– Прекрати паясничать, – оборвал его Андрей резко. Ему даже не пришлось изображать раздражение – он действительно был предельно зол на друга: – Объясни, пожалуйста, нам с Катей, что за дрянь ты затеял?! Что за кретинская шутка с твоей запиской?
– Вам с Катей? – хмыкнул Ромка удивленно, но тут же сориентировался. – Катюша, и вам здравствуйте. А какая именно муха укусила нашего президента, вы не в курсе? Я из его рычания понял только то, что он на что-то злится.
– Розовый пакет с кучей, как вы выражаетесь, всякой дряни. Припоминаете, Роман Дмитриевич? – произнесла Катя тускло.
– Припоминаю. А в чем дело? – удивился Ромка. – Я что-то вообще ничего не понимаю. В чем криминал-то? В том, что у меня в ящике стола был пакет с игрушками-шоколадками? Или в том, что вы шарились в ящиках моего стола без спроса и на него наткнулись? Поясните, Катенька?
Комментарий к Глава 2. Андрей Палыч
Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов - именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.
Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!
========== Глава 3. Роман Дмитриевич ==========
Андрей снова прижался губами к Катиной макушке и замер. Кажется, Ромка придумал, как выкрутиться. Только бы он не перегнул палку, в попытках защититься. Угадать его план пока не получалось, но Андрей решил бросить пробный шар:
– Ром, постой, я не думаю, что Катя что-то искала в твоем столе…
– Пакет мне передала Шура, – произнесла Катя все так же тускло. Она не отстранилась, но вся словно сжалась еще больше, закаменела. – Шура сказала, что он был на вашем столе, для Андрей Палыча.
– Абалдеть… – протянул Малиновский насмешливо. – Я его на стол точно не клал. Когда я уходил из кабинета пакет был в закрытом ящике стола. Ну да ладно, отложим на потом обсуждение того, как к вам в руки попал этот розовый пакетик. В чем дело-то?! Чем он вам не угодил? Причем обоим сразу?
– Ром, ты действительно не понимаешь? – спросил Андрей с нажимом.
– Не понимаю, Андрюха. И не нужно из себя обиженного строить, ты и сам в курсе, что с ухаживаниями у тебя на троечку. По семибалльной системе, где высший балл далеко не единица. Ты привык, что девушки тебе прямым текстом всегда говорят, что именно и как именно они хотят, поэтому фантазии на тему у тебя нет совсем, извини за прямоту. Кстати, Катенька, имейте это ввиду, на него из-за этого дуться совершенно бессмысленное занятие, он плохо обучаем в этом плане, это можно только принять, как природное явление. Приноравливаемся же мы как-то к дождю и снегу, даже утверждаем порой, что нет плохой погоды, но есть одетые не по погоде люди…
– Ромка!
– Ах, да, ты же мне в Прагу на мобильный звонишь, не до рассуждений. Андрюх, мы же с тобой обсуждали, что ты не знаешь, что и как Катюшке подарить, как порадовать. С модельками все просто, с Кирой тоже – как по железной дороге. А вы, Катенька, прямо-таки загадка природы. Зарплату вам Андрюха повысил, а вы вместо нормальной реакции – ну, там, поцеловать хотя бы в щеку и свое расположение выказать каким-нибудь способом, доступным для понимания простых смертных, засмущались и сбежали с таким видом, словно он вам язык показал и за косички дернул. Где логика?! Я не вижу. Зато я вспомнил, что Андрюхин экспромт с куклой пришелся вам по вкусу – бывают и у нашего с вами президента внезапные озарения на ниве одарения, хм… редко правда. И мне показалось, извините, Катенька, если вас это задело, что вас больше всего радуют презенты, так сказать, пионерско-октябрятского масштаба. Шоколадки, куколки, открыточки и прочее детство. Ну, бывает. Я, например, постельное белье с прикольным принтом люблю. У всех свои слабости. Вот я и решил Андрюхе помочь – купил кучу того, что по моим прикидкам может вам понравиться. Он бы глянул, выбрал оттуда что ему интуиция подсказывает и вуаля – в магазин тайно от Киры и Вики бегать не нужно, выбор большой, ну а если забракует – не беда, я с запасом взял, что-то да пригодится. Тут тоже ничего плохого нет. Те же цветы мы же не сами в букет собираем, а говорим более опытному флористу, что нам нужны белые розы или красные герберы, например. Так что за что вы на меня взъелись, не понимаю. Нет бы «спасибо, Ромочка» сказать…
Андрею показалось, что Катя то ли вздрогнула, то ли слабо дернулась, пытаясь высвободиться. Он положил мобильный на стол, обнял Катю и второй рукой тоже, скользнул губами по ее виску и вздохнул, понимая, что отмолчаться не удастся:
– Ром, ты и сам понимаешь, наверное, что дело в записке.
– Ты имеешь в виду надпись на пакете? – уточнил Малиновский удивленным тоном. –А по мне так «Спасти рядового Жданова» очень даже смешно вышло. Ну, где ты свое чувство юмора потерял, Палыч? У тебя его Кира в Прагу умыкнула, что ли?.. Вы, серьезно, на «рядового» обиделись, господин президент? Вот ведь… детский сад! Ну, простите холопа неразумного, коли такое дело. Не рассчитал.
– Я имею в виду записку, которая была вложена в пакет, – отчеканил Андрей.
– Хм… Андрюх, ну ты что, действительно свое чувство юмора где-то прикопал, пока в банк ездил? С утра ты еще нормальный был, вроде как… Хочешь сказать, что ты на «редкую форму склероза» обиделся?! Ну ты даешь, Палыч… Ну, хорошо, мои извинения за то, что я озвучил очевидный факт, что ты склеротик полный, когда речь идет об ухаживаниях. За «друга и президента» мне извиняться тоже?! И, кстати, Кать, вы-то на что именно в этом черновике записки умудрились обидеться? На «склеротика», из солидарности с Палычем?!
Катя молчала.
– Ром, там из всей записки только первая фраза и нормальная. А за остальное хочется набить тебе морду. Это даже на шутку не тянет, бред и мерзость, иначе не скажешь.
– А вот с этого момента поподробнее, – произнес Малиновский озадаченно. – В моем черновике только фраза про склеротика и была. Ну и немного пониже слово «цветы» в кружочке, чтобы не забыть тебе напомнить. Это все. И за что ты там мне морду бить собрался, я не понимаю. Может, просветишь хотя бы, прежде чем голову рубить?
Андрей едва сдержал вздох облегчения. Кажется, Ромка придумал хороший вариант отбиться ото всех нападок. Только вот почерк…
– Мой дорогой друг и президент, – начал Андрей сухим тоном, – поскольку ты с детства страдаешь редкой формой склероза, я снова решил прийти тебе на помощь. Первую часть плана по укрощению нашего монстра ты уже выполнил, за что тебе от лица трудового коллектива огромное спасибо. В некотором смысле ты даже герой, потому что, – тут он замолчал, поморщился и произнес уже раздраженно: – Извини, дальше у меня язык не поворачивается. Там куча мерзкого бреда о том, что я якобы совращаю Катю из-за НикаМоды и Зорькина. Причем в хамских выражениях, очень оскорбительных по отношению к Кате.
– Однако… – протянул Малиновский после долгой паузы. – Палыч, следовало бы дать тебе по шее, за то, что ты так легко приписал авторство этой записки мне. Ладно Катя – она меня всего несколько месяцев знает, хотя и это обидно. Но ты… Не ожидал, – он резко выдохнул: – полагаю, о таком понятии, как презумпция невиновности, вы не слышали. И раз у нас в ходу презумпция виновности, мне нужно оправдываться. Кто бы не напечатал эту записку, это наверняка было сделано на принтере в Зималетто, так на фишку с особыми западающими клавишами печатной машинки мне рассчитывать нечего. Бумагу могли взять и с моего стола, так что своим отпечаткам на ней я не удивлюсь. Так что у меня, похоже, только один аргумент – мое честное слово.
Андрей не выдержал и улыбнулся, все равно Катя не видит его лица. Молодец Ромио, хорошо придумал! Гнет свою линию, как Акулька из «Шведской спички»!
– Текст написан от руки, – произнес он вслух.
– Правда? – обрадовался Малиновский. – Ну тогда у меня все шансы доказать вам, что я не верблюд! Почерк там точно не мой. А если кто-то и пытался мой почерк подделать, это же легко узнать специальной экспертизой.
