После Снейп возвращался в Хогвартс, а Тонкс — домой к родителям. Но от каникул оставалось всего пара дней. Северус поймал ее мысль и насмешливо спросил, валяясь с ней на кровати в своей спальне.

— Мечтаешь побывать в личных комнатах декана Слизерина?

— Боюсь представить, что там, судя по тому, как вы обставили кабинет, — она упорно обращалась к нему на «вы». Снейпа это скорее забавляло. Он-то сразу перешел на «ты».

— Очевидно же, там логово садиста-извращенца!

— Ну, пока вы не очень оправдываете ожидания, сэр, — игриво сказала она. Это была правда, он был нежен. И это тоже сбивало с толку, учитывая его темное во всех смыслах прошлое.

Снейп приподнял бровь... и резко схватив ее, опрокинул на спину, придавливая собой, чтобы не рыпалась.

— А если серьезно, я смогу приходить к вам... как раньше? — она смотрела прямо в глаза так восхищенно.

Снейп упивался ее чувствами: ей нравилось ощущать тяжесть его тела. В кои-то веки легилименция с женщиной приносила такое удовольствие.

— Нет. Как раньше, не сможешь. Будешь делать это куда чаще.

— Значит, правду говорят, что все слизеринцы — развратники?

— Еще какие! — он сверкнул глазами.

— Наверное, количество девиц, прошедших через вашу спальню в Хогвартсе, исчисляется десятками... — пошутила Тонкс.

Снейп не без усилия сдержал улыбку.

— Сотнями! — и он прервал этот бессмысленный диалог поцелуем, а потом взял ее второй раз за этот день.

После окончания каникул все действительно продолжилось — примерно как и было до декабря. Он встречал ее за территорией замка и тайным проходом вел сразу в подземелья, а после провожал обратно поздней ночью. Только ее учебой они больше не занимались.

*

Февраль.

Она плюхнулась к нему на колени, но Снейп отодвинул ее чуть в сторону.

— Подожди, не загораживай. Я хочу дочитать.

Тем не менее, руку ей под свитер он запустил, а вскоре и вовсе отложил периодическое издание по зельям.

— Ну, мисс Тонкс?

Она обняла его и стала так нежно целовать, только сердце билось все чаще и чаше, и, кажется, громче обычного. Особенно, когда она явно почувствовала, что ему это небезразлично. Однако Нимфадора так и продолжала целоваться, ничего не предпринимая. Снейп сам отстранился и, проведя большим пальцем по ее губам, сказал с легкой полуулыбкой:

— Ну, попробуй уже, раз так хочется, пока у тебя сердце не выпрыгнуло.

Тонкс показалось, что он почувствовал, как вспотели ее ладони.

— И я не обижусь, если в процессе ты решишь, что это не для тебя, — закончил он.

Нимфадора спрятала лицо в руках.

— Какой же ужас — эта ваша легилименция. Я, наверное, кажусь вам ужасно развратной...

— Думаешь, мне что ли, этого не хочется? — чуть насмешливо сказал Снейп, приподняв бровь.

Тонкс посмотрела на него сквозь пальцы и послушно сползла на пол, по-прежнему не отводя взгляда. Ей было чуть страшно, и он это, конечно, же знал. Она вспомнила, как сидела у его ног на Хэллоуин год назад и намек на интимность положения витал в воздухе, но тогда она старалась о таком даже не думать.

Молния на брюках заедала, руки у Тонкс подрагивали. Но Снейп ей не помогал, только смотрел, прищурившись. Иногда Нимфадора казалась ему сущим ребенком, и от этого неприятно саднило. С другой стороны, уже давно совершеннолетняя, должна бы и отдавать себе отчет. В конце концов, он как ни с кем, возился с ней полтора года, так что вполне заслужил какие-то бонусы. Да и она получила ведь, что хотела. Пусть уж лучше пробует все с ним, он хоть не обидит. На все только ее воля.

Словом, Северус оправдывал себя, как мог.

А еще он продолжал читать ее мысли, слишком уж забавной оказалась эта девчонка. Тонкс то жалела, что не подготовилась, не расспросив знакомых подружек, то подумала о том, что спросить стоило лучше у кого-то из парней. Снейп представил себе это! Потом она испугалась, что будет, если она закашляется или поперхнется, когда он кончит... А, может, он, как в порнофильмах, схватит ее за волосы, чтобы не вздумала уворачиваться? Последняя мысль Снейпа немного задела: он ни разу не давал даже намека на насилие, а она представляла себе такое, причем без какого-либо негатива! А потом Нимфадора подумала, что она — идиотка, потому что никак не начнет, а он теряет возбуждение. Тут Снейп опомнился, понимая, что это он слишком увлекся легилименцией вперемешку с самокопанием, и ласково погладил ее по волосам.

И Тонкс решилась, а он откинул голову, лишая себя соблазна читать ее мысли. И был, по всей видимости, прав, потому что после Нимфадора буквально подскочила, едва ли не напугав, и рукой закрыла ему глаза.

— Только не смотрите! Не смотрите сейчас мысли, пожалуйста!

Он и не собирался, но теперь... Снейп убрал ее руку и поцеловал, не открывая глаза.

— Я и не ожидал, что тебе понравится.

— Нет! Мне понравилось! Но в голове слишком много всего, вы не так поймете!

Снейп кивнул, но обещание не выполнил. Все было ожидаемо. Как он и предполагал. Тем не менее Тонкс делала это снова и снова. А вскоре он, к своему огромному удивлению, увидел, что ей стал нравится вкус! Сначала он даже не поверил, но — нет, Тонкс не могла еще обманывать в мыслях. Возможно, привыкла, или это и была та самая магия любви, но у Дамблдора уточнять не стоило.

С декабрьского утра в его доме прошло почти два месяца. Встречались они все чаще. Тонкс приходила к нему почти каждый вечер. Снейп не планировал такого, но противостоять просто не мог! Слишком уж нежна была ее кожа и притягательны мысли. Северус понимал, что попал в собственную ловушку: легилименция, благодаря которой ему удавалось в той или иной мере манипулировать людьми, все сильнее привязывала его к этой отчаянно влюбленной девочке.

Да и к хорошему быстро привыкаешь. Ведь прежде у него никогда не было регулярной партнерши, а теперь он ждал отбоя, чтобы идти за ней в сторону Запретного леса.

Тонкс с каждым разом становилась все раскованней и смелее, хотя так до сих пор ни разу не испытала оргазм. Она всегда стремилась сразу же заняться с ним любовью и перейти к главному. Даже на длинную прелюдию ее не хватало, всеми мыслями она провоцировала: «Скорее, скорее! Я так хочу вас!» Снейп долго не понимал, в чем дело, но к чему сопротивляться? Однако в глубине души это его, конечно, подтачивало. Он и сам понимал, что был далеко не идеальным любовником. Никогда раньше он не задумывался об удовольствии женщины, а теперь ему захотелось довести ее до края. И, чтобы разобраться в вопросе, он взялся легилиментировать ее в процессе, насколько это было, конечно, возможно, хотя в юности едва ли не зарекся делать подобное.

Как ни поразительно, но мысли женщин, с которыми Северус спал, далеко не всегда были возбуждающими или даже приятными. Зато эта девочка не думала ни о чем, кроме того, что происходило прямо сейчас. Только он, его тело и полная власть над ней. Но оргазма Тонкс не испытывала! Хотя после она так блаженно устраивалась у него на груди, а если она была сверху, то и вовсе не спешила слезать.

Проблема действительно крылась в ее мыслях — Нимфадора слишком много думала о нем и очень уж ждала, когда он кончит. Это доставляло ей какое-то удивительное сакральное удовольствие. Нимфадора ловила этот момент, и потом снова и снова прокручивала его в мыслях. И ей действительно было хорошо. Хотя при этом Тонкс жутко боялась забеременеть. Она напоминала Снейпу дикое, но надломленное где-то у основания растение. Ветви, согласно природе, тянулись к солнцу, но сердцевина росла неправильно.

Лили была совсем другой. Она всегда хотела семью, замуж за принца и красавицу-дочку. Лили была идеальной, в Тонкс все было неправильно. Хотя, скорее всего, Северус был тогда слишком молод и не мог не идеализировать. Наверняка, и Нимфадора сейчас примерно так же идеализировала его.

*

Март.

«Вы не хотите меня сегодня?» — подумала Тонкс, томно глядя в глаза, когда Снейп наклонился поцеловать ее.