– Не геройствуй. Поскольку у Одина для спасителей Асгарда есть только одна награда.

========== 9 - Just keep fighting ==========

Jorn – Live To Win

Live to win ‘til you die

Till the light dies in your eyes

Live to win, take it all

Just keep fighting ‘til you fall

Жить, чтобы выиграть, пока не умрешь

Пока свет не умрет в твоих глазах.

Жить, чтобы выиграть, взять все

Просто продолжать сражаться, пока не упадешь.

БОГ

Нападение ванов не предвидел никто, честно говоря, одержав победу в последней битве, Один и вовсе полагал, что никогда не увидит более этот народ, и уж тем более в своих землях. Локи и рад был бы разделить оптимистичный настрой отца, но он никогда не позволял себе расслабиться. До нынешнего момента.

В последние дни он будто жил во сне, сюрреалистичном и чудном, – кто бы мог подумать, что ему, одиночке, предстоит жениться раньше брата? Девчонка его заинтриговала, подцепила на крючок, словно рыбку, и теперь не отпускала, поймала в сети. От одной мысли, что его, бога коварства и обмана, обвели вокруг пальца, мужчину бросало в дрожь. Локи злился, и в то же время не смел отрицать, что получал удовольствие от этой игры.

Сила, присущая Сигюн, манила, столько возможностей она таила в себе. Девушка, которой подчинялись его звери – не сожрали, во всяком случае, – предстала для Локи возможностью, только какой – он и сам не знал. Кто бы мог подумать, что зверь сам побежит в капкан? Да еще и с сокровищем, припрятанным под шкурой?

Мужчину одолевали странные чувства, им двигало желание воспользоваться девушкой в личных целях, овладеть ее силой, но она выпустила коготки и не позволила так просто поймать себя. Не осудила, не отвернулась, а предложила сотрудничество. По правде говоря, попросила помощь, только Локи ощущал себя не спасителем, возымевшим власть над жертвой, а идиотом, которого провели. Но он не злился, как мальчишка, которому не досталась желанная игрушка. Быть может, потому, что из интереса родилась привязанность, а следом возникла жажда близости и понимания.

Они с Сигюн разделяли одинаковые мысли и порывы, скрывались в тени братьев и сестер, недооцененные и завистливые. Но зависть научила их наблюдательности, а жадность – собирательству. Поэтому он так гнался за ней – как за своей тенью, за мечтой. Видел в ее глазах отражение своего холодного взгляда. Их связала не влюбленность и не любовь, а страсть – страсть к власти, к жизни, к завоеваниям и признанию.

Наверняка он совершил ошибку, доверившись Сигюн, но у этой ошибки был сладкий вкус.

Возможно, поэтому он окончательно выжил из ума, когда решил добровольно помочь ей сдерживать силу Камня Бесконечности. Он зарядил диадему своей энергией, наложив на нее защитное заклинание, – лучше уж явиться на собственную свадьбу с усталостью, чем обезумевшей невестой. Но в данный момент, оказавшись на поле боя, Локи пожелал обратного.

Воин, зажав в руке массивный топор, мчался на него с оглушительным криком. Но лезвие оружия прошло сквозь световую проекцию бога коварства. Не удержав равновесие, ван завалился вперед, открывая спину для смертоносного удара.

Отыскав брешь в защите доспех, Локи выскочил из тени и вонзил кинжал в обнаженную шею воина, пустив теплую кровь под холодные порывы ветра. Одним врагом меньше, но это ничтожная победа, учитывая масштабы вражеской армии. Тор и его товарищи активно разбрасывали противников, в то время как он едва сдерживался, чтобы не перевести дыхание.

Будь оно все проклято.

Не успевая думать, Локи просто атаковал или защищался, исчезал в световых проекциях, однако это отнимало у него больше сил, чем физическая активность. Мимо него пролетали стрелы, в нос бил запах грязи и крови. От тяжелого дыхания болели легкие, и мужчина многое отдал бы за возможность призвать Фенрира в эту битву. Волк не оставил бы от противников и следа.

Безумие кружило под стенами Асгарда черными воронами. Локи знал, что они справятся – иначе не могло быть, – однако цена победы окажется высокой. Невероятно высокой.

