— Мама… сколько раз просила ее не слать сюда сов… — она распечатала пергамент и недовольно поджала губы, читая послание. — Ничего особенно… все как обычно. Бесится, что я пропустила семейный обед, — сказала она, бросив письмо на стол.

— Тонкс, у тебя не выходит вызвать телесного Патронуса? — встревоженно спросил Снейп.

— А?.. — она растерянно моргнула, не понимая, откуда Снейп узнал. Потом, конечно, догадалась. Андромеда написала, что Тонкс могла хотя бы Патронуса послать с предупреждением, а Снейп уцепился за мелькнувшую мысль о том, что у нее это больше не выходит. — Нет, не знаю, это было в начале лета, больше я не пыталась, честно говоря. Наверное, от того, что я была в такой…

Не дожидаясь, пока она подберет нужное слово, Снейп, наконец, подошел и обнял ее, неожиданно крепко прижимая к себе.

— Хочешь попробовать еще раз?

— А ты хоть раз видел моего Патронуса? — смущенно спросила Тонкс, кончики ее волос побелели.

— Обоих видел, — ответил он, и Тонкс выдохнула. — Того, что ты вызвала на занятиях на четвертом курсе, и второго. Послушай, я останусь у тебя сегодня, если хочешь.

— Альбус заметит. Не надо… — Тонкс посмотрела в его глаза. Они, наконец, были теплыми.

— Скажу, что Темный Лорд вызывал, — улыбнулся он. — Должна же быть хоть какая-то выгода от моего положения.

— Утром обязательно попробуй еще раз вызвать Патронуса, — сказал Снейп, когда она, наконец, закончила поцелуй и легла рядом на его плечо.

— Дался же тебе этот Патронус!

— Тонкс, это серьезно. Дементоры не всегда будут под контролем министерства.

— Ладно-ладно, я попробую. Но во всем остальном это бестолковое заклинание. Знаешь, как я на ЖАБА боялась, что меня попросят его продемонстрировать? Это было бы жуткое палево.

— Не думаю. Никто бы ничего не понял. И я в первую очередь, — улыбнулся Снейп и продолжил.

— Ну да! Зайца-то моего многие запомнили.

— Патронус — это, как правило, воплощение личности волшебника, а не отражение другого человека, — с менторскими интонациями начал объяснять Снейп.

— Я спрашивала у девчонок, — перебила Тонкс, — да и не только. Ни у кого никогда не менялся Патронус. Я даже решила, что это из-за того, что я — метаморф.

— Нет, дело не в этом, — продолжил он. — Ты — слишком эмоциональный человек. К тому же, я ведь уже говорил, склонный идеализировать людей. Чувства захватывают тебя полностью, заполняя до краев, а твой максимализм подпитывает их, даже когда здравый рассудок должен бы был отрезвить. Любовь для тебя сродни потрясению. А то, что Патронус может меняться под влиянием сильного эмоционального переживания, написано во всех учебниках.

— Боюсь, что мой означал все-таки не эмоциональное потрясение, а совершенно конкретного человека. Разве так бывает? — спросила она, продолжая лежать на его руке.

— Бывает, — не сразу ответил Снейп. — Ты — потерялась в этом чувстве.

— А какой у тебя Патронус? — спросила Тонкс, немного переводя тему.

— Когда-нибудь, возможно, покажу, — ушел от ответа Снейп, и Тонкс почувствовала, что настаивать не нужно.

— Что ты делаешь? — спросила она, обнаружив Снейпа на кухне. Он сидел за столом, опустив голову на руки.

— Прежде чем уйти после встречи с тобой, мне нужно привести в норму чувства.

— Значит, на ночь все-таки не останешься? — немного разочарованно спросила она, хотя час назад сама уговаривала его уйти.

— Так будет лучше. Я пропустил ужин и, не удивлюсь, если обнаружу на своей двери записку от министерской стервы. И выспаться нужно, а с тобой рядом — это маловероятно.

Тонкс хмыкнула.

— Оставишь меня на пару минут одного?

— Северус, — она впервые назвала его по имени, и оно резануло ей слух. — Я не подумала о том, что ставлю тебя под угрозу. Если я — помеха для окклюменции, то, может быть, нам не стоит…

Снейп усмехнулся.

— Ты не помеха. Ты — чертов динамит, но я держу все под контролем. Просто дай мне время.

Когда Снейп ушел, Тонкс вернулась на кровать. Она легла на спину, выключила свет, нащупала свою палочку и вскинула ее вверх.

Экспекто Патронум!

Красивый серебристый ястреб вырвался из кончика палочки и заметался под потолком, освещая комнату волшебным светом. Тонкс завороженно смотрела на кружащую над ней птицу. Широкие бесконечно красивые величественные крылья, острый клюв и длинные когти на мощных лапах. Странно было смотреть на «защитника», который всем своим видом олицетворяет опасность и бесконечную гордость. Самый настоящий хищник. Тут она вспомнила, что первым ее Патронусом был заяц. Смешно. Выходит, она была потенциальной жертвой того, в кого безоглядно влюбилась. И эту жертву он не собирался никому отдавать. Тонкс понимала, что находится в его полной власти. Он следил за ее домом, — причем, даже разорвав отношения, следил. Он не просто то и дело читал ее мысли, он буквально не выходил из ее сознания и даже не скрывал это. В постели он вел себя немногим лучше, играя с ее желаниями и настойчиво подчиняя своим, хотя последнее ей безумно нравилось. Впрочем, на постоянную легилименцию она тоже не жаловалась, а что до слежки… когда девятнадцать лет живешь в одном доме с Андромедой Тонкс, и не к такому привыкаешь.

В следующий вечер Снейп не пришел. Но это не помешало ей прийти к нему… Так и продолжилось.

Большую часть недели Тонкс ночевала у Снейпа, тот не возражал, хотя открытого энтузиазма по этому поводу не высказывал. Как ни странно, с тех пор Тонкс стала менее неуклюжа. Все словно возвращалось на круги своя. Снейп положительные изменения замечал и старался быть максимально заботливым. Вслух он об этом не говорил, но его здорово грызла совесть за ее состояние в начале осени. Однако его же старания и сыграли злую шутку. После ареста Подмора в Ордене снова встал вопрос об усилении охраны зала с пророчествами. Тонкс все-таки назначили на дежурства. Грюм мотивировал это тем, что девушка пришла в форму. Снейп переругался практически со всеми, обозвал Тонкс идиоткой и хлопнул дверью. Правда, как оказалось, ушел он недалеко. Она нашла его на привычном месте, в двух кварталах от штаба. Тут они обычно ждали друг друга после собраний.

Снейп был зол. Очень зол. Министерство было тем местом, куда ему вход был фактически закрыт. Прикрывать ее там он не сможет, значит, ситуация выходила из-под его контроля. Зато Тонкс было совершенно не страшно и даже немного обидно. В конце концов, проникнуть в сердце министерства Магии — это вам не батон хлеба стащить. Тем не менее она искренне обещала быть предельно осторожной, а Снейп пригрозил отсечь ей конечность, если будет глупить. В таком виде ее на дежурства точно не отправят. В шутку, конечно, пригрозил, но что такое шутка, сказанная профессором Снейпом? После, немного успокоившись и, видимо, смирившись, он вдруг спросил:

— Послушай, давно хотел поинтересоваться, почему ты не позволяешь им называть себя по

имени? — на собрании Тонкс капитально наорала на Люпина, когда тот «оговорился».

— Мистер-проницательность-и-легилименция действительно не понимает? — Тонкс расплылась в улыбке.

— Нет, не понимаю. Потому что я называю тебя по имени, и ты не злишься, я точно знаю.

— Но злилась ведь когда-то. В детстве я ненавидела свое имя! С этим свыклась даже моя декан. А ты, как нарочно, упорно и регулярно называл меня Нимфадорой и снимал баллы, когда я бесилась из-за этого, — Тонкс игриво прищурилась. — А потом в какой-то момент я привыкла к своему имени, но тогда вслух его произносил уже только ты. И я стала запрещать себя так называть, чтобы мое имя принадлежало только тебе. В своей голове я слышала его твоим голосом. Глупо, я понимаю.

Снейп с деланным сожалением цокнул языком.

— Нельзя было все-таки выделять ни одну из учениц, даже негативным образом. Вот к чему подобное приводит.

— Ты, что ли, недоволен? — оглянувшись, она потянула его в пустой темный переулок и прижала к кирпичной стене. — Наложи чары, чтоб магглы сюда носа не сунули. И только попробуй потом сказать, что жалеешь о том, что называл меня по имени, — шепнула Тонкс, ища застежку на его брюках.