, — она подняла на него взгляд.

Малфою невольно захотелось спрятаться. Карие глаза девушки были почти черными, полными боли и грусти. Только сейчас он задумался, а хотела ли эта, тогда еще девочка, участвовать в войне? Они были повязаны с самого начала. Троица друзей, которые были просто детьми. Только сейчас он понял, что именно она, наверно, постоянно спасала этих двух оболтусов, удерживала их от глупостей.

— Я была для них просто мозгом и энциклопедией заклинаний, — с грустью усмехнулась Грейнджер.

— Ты не книга. Уверен, что если бы это было так, Поттер с тобой бы не общался, — хмыкнул Малфой, так же смотря в огонь. Долго взгляд Гермионы он бы не выдержал.

— Мы и не общались, — без каких-либо эмоций сказала девушка. — С Роном мы поженились больше из страха, что война вернется. Просто цеплялись за то, что осталось после разрухи. С Гарри я снова начала общаться только через год, наверно.

— Почему ты мне это рассказываешь? — слизеринец был искренне удивлен таким откровениям. Они ведь даже не были друзьями. Все ещё цапались по пустякам, а потом наступало долгое молчание.

— Потому что ты поймешь, — сухо ответила она, залпом выпив огневиски. — Ты был прав во всем, называя гриффиндорцев идиотами, которые всегда лезут на амбразуру. Это не смелость и не отвага, а глупость.

— Никогда не думал услышать от тебя такое, — с ухмылкой сказал Малфой. В ответ она только пожала плечами. — Как ты стала анимагом? — заметив, как сильно изменилось настроение Гермионы, он решил поменять тему.

— Война, — Грейнджер взмахнула палочкой и налила себе еще огневиски. — Еще в начале года я стала тренироваться с профессором Макгонагалл. Тогда я и поняла всю глупость ребят, тогда изменился мой патронус. А ты?

— Отец. Тренировал с детства. Зарегистрирована? — ответа не последовало. Не было ни испуганного взгляда, ни фырканья. Гриффиндорка пустыми глазами смотрела в огонь. — Неужели правильная девочка нарушает правила? — Малфой был готов рассмеяться в голос.

— Я всю жизнь нарушала правила. Мне не привыкать, — усмехнулась она, а потом посмотрела слизеринцу в глаза. — Ты даже не представляешь, что мне приходилось делать.

Повисло молчание. Обоим от воспоминаний о войне было дурно. Они были по разные стороны, но хорошо тогда не было нигде. Везде были страх, боль, кровь и смерть. Драко невольно сглотнул, вспоминая все, что ему тогда пришлось пережить. Как он был рядом с отцом, быстро повзрослев, как убивал невинных по команде, как сохранял невозмутимость долгие годы, а потом на месяц провалился в небытие. Мать тогда ухаживала за ним, а он… Смотрел в одну точку. Перед глазами танцевали образы, воспоминания. Он не был трусом. Он делал то, что должен был, чтобы выжило как можно больше людей. Он не соврал. То была не его война.

Гермиона так же сидела молча и смотрела в огонь. Она ненавидела себя за то, что в одиннадцать лет пошла на Гриффиндор, а ведь у нее был выбор… Много раз девушка вспоминала свой разговор со шляпой. «Может Когтевран?» — спрашивал ее головной убор. А она, дура, отказалась. Потом, на последнем году обучения, когда Грейнджер уже была анимагом, когда изменился ее патронус, она была в кабинете профессора Снейпа, директора, и шляпа заговорила с ней:

— Аааа! Вот и наш перевертыш!

— О чем вы? — не поняла ее тогда девушка.

— Знаешь, я хотела отправить тебя на Когтевран, но будь у тебя чистая кровь, сказала бы Слизерин. Теперь я просто уверена, что место тебе на факультете змей! — рассмеялась шляпа.

— Что?! Вы бредите! Я гриффиндорка! — гордо вскинув голову, сказала Гермиона.

— Да? Посмотри на себя! Ты не такая, как они! — фыркнул головной убор и замолк.

Слизерин. Девушка усмехнулась, смотря в огонь. Да, это точно был ее факультет. Посмотрите на нее сейчас! Так гриффиндорцы себя не ведут. У нее не было почти ни одного расторгнутого контракта, всегда находила подход к людям, лазейки в любой ситуации, а главное… Она была только за себя. Ей было важно лишь это. Интересно, а какой была бы ее жизнь, если бы она попала на Слизерин? Может, все было бы иначе? Грейнджер хмыкнула. Да, Поттер и Уизли погибли бы еще на первом курсе.

