Сжав мешочек, девушка чуть ли не выбежала из дома. Едва не плача, та отправилась в другое строение, где отдыхали монахини.

За окном стемнело, начался сильный ливень, клокотал гром, но молнии сверкали где-то в отдалении. Мина всё сидела и смотрела в одну точку, не выпуская яд из рук. Сон не шел, а в душе поднималась то злоба, то паника вперемешку с безысходностью. Ей было противна сама мысль о том, что придётся убить человека, пускай и причинившего ей боль. Почему она должна опускаться до этого? Почему она должна брать на себя тяжкий грех?

Эти двое… Сами не лучше этого инквизитора - решили добиться своего чужими руками, а если у неё ничего не получится, то убьёт Ферре именно Мину в припадке ярости, а не кого-либо. Охотник был очень скор на расправу.

Как и было сказано, буквально через час пришел один из подчинённых охотника и попросил помощи. Мина вызвалась сразу, отчего получила недоумённые взгляды своих товарок. Что поделать? Ей не хотелось чтобы слухи нашли подтверждение. Сестры наверняка подумают, что монахиня сама соблазнила охотника. Каким бы не был жесток Инквизитор никто не поверит в то, что он сам взял её, просто потому что так захотелось.

Шла она на заплетающихся ногах, сжимая в кулаке маленький мешочек, петляя, чтобы не упасть в лужи. Дождь всё продолжался, поэтому ей пришлось уже бежать до ратуши, чтобы вся её одежда не промокла насквозь.

В здании девушка скинула с плеч промокшую тряпку, в которую превратился плащ, расправила его, чтобы вода хоть немного стекла с него и пошла по коридору. С каждым шагом ноги становились ватными, а сердце стучало от нервного напряжения. Мина пыталась успокоиться, но это решительно не получалось, всё-таки она не наёмный убийца. Солдаты говорят, что убивать тяжело только в первый раз, но девушка очень сильно надеялась, что этого первого раза у неё не будет никогда, а оно вон как обернулось…

Ферре встретил её в зале, где видимо проходили собрания когда-то. Мужчина очень удивился увидев её перед собой, но потом на лице у него заиграла ухмылка и он, ни слова не говоря, пошел наверх. Ей ничего не оставалось кроме как последовать за ним, на ходу успокаивая себя.

Инквизитор провел её в комнату, где ярко горел камин. Тот снял новое пальто и рубашку, под которой были бинты, через ткань просочилась кровь.

- Шрамы мне оставишь? - спросил вдруг он, начиная снимать повязку.

- Если вы этого желаете, то могу оставить, - уклончиво ответила Мина.

Тот лишь ухмыльнулся продолжая разматывать бинты. Монахиня увидела, что на теле у него и без этого хватало шрамов. На предплечье красовался след от ожога. На животе было несколько полос, явно от колотых и резаных ранений, а на боку страшный рваный шрам. Да, он во многих битвах побывал. Она даже прониклась уважением к этому человеку, столько вытерпеть и всё-таки выжить, хоть и ожесточиться.

Тем временем Ферре уже снял последние бинты и сел в кресло, ожидая, когда монашка начнёт делать своё дело. Девушка встала перед ним на колени, положила руку на страшные порезы и начала произносить молитву, одновременно с этим второй рукой она пыталась развязать горловину мешка. Упрямый шнурок никак не хотел поддаваться, а Мина старалась при этом сохранять невозмутимый вид и не сбиться со слов, иначе охотник может что-то заподозрить.

Он откинул голову назад, расслаблено прикрыл глаза, ожидая пока процедура закончиться. Наконец-то этот злополучный шнурок развязался и монахиня смогла открыть его, а потом сжала в кулаке, готовясь отравить этого человека.

Раны постепенно начали затягиваться, не оставляя после себя никаких следов. Ладони у неё вспотели от напряжения и страха, усиливающегося с каждым мгновением. Когда порезы окончательно пропали, монахиня поднялась и высыпала яд… Точнее попыталась это сделать.

В этот самый момент охотник на ведьм с силой оттолкнул её от себя ногой, мешочек выпал у неё из рук и упал куда-то под кровать. Встать и убежать она не успела, поскольку Ферре уже выхватил оружие, схватил её за волосы и прислонил к стене. Под ключицу уперлось что-то острое и холодное, чуть вспоров ткань. Одно движение и он пронзит ей сердце.

- Что? Всё-таки решилась на это? