— Не выспалась?

— Это проблема всех подростков. — отмахнулась Лира. — А Травология — самый скучный предмет. Когда спать, если не на нем? — она развела руками, чем вызвала улыбку у Лунатика.

Лира нравилась Лунатику, и он был рад считать её своим другом. Также Ремусу, прожившему с Сохатым, схожесть с Джимом была очевидна: оба грешили тем, что спали на уроках, у них были похожи улыбки. Мысленно встряхнувшись, Рем начал объяснять особенности Ядовитой Тентакулы.

За разговором Лира даже не заметила, как время перевалило за восемь часов.

— Ремус, прости. Мне нужно в Больничное Крыло. Я пойду.

— Может, сходить с тобой?

— С чего вдруг? — нахмурилась Лира.

— Мы же друзья. — пожал плечами Лунатик.

Что-то тёплое разлилось в груди, приятно согревая. В жизни Лиры было не так много настоящих друзей. Ремус казался настоящим.

— Если хочешь, то идём.

Лунатик поднялся на ноги, и они вместе покинули гостиную. Никто и не заметил хмурого взгляда серых глаз, чей обладатель сидел рядом с Джеймсом.

— А зачем тебе в Крыло? — поинтересовался Ремус, едва поспевая.

Лира привыкла идти быстро и не сразу заметила, что Лунатик за ней не успевает. Она чуть замедлила шаг, и Рем облегчённо вздохнул, вызывая едва заметную улыбку собеседницы.

— После тренировки у меня болят мышцы. Нужна обезболивающая мазь. — просто соврала Ли.

На самом деле это была половина правды. Мышцы действительно будут завтра болеть, но это не было единственной причиной. Лира просто не хотела, чтобы кто-то знал о кошмарах. О ее слабостях. Хватило того, что Лили заметила. Это, собственно, и заставило идти к мадам Помфри.

Они быстро добрались до нужного места. Девушка уверенно вошла в помещение, и в нос сразу же ударил запах медикаментов. Ей нравился этот запах. А вот Лунатик предпочёл бы никогда здесь не бывать. Ему вполне хватало одного раза в месяц во время полнолуния, после которого хотелось только умереть.

Люпин содрогнулся при мысли, что Слинт узнает о его «пушистой» проблеме, как ласково называет это Джеймс. Не смотря на слова друзей, парень изначально сторонился всех, не желал, чтобы кто-то узнал. Оборотней в магическом мире не жалуют.

Мадам Помфри сидела за столом, склонившись над бумагой. Целительница с удивлением посмотрела на вошедших и спросила:

— Чем могу помочь, молодые люди?

— Добрый вечер! Мне нужна ваша помощь. — сказала Лира и подошла ближе к женщине, чтобы Ремус не услышал о второй просьбе.

— После тренировок по квиддичу у меня болят мышцы. Могли бы вы дать мне расслабляющую мазь?

— Да, конечно. Вы не первая, кто просит это. — мадам Помфри подошла к стеклянному шкафчику и принялась искать нужное.

— И ещё. — Лира замялась, — Мне нужен отвар от сновидений. Точнее, от кошмаров.

— Что стало причной их появления? После какого события в вашей жизни? Если, конечно, оно было.

— Это действительно важно? — нервно отозвалась Слинт.

— Конечно. — нахмурилась целительница.

— В связи, — сглотнула брюнетка, — В связи со смертью моего отца.

Мадам Помфри лишь кивнула. За короткое время она нашла все, что требуется, и начала инструктировать.

— Мазь втирать в кожу вечером, перед душем. Не ждите результата на следующий же день. Лекарство согревает кожу, но действует медленно. Насчет отвара будьте аккуратны. Не стоит употреблять его слишком долго. Может вызвать побочные эффекты. Применять не дольше двух месяцев. Кстати, Ремус, как ты? Все хорошо? — обеспокоенно спросила женщина.

— Все хорошо, спасибо. До свидания! — попрощались Рем и Лира и вышли из Больничного Крыла.

До гостиной они дошли молча. Лира думала о том, что сможет наконец-то выспаться. Лунатик желал, чтобы часы остановились, и полнолуние на следующей неделе не приближалось.

========== 6. Первое октября. ==========

Мне казалось, что горе твое, настоящее горе, больше, чем когда-либо, сблизило нас с тобой.

Сентябрь показался Лире ярким калейдоскопом. Постепенно внедряясь в школьную жизнь, становясь частью большого коллектива, она радовалась, что мысли об отце больше не угнетают с былой силой.

