Захлопнув книжонку громче, чем надо, Айрис кинула её вместе с остатками угля в седельную сумку. Положив голову на шею коня, девушка прикрыла глаза, в очередной раз прокручивая в голове все события предыдущих дней. Время шло к полудню, впереди виднелись знакомые места. Всадница приподняла голову, затем села прямо.
— Ну наконец-то…
Пришпорив коня, та привстала в стременах. Катакан понесся галопом вперед. Перед ними был Оксенфурт.
Цоканье копыт, гул народа, торговцы, нахваливающие свой товар, играющие, носящиеся туда и сюда дети, спешащие студенты, охотники за колдуньями с кислыми рожами, бабы, стирающие белье, проститутки, стоящие за углами домов, солнце, летний денек, пыль городских дорог. Города можно описывать бесконечно. У каждого свои прибамбасы, которыми можно хвалиться, а можно их и стыдиться. Но всех объединяет в одно целое печальная, зато довольно простая в понимании, правда. Внешность бывает обманчива.
Та же история и с людьми.
— Данк, проклятый сукин сын! Сколько раз договаривались, чтоб ты не жульничал и не подсматривал чужие карты! Я предупреждал, что еще одно поползновение с твоей стороны увижу и коленом под зад, в цветочный сад. Под окном. А значит лететь будешь через окно, усек намек? Был разговор? Или нет?
— Ну был. Чего уж там.
— Оставь его, Рокиз. Хрен с ним, такая игра идет.
— Вот то-то и оно, что похерит он всю нашу игру и все. Пиши пропало.
— Ха! Откладывайте карты, девочки, выигрыш у меня!
Трое краснолюдов недоверчиво посмотрели на карты четвертого игрока.
— Ну-с, други мои, карты не врут. Лорен сегодня в золоте, — пробормотал чернобородый, внимательно изучая карты.
— Лады, Зонк. Ты у нас неправду не скажешь, ученый в играх и не только в них, хе-хе. Хоть честная игра. Выиграл бы этот жулик Данк, стукнул бы я ему хорошенько ножкой этой вот самой табуретки…
— А вот на табуретку даже не засматривайся, она тебя не хочет, Рокиз, — до сих пор молчавший краснолюд грозно, но с усмешкой, зыркнул темными глазами на товарища, почесав рыжую макушку.
— Да не ссы, Хавард. Знаю, что договаривались хату не громить, много не пить. Я-то свои обещания выполняю, в отличие от…
Названный Рокизом не успел договорить и замолк на полуслове, как только дверь отворилась и через порог переступила неожиданная гостья. Видно было, что путь она прошла не из легких. Одежда вся в пыли, синяки под глазами, измученный вид: все говорило о том, что путешествие было долгим. Ну и достаточно насыщенным на события, но об этом позже.
Чернобородый присвистнул, Рокиз выругался, жулик покачал головой, а рыжебородый с именем Хавард удивленно поднял брови, а с губ его слетели единственные три слова:
— Жива, мать твою…
Айрис проснулась на рассвете. Практически сразу же, как приехала, девушка, счастливая (или не очень), провалилась в царство Морфея без снов. Была лишь долгожданная тьма в мягкой постели, чистой одежде, да с вымытым прохладной водой телом и смоченным горлом вкусной простой водицей.
Чувствуя себя в меру отдохнувшей, в хорошем расположении духа, но немного голодной, девушка приподнялась на локтях. Перед глазами была её старая добрая комната. Тут она проводила время за зубрежкой учебников, посиделок с друзьями и бессонными ночами с романами и энциклопедиями в руках с тех самых пор, как покинула родные острова Скеллиге и направилась вместе с рыжим краснолюдом сюда.
Бывало, она засыпала за столом или на окне, с книжкой в руках, а утром просыпалась волшебным образом на кровати, заботливо укрытая теплым одеялом, не раз задаваясь вопросом, каким же образом дядька перетаскивал её на спальное место, ведь тогда она была уже немаленькой девочкой, ноги были приличной длинны. Одновременно забавляло и умиляло думать о том, как же это могло выглядеть. Но в этот раз она сама доковыляла до кровати, мечтая только об одном. Поспать. Сейчас же живот упорно желал поесть, а душа — ностальгировать о прошлом, которое за это время успело уйти на второй план. Не забыто, но убрано на дальнюю полку пылиться до подходящего момента. И вот, этот самый момент настал.
В самом доме, вроде как, мало что изменилось. Особенно в её комнате. Тут все по-старому. Словно, она вернулась в те самые времена. Да… Давненько это было.
Айрис еле стояла на ногах, когда перешагнула порог дома рыжего краснолюда. После того, как удивление покинуло бородатые лица мужчин, Хавард кинулся к девушке, крепко прижав к себе, как только та присела, поравнявшись ростом с рыжим. Сперва начались расспросы, но ответы на них были отложены до завтра, а, точнее сказать, уже до сегодня. Дядька разогнал своих товарищей по домам, уверяя, что девахе нужен покой, а очередная партия на бис в гвинт может подождать. Те с пониманием покивали головами и покинули дом друга, обещая прийти навестить, как только девчонка как следует отдохнет.
Айрис потерла глаза, слыша скрип ступенек. На второй этаж безусловно поднимался дядька. Она помнила его шаги. Тяжелые, размашистые, но в тоже время негромкие, аккуратные. В нос ударил запах жареного мяса. Завтрак в постель? Святая мать…
— О, проснулась. А я то уж думал, придется тебя будить. Есть будешь?
— Спрашиваешь еще. Но в постель это лишнее, я могла бы спуститься вниз.
— Да сиди уже тут, успеешь еще спуститься. На вот, ешь быстрее, пока горячее.
Айрис с удовольствием принялась за завтрак, периодически отхлебывая из кружки вкусного парного молока.
— Как ты тут? Что нового произошло за время моего отсутствия? И приезжали ли Кун с Лугасом? Я их видела во время полевых работ, так сказать, — бормотала она с набитым ртом.
— Жуй, не болтай. Сейчас привалило много работы в кузнице, так что болтать с тобой не могу, целый день буду там. Вот что, ты отдыхай, погуляй по городу, Лугас с Куном ещё здесь, едут обратно через дня два или три, не знаю точно. Говорили они мне про тебя, да только и с тех пор тоже времени много прошло. Я уж было думал, что сцапали тебя твои эти вампиры, упыри и прочая нечисть. Нашла ты себе призвание, не бабье это дело, за монстрами гоняться по всему свету. Тебе бы мужика, хоть он бы, что ли, достучался до тебя, Иска…
— Дядька, уймись, — Айрис покачала головой, улыбнувшись рыжему, — тебе ведь в кузницу надо, поговорим о моих и твоих приключениях вечером, хорошо?
Краснолюд, вспомнив, что вообще-таки спешит, вскочил с кровати и пустился к лестнице быстрым шагом.
— Ох, заболтался я с тобой, девка. Вечером, и то верно. Позову своих ребят, им тоже не терпится услышать твои рассказы. Ну что ж, до вечера.
— До вечера.
Краснолюд скрылся, спускаясь быстрым шагом по лестнице из виду, а девушка снова принялась за завтрак.
С тех самых пор, как Айрис прибыла в Оксенфурт прошло четыре дня. Про свои путешествия она рассказывала поверхностно, не вдаваясь особо в подробности и не раскрывая личность вампира, помня свое обещание.
Пришлось приукрасить, приврать про ученого Эрета, про низших вампиров, которых она встречала, и все выходило довольно убедительно.
Не раз посреди глубокой ночи она брала свою книгу, совместно написанную с высшим вампиром, рассматривала его брошь в форме бабочки-бражника, которая так заинтересовала ее в момент их первой встречи.
Брошка попалась ей на пути посреди леса. Должно быть, вампир бродил в тех окрестностях, после того инцидента с василиском, нежданным гостем (вторым вампиром) и отнюдь не самым приятным, но эффективным спасением её жизни, а украшение упало на землю, отцепившись от одежды. Айрис подняла ее с земли и забрала к себе, хотела вернуть, но побоялась. Снова смотреть ему в глаза она просто не могла.
Может, все это вовсе не для нее? А Оксенфуртская академия все еще в силе, ведь все компоненты для успешного возвращения были собраны. Не раз она спрашивала себя, что действительно для нее по-настоящему важно и что её призвание? И каждый раз не могла ответить на свой вопрос.