— Знаешь, я думаю я быстрее тебя, — вдруг сказал Малфой. Они не знали, сколько молчали, но видимо, долго. Голос у Слизеринского Принца был сиплый.

— Что прости? — Гермионе показалось, что она пропустила их разговор.

— Я быстрее. В анимагической форме, — пояснил он.

— Я рысь, — усмехнувшись напомнила девушка.

— Давай проверим? — Малфой отставил граненый стакан. — Кто проиграет, с того желание?

— Готовься к проигрышу, — хмыкнула Грейнджер.

Драко расплылся в довольной хищной улыбке, когда вдруг, скинув с себя плед, одним грациозным, воистину кошачьим, движением брюнетка соскочила на пол, превращаясь в рысь, а потом рванула вперед. Ждать долго не пришлось. В ту же секунду она услышала, как за ней побежал, весело рыча песец. Его белоснежная шерсть все время мелькала перед глазами, стоило ей обернуться.

Полярное животное неслось за ней, что есть силы, готовое в любой момент сделать рывок и прыгнуть на кошку с кисточками на ушах, но растягивало удовольствие погони. В доме никого не было, поэтому ничто не сдерживало их. Они носились, как сумасшедшие, стараясь не перевернуть мебель. Драко невольно вспомнил, как поймал ее и, посадив себе на колени, гладил. У кошки была мягкая гладкая шерсть, что было немного неестественно для дикой рыси. Сразу вспоминались шелковые волосы девушки, которые так же были нежнее, чем было бы привычно. Слизеринский Принц постарался отбросить эти мысли. Она не должна ему нравится таким образом. Не она недостойна его, наоборот, он не подходит ей.

Малфой прекрасно знал, что в любой момент может выиграть, но оттягивал этот прыжок, придумывая в голове желание. Нужно было что-то интересное… Слава Мерлину, у Поттеров они оба пробудут еще неделю. Мда, необычный у него получится отпуск.

========== Глава 7 ==========

Гарри устал. Весь день он провел в Министерстве и готов был придушить любого, кто потревожит его. Жаль, что Джинни сейчас в Норе. Вот бы ее сюда, прижать к себе и не отпускать… Поттер мог бы сам наведаться к Уизли, но вероятность того, что он пересечется там с Роном была, поэтому он не хотел рисковать. Да, Золотое Трио давно распалось. Сначала они год не общались с Гермионой, потом выстраивая забытую дружбу заново, а Рон… Он сильно изменился. Гарри иногда даже жалел, что Уизли был крестным его первенца. Малфой сейчас скорее был вторым отцом для мальчишек, а не Уизли. Это пришлось сделать из-за славы Поттера и всей команды. К сожалению, рыжий стал мелочным, циничным и двуличным. В нем было сложно узнать прежнего веселого парнишку, любившего играть в волшебные шахматы. Даже семья от него немного отдалилась. Поттер не знал, что так сильно изменило друга.

Как-то он пытался заговорить об этом с Роном, когда их рушащаяся дружба еще пыталась устоять, но Уизли тогда ответил только одно: «Я больше не твой мальчик на побегушках, Гарри. У меня есть своя работа и жизнь. Я сделаю все, чтобы добиться своего, плевать как. Тебе ли не знать этот закон. Главное — цель». После они виделись лишь на праздниках и мероприятиях. Общение свели к нулю. Рон был не прав. У Гарри всегда была та грань, за которую он не переходил. Поттер вообще не понимал, как Гермиона могла жить с ним, а когда бывшие лучшие друзья развелись, вообще вздохнул с облегчением.

Трансгрессировав к своему дому, Гарри улыбнулся. Здание было еще цело, а значит Слизеринский Принц и гриффиндорка еще не поубивали друг друга. Бесшумно открыв дверь, Поттер вошел в дом. Он разулся, скинул пиджак, двинулся к кухне и… вдруг что-то чуть не снесло его с ног. Он только успел заметить коричневую и белую тень. Кажется, это были животные. Глаза молодого человека округлились, а он сам поспешил выхватить палочку. Эти тени унеслись на второй этаж, а потом послышался грохот.