Группа лучников натянула стрелы, целясь в очаг сражения, однако Локи без труда увидел их цель. Наконечники смотрели в спину его брата, позабывшего об окружении в пылу битвы. Брюнет уже собирался окликнуть Тора, предупредить, но коварная мысль – избавиться от конкурента, мешающего заполучить трон – не позволила словам слететь с языка.

Время будто остановилось, смешав грязь, крики и агонию битвы. Локи ждал, когда стрелы слетят с натянутой тетивы, однако шли секунды, но они сохраняли неподвижность. Все замерло.

В недоумении оглянувшись, мужчина обнаружил, что вражеские воины прекратили атаку, застыв с опущенным оружием, словно потерянные дети. Асгардцы пятились от противников, не понимая столь странного поведения. Под простором ночи воцарилась тишина, среди которой отчетливо прозвучал высокий голос:

– На колени.

Один за другим ваны начали падать на землю, не страшась расправы и гнева асгардцев. Даже самые крупные и устрашающие воины опускались в грязь по воле чьего-то голоса, который запустил тонкие нити в их души, захватил сердца. По мере того, как толпа редела, Локи смог разглядеть силуэт человека в голубом одеянии у подножья крепостной стены. Но ему и не нужно было видеть, чтобы понять, кто пришел к ним на помощь. Кто, черт возьми, смог поставить на колени целую армию!

Ее фигура, словно призрак, плывущий по кладбищу, двинулась вперед, обращая к себе недоумевающие взгляды – как ванов, так и асов. Первые не понимали, почему добровольно сдались без сопротивления, вторые – откуда у кого-то могла быть подобная сила. Сигюн дрожала, сжимая кулаки, словно удерживая сотни цепей с прикованными к ним душами.

– Сигюн… как ты?.. – Находясь ближе всего к девушке, Тор первым рискнул обратиться к ней. – Как ты вообще здесь оказалась? Тебе лучше уйти, это опасное место…

– Вам стоит опасаться не места, – обернулась к атлету Сигюн. – А меня.

– Тор, – осторожно окликнул своего брата Локи, не спуская напряженного взгляда с жены, – отойди от нее.

Она явилась на поле боя без диадемы, окутанная влиянием Камня Души – сила артефакта набросилась на нее, как голодный зверь, впившись острыми зубами глубоко в сознание. Но даже без этого можно понять – все поняли, – что с Сигюн творилось неладное. Ее глаза горели оранжевым блеском, в то время как от камня, лежащего в медальоне на груди, исходила отравляющая энергия.

– Эта ночь по праву принадлежит мне, а эти люди, – обведя рукой поле брани, воскликнула Сигюн, – ворвались к нам в дом без приглашения. Этой ночью уже погибли наши воины, и погибло бы еще больше, не вмешайся я. Или мне отпустить их души?

– Нет, – поспешно ответил Тор, натянуто улыбнувшись, – ты… ты действительно помогла нам, и я понимаю твою злость, Сигюн. Это была твоя ночь, твой праздник… ваш с Локи праздник, – оглянулся он на брата. – Но сражение – это дело мужчин. Тебе не следовало так опрометчиво врываться.

– Да что ты? – С сомнением дернула бровью девушка, стрельнув острым взглядом в Сиф.

– Тут опасно. Дальше мы сами.

Тор упрашивал ее, как маленького ребенка, и она не отрывала от него взгляда, пока ее пальцы, спрятанные в волнах юбки, перебирали воздух. Сигюн, не поворачивая головы, посмотрела на Локи.

Мужчина не на шутку обеспокоился, поскольку на него смотрела не его маленькая коварная напарница, а янтарный демон. Он заметил медленное движение: ван, сидящий позади Тора, потянулся к кинжалу, хранящемуся в сапожных ножнах. Идеальный шанс вонзить холодную сталь в шею могучего громовержца! И Сигюн смотрела на него, ожидая одобрения, волнительного страстного взгляда. Локи уже столько раз пытался убить брата, что и не счесть, однако сейчас ему стало страшно. Он незаметно покачал головой, и Сигюн, не без раздражения, прекратила манипуляции.