— У меня что-то на лице?
— О да, хотя это что-то не на лице, а на лбу.
Финн потер лоб, а затем чуть наклонился.
— А теперь?
Дани покачала головой, складывая руки на груди.
— Это так просто не сотрешь.
— Значит, волколаки читают мысли?
— А ты не умеешь?
— Вопросом на вопрос, невежливо. Впрочем, чтобы разбираться в личностях чтение мыслей не нужно и вовсе. Достаточно знать определенную тактику и где искать. Копнуть глубже, уметь вести диалог так, чтобы индивиды сами начали рассказывать тебе о себе.
— А ты у нас, значит, профессионал в этой работенке. Самолюбивый упырь, обожающий нагибать других из-за личных проблем и своих комплексов?
— Оставлю без внимания твои догадки, но могу доказать, что я разбираюсь в людях. И это можно использовать в свою пользу.
— Что ты и делаешь. Валяй. Доказывай. Мне все равно скучно.
Финн взял палку, которую держала пару минут назад брюнетка и использовав ее как указку, поднял руку в сторону спящего Кайера.
— Парниша, обиженный судьбой, мечтающий найти своего папашу, причем названного. Думаю, он ни раз задумывался о настоящем отце и не против посмотреть ему в глаза, даже толком не думая, что ему скажет. Не обделен талантом, парня ждет светлое будущее, если дерзкий нрав не возьмет над ним вверх, я чувствую, рыжий не так прост, как кажется. Поэтому он и ищет отца, ему нужен наставник, семья, ну и девушка не помешала бы. А иначе бедняга загнется.
Вампир перевел руку чуть в сторону, указывая палкой на спящего северянина.
— Одноглазый мужик, в скобочках предатель, предателем как раз и является. Я не верю в такого рода случайности, а также всякие слащавые фразочки мол я был такой мудак, позвольте мне искупить свою вину, примкнув к вам. Фигня! Я тебе говорю, как пить дать, он в скором времени начнет заливать нечто подобное, а сам будет в предвкушении представлять свою месть в сторону Мотыля, — Финн указал палкой на этот раз в сторону спящей северянки, — которая променяла его на безобразного упыря, в скобочках Детлаффа, а Детлаффу, в свою очередь, нет дела до чувств какой-то там человеческой бабы, которую он использует, дабы забыться и иметь при себе хоть что-то, отдаленно напоминающее его давнюю любовь. Он продолжает киснуть и гнить из-за заварушки в Боклере и предательства своей любимой Рены, которую и не Реной вовсе звали.
Вампир, в последнюю очередь яростно тыкнул палкой несколько раз в сторону Детлаффа, достающего листок бумаги из принадлежностей Кайера и понемногу с огромным трудом и натягом разминающего еще не до конца отросшую руку при помощи рисования углем.
От Дани не ускользнула интонация сказанного, поначалу звучащая весело и непринужденно, а под конец доходящая чуть ли не до рыка. Финн осекся, взял себя в руки и уже так же весело продолжил в той интонации, в которой и начинал:
— А вообще согласись, довольно забавная это штука — отношения. Сначала голубки клянутся друг другу в любви, дарят подарки, целуются, обнимаются, трахаются, а потом ненавидят друг друга, вспоминают о своем бывшем или бывшей с таким ярым презрением, при этом себя считая невинной овцой или бараном и это все в лучшем случае. А в худшем кто-то из двоих умирает от руки своего же любовника или своей же любовницы. Или же они друг друга убивают. Забавно до слез.
Дани закатила глаза, а затем заметила:
— Похож на деревенскую сплетницу. Это все конечно очень интересно, но ты назвал не всех.
— Чтобы сказать пару слов о тебе, мне нужно знать хоть немного твою историю, дорогая.
— А я имею ввиду совсем не себя, дорогой, — наигранно мурлыкнула молодая особа.
Финн обернулся и сделал вид, что высматривает других индивидов.
— Тут больше никого нет.
— Значит, себя ты считаешь пустым местом, а? Парадоксально при таком-то самомнении и наигранной уверенности в себе.
— О, ты хочешь узнать обо мне? Я польщен, — проворковал вампир, пропуская все остальное сказанное собеседницей мимо ушей, предпочитая игнорировать эти темы, — но я как никак мужчина, так что дамы вперед.
— Мне абсолютно насрать на твою историю, а о себе мне и нечего рассказывать. Я выродок двух ублюдков, с рождения не имеющая дома, все время кочующая вместе со своей паршивой семейкой и их ганзой головорезов с места на место. Им до меня ровным счетом не было никакого дела, так что их совсем не волновало, что со мной творят их коллеги по ремеслу, мягко выражаясь. А потом в одной из деревень мне попался под руку образованный парниша, сынок ученого, они ездили в поисках ведьмака и средства против проклятия. Отца его завалила моя семейка, а я сбежала с ним. Исцелить его не получилось, как видишь, я сама стала такой как он, куснул меня в порывах страсти, все дела. В первом обращении мне снесло крышу и я задрала вместе со своим новым другом всю свою паршивую семейку, а заодно и своего парня, тот первый вернулся в нормальное состояние. Я слонялась то тут то там. Пока не встретила вашу компашку. И вот мы все здесь. Доволен? Вот тебе моя прекрасная история, а теперь отвали от меня, я ответила на все, что ты хотел узнать.
Финн посверлил её взглядом, он смотрел, не мигая. Затем несколько раз поморгал и ответил:
— Вполне себе доволен. Хотя, ты рассказала половину правды. Смягчив и придумав себе героя. А вторую половину не открыла ибо больно вспоминать. Допустим, я решусь предположить, что все было немного под другим углом. Не было никакого парнишки, был очередной мордоворот с ликантропией, который обидел несчастного ребенка. А несчастный ребенок, по болезненной случайности обрел силу и решил её применить. Вполне осознанно. В сторону своих врагов. В сторону своей паршивой семейки. А причину присоединения к нам ты и сама не знаешь. Потому что тебе банально некуда идти. У тебя никого не осталось, даже врагов. Я ведь прав?
Дани выпучила глаза, перестав дышать. После чего тупо уставилась себе под ноги. А дальше резко повернула голову в сторону Финна и выпалила, переходя медленно, но верно на крик:
— У тебя что, увлечение такое — давить на слабые места, припоминать прошлое, которое не хотят вспоминать?! Ты получаешь удовольствие, смотря на страдания других?!
— Видишь ли, мои способы оскорблений не ограничиваются обозначениями половых органов и прочих частей тела. И различные сквернословия довольно примитивны. Давить на нужные точки куда эффективнее и интереснее. Так что… Допустим.
— Допустим? Допустим?!
Дани уже орала во всю, черты лица исказились, она начала меняться и уже через мгновение на вампира набросился черный волколак. Все остальные подорвались от крика и теперь уже рыка. Перед заспанными, ничего не понимающими взглядами, вампир и оборотень сцепились друг с другом, кусая, царапая, дико воя и шипя.
Детлафф, выронив из непропорционально-короткой и мелкой руки кусочек угля, зашипел от раздражения. Закипая от злости он встретился взглядом с подорвавшейся от шума Айрис. От этого ему стало еще дурнее. Они не спустились с утеса, а значит главный он и разнимать этих молодых идиотов тоже ему, впрочем, даже в городе мало бы что изминилось при подобной ситуации, только еще на людях им не хватало такого представления для полной коллекции. В любом случае разнять взбесившуюся волчицу и своего паршивого братца в состоянии только он.
Детлафф молча поднялся, отрывая взор от светло-зеленых заспанных глаз и нарочно медленным шагом направился прямо на сцепившихся монстров. Но вопреки ожиданиям лицезревших все это, старший не принялся разнимать двоих, а резко остановился в двух метрах и замер, словно статуя. Двое совсем не обращали внимание на стоявшего рядом и даже чуть было не задели, но Детлафф испарился и появился чуть дальше, сопровождаемый красным клубящимся туманом. А затем из чащи леса послышалось многоголосое рычание и топот.
До Айрис наконец дошло, как собирался разнимать этих двоих её светлоглазый товарищ. Мимо людей проносились вампиры всех видов. Но девушку больше удивлял тот факт, что они существуют даже на островах. Она, считай, жила с ними бок о бок и при этом ни разу не встречала, вот это новость… Монстры набросились на монстров по приказу монстра, чудеса да и только. Волчица была загнана подальше от высшего вампира и обездвижена, а вот с Финном дела были иначе. Низшие вампиры против высшего по приказу еще одного высшего. Опыт против молодняка. Финн сражался хорошо, но недостаточно хорошо для победы. Детлафф сделал несколько шагов в сторону потрепанного Финна, которого обездвижили нагие бруксы. Он часто дышал, выплевывая кровь. Старший резко схватил его голову, сжав пальцами челюсть и дернул вверх, чтобы тот посмотрел на него.