Тридцатого сентября Лира нашла под дверями лёгкую коробку, предназначенную специально ей. Она была в комнате одна и поспешила развернуть посылку. Лили ушла на патрулирование коридоров, Марлин и Алиса на свидания. МакКиннон заинтересовал Когтевранец, а Алиса уже давно встречается с Фрэнком Долгопупсом.

Спустя пять минут после вскрытия коробки Лира выбежала из комнаты, прихватив с собой посылку. Поздно вернувшиеся Гриффиндорки так и не увидели соседку в комнате. В ту ночь она не вернулась в башню.

Гостиная.

Сириус поднимался поздно ночью к себе, когда увидел, что творится перед камином. Пьяная Лира сжигала какие-то газеты, куря сигарету. Учитывая, что она пропустила все уроки, не была на тренировке, и что совсем никто не знал о её местонахождении, Бродяге следовало накричать на Гриффиндорку.

Однако он видел её состояние, а потому просто сел рядом, забирая бутылку из рук.

— Что происходит?

Лира и не думала отвечать, продолжая курить. Злость кипела внутри, видеть кого-то совершил не хотелось. Прекрасно понимала, что ведёт себя как ребёнок, но ничего не могла сделать.

— Ровно девять месяцев, как его нет. Девять гребаных месяцев. — выдавила сквозь зубы после того, как выбросила окурок в пламя. — Сегодня с помощью камина МакГонагалл посетила кладбище. Одна.

Лира, делая глоток огневиски, не ждала слов соболезнования или прочей чуши. Только не от Сириуса, молча отпившего из второй бутылки. У обоих был дерьмовый день.

Очередная подстилка возомнила себя его девушкой и устроила скандал. Меган, конечно, хороша в постели, но истерик Бродяга не потерпит, а пощёчин тем более.

— А семья где?

— Брат во Франции, но мы не пересеклись. Мама предпочла посетить кладбище одна. Мою семью горе никогда не сплачивало. Пошло оно всё.

— Звучит как тост! — усмехается Блэк, а после указывает на коробку. — А это что?

— Ублюдки-слизерницы, ведь больше некому, решили пошутить. Собрали стопку газет «Ежедневного Пророка», состоящую из лжи и грязи о моей семье и отце в частности, и подкинули мне вчера. Решили, что это смешно.

Сириус, погруженный в себя, не сразу замечает слез на юном. Он вскидывает бровь, смотря на Лиру. Передвигается к ней поближе и обнимает за плечи, чувствуя, как та утыкается носом в его плечо.

— Я ужасная.

— Почему же?

— Потому что достало все. Кошмары, желания других, потери. От меня ждут великих успехов, а я банально боюсь людей. Это выматывет. А ещё я, последняя сволочь, напилась на поминках родного отца. Дура, по-другому не скажешь.

— У меня тоже жизнь не сахар. От меня откреклась семья, выжгли из семейного древа. А я даже рад этому. Единственное, что держало меня там — это Регулус. А теперь мой младший брат Пожиратель Смерти, любящий психа, а мать это поддерживает. Мои друзья — это все, что у меня осталось.

Они вновь выплескивают своё дерьмо, отпивая из бутылки и сжигая газеты.

Было около пяти утра Сириус почувствовал тычок в бок. Когда он кое-как открыл глаза, то увидел суетящуюся Лиру. Она быстро собирала остатки ночи в виде бутылок и сигарет.

— И чего ты меня разбудила? — недовольно проворчал Блэк, поворачиваясь на другой бок.

— Вставай! Если кто-то увидит, что мы тут устроили, то нас по головке никто не погладит! Поднимайся!

Лире все же удалось поднять Мародера. Он сел на месте, где спал, и протёр глаза. Гостиная выглядела относительно хорошо, а вот Лира совсем неважно. Мятая рубашка, мантия неопрятно свисала с правого плеча, юбка непривычно задралась. У красивых глаз пролегли мешки.

Ближе к утру, собрав весь мусор, они решили разойтись. Блэку оставалась одна ступенька до нужного этажа, когда его окликнули.

— Спасибо, что выслушал, Сириус. — мягко сказала Слинт и исчезла в дверном проёме.

Коридор.

Мародёр заметил знакомую макушку среди толпы в коридоре и поспешил к ней. У Лиры выпали учебники из-за несносного первокурсника, и сейчас она занималась их сборами с пола. Блэк поспешил на помощь, и вскоре вещи вернулись к хозяйке.