— Нет! — Не унимался Мышовур.

— Я прожил слишком много, чтобы умереть, как больной старик в своей холодной постели! Если так печешься обо мне, тогда пошли кого-нибудь со мной.

Мышовур насупился, но видя, что Миккель не уступит, отчаянно выдохнул. Боковым зрением он заметил Гремиста, который шел по тропинке в лес, мимо них. Они невольно задержали на нем свои взгляды.

Тот, как всегда шел, чуть сгорбившись с вечно недовольным лицом, в своей шапочке из оленьего меха, зеленой полотняной куртке, а поверх жилеткой из медвежьего меха. Гремист, что-то бубнил себе под нос. “Годы идут, а по сварливости с ним только чародейки и могут сравниться”, — заметил про себя Миккель.

— Гремист, — окликнул его Мышовур. Тот нехотя обратил на них свое внимание, — я вижу, ты направляешься в лес. Возьми Миккеля с собой, он очень жаждет поглядеть на воронов.

— Это на дохлых-то? — как всегда язвительно заметил Гремист. — Что ж, коль такая охота, тогда не буду перечить, но у меня тоже в лесу дела, так, что я не собираюсь торчать там весь день.

Миккель кивнул и на этом они договорились. Шли они медленно, так как оба были стары, хоть Гремисту и было всего семьдесят. Рядом с Миккелем все кажутся теперь на десятки лет моложе и живее.

Гремист шел, угрюмо уткнувшись взглядом в землю, с перекинутой дорожной сумкой через плечо. Миккель же шел, осматривая лес. Что-то в нем действительно изменилось, и не только отсутствием ворон на деревьях.

Старый друид прислушался. Слабое пение птиц тревожило его слух, он вгляделся в траву и увидел двух серых кроликов, скачущих вглубь леса. Солнечные лучи достигали земли, а в воздухе витал приятный аромат леса и цветов. На миг ему показалось, что даже трава стала зеленей. Но долго ли продлиться это наваждение?

Наконец он увидел первое черное пятно, на земле, и чем дальше они шли, тем больше их было.

— Зачем тебе в лес, а, Миккель? Ты и вправду так хотел увидеть мертвых воронов? — с ухмылкой спросил Гремист. Он не поворачивал к нему своего лица, но и так было понятно, что он не верит во всю эту байку.

— А разве нет? Тебе ли не кажется удивительным, то, что все они внезапно умерли?

— Холера, Миккель, — вздохнул Гремист, — у нас теперь много иных забот. Черные, грядущий холод, выборы короля…

Они умолкли на мгновение. Воронов становилось все больше на пути к заброшенной лесопилке. Миккель заметил, что они прошли мимо несколько кустов с растениями необходимыми для алхимических зелий.

— А тебе, зачем в лес? — спросил он вдруг.

Гремист усмехнулся, хотя его усмешки и не было видно за коротковатой бородой:

— Скоро узнаешь.

Шли они недолго. По мере приближения к лесопилке, слух Миккеля стал улавливать человеческие голоса. Холодная дрожь прошла по его телу. Быть того не может, неужели…

Когда они, наконец, дошли до лесопилки, он увидел группу мужчин. Чуть больше дюжины, они пилили древесину, некоторые укрепляли крыши лесничих хижин.

— Вот мы и пришли, — сказал ему Гремист.

Навстречу им вышел высокий рыжий мужчина, с топором за спиной, но Миккель не обратил на него внимания. Неподалеку, он заметил, как трое мужчин снимали шкуры с мертвой стаи волков. Сердце его ушло в пятки.

Гремист, что-то обсуждал с мужчиной, но к смыслу их разговора, Миккель стал внимать только сейчас.

— Нам нужны шкуры, мясо и дерево, чтобы топить землянки, — говорил Гремист. — Теперь стало холоднее, а наши запасы еды истощаются.

Миккель смотрел вокруг, и наконец, взгляд его упал на лежащее человекоподобное дерево.

— Что здесь произошло? — вдруг спросил он.

Гремист и мужчина удивленно уставились на него.

— Мы наняли ведьмака, — спокойно ответил рыжеволосый. — В лесу стало не безопасно, а по утрам и ночам — ужасно холодно. К тому же близиться война с Черными. Пока Эмгыр грызется с Радовидом, у нас есть время подготовиться.

— Ведьмака… — загадочно протянул Миккель, и медленно подошел к телу мертвого лешего.

Обезглавлен. Он еще раз бросил взгляд на трупы волков, но тут же отвел глаза. Он был слишком потрясен, чтобы заметить.

Возвращались они тем же путем. Молча. Миккель шел весь в раздумьях, хотя ни одной четкой мысли в его голове не было. Скорее густой туман.

— Ты меня пугаешь, Миккель, — вдруг молвил Гремист. — Мышовур прав — тебе нужен отдых и покой, а не шататься по лесам.

— Да. Теперь, пожалуй, да.

Ночью, лежа в своей постели, он никак не мог уснуть. Миккель не чувствовал ни усталости. ни боли. Бодрость, вот все, что его наполняло сейчас. Старик сильнее закутался в свой шерстяной плед.

Он прокручивал в голове все, что увидел, пытаясь вспомнить, что-то. Он упустил, какую-то деталь, которую его слабый разум теперь отчаянно пытался отыскать. От этого у него разболелась голова. Хорошо, что он выпил те снадобья, что ему приготовил Мышовур, и его беспокоит только головная боль.

Миккель заворочался на постели. Ведьмак, что же ты наделал? Кого ты выпустил на волю? И вновь перед ним всплыла стая волков и обезглавленный труп лешего.

Стая мертвых волков. Он в ужасе открыл глаза. Морок.

========== Раннейген ==========

Она проснулась на рассвете. Сон ее был беспокойный. Всю ночь ее мучили видения и непривычный холод. Поэтому она рада была, наконец, проснуться и тем самым избавиться от мучений.

Раннейген откинула плед и встала с колючего матраса. Взгляд ее опустился на дрожащие ноги. “Все в синяках и ссадинах, — подумала она”. Но боли она не чувствовала. Когда у нее был хвост, ей случалось содрать чешуйки или зацепиться об подводную скалу. Тогда боль была невыносима, а из ран текла кровь. Она попыталась сделать шаг и упала.

Собрав в сумку лекарские мази и травки, она направилась к девушке с ушибленной ногой. Бледные лучи солнца мягко касались земли. Раннейген шла, оглядываясь по сторонам, с интересом подмечая для себя детали из жизни людей. Одна женщина остановилась и поставила ведра с водой на землю, чтобы поговорить со своей подругой. Кто-то вынес объедки для собак, чему те были несказанно рады. Коренастый мужчина закурил трубку сидя на пеньке у дома. Деревня постепенно просыпалась, и голоса людей звучали все громче.

— Поберегись, — крикнул ей мужчина ведущий повозку со шкурами.

Девушка испуганно отскочила назад, едва не упав. Наконец, нужный ей дом. Ранни боязливо постучала в дверь, стараясь успокоиться, но волнение не покидало ее. Дверь ей открыла немолодая женщина.

— А вот и ты, проходи, — она немного отошла и Раннейген ступила за порог. — Хильда все там же. Ей стало немного лучше, но нога…

— Это ничего, — ответила девушка. — Я позабочусь о ней.

Астрид ничего не ответила, только кивнула. Раннейген, осторожно надавила на дверь и та со скрипом отворилась. Рядом с ложем Хильды сидел юноша, которого она спасла. Девушка находилась в полусознательном состоянии. Это было видно по ее туманному блуждающему взгляду и прерывистому дыханию.

Он обернулся и, увидев, что это травница, встал с табуретки, не отрывая от девушки своего взгляда:

— Вот. Она сильно кричала ночью, и нам пришлось дать ей двойную дозу обезболивающего, — он неуверенно перевел взгляд на Хильду, а затем вновь на травницу.

— Это ничего, — Раннейген махнула рукою и подошла к девушке. — Я сейчас сделаю свое дело, а ты лучше выйди отсюда, — сказала она, нежно прикладывая руку к горячему лбу Хильды. Та, заерзала на постели, почувствовав холодное касание руки.

Иаков бросил на Хильду обеспокоенный взгляд и вышел.

— Волк… Волк…Черный…а-ах.

Раннейген поспешила успокоить девушку:

— Тише, тише, сейчас все будет хорошо, — шептала она, роясь в своей лекарской сумке в поисках нужного сиропа. — Что это они тебе дают? Маковое молоко. Ужас какой, — она открыла окно и вылила снадобье. — Оно действительно снимает боль, но иногда дает ужасные сновидения. Сейчас я дам тебе то, что и впрямь поможет. Сейчас только помою кружечку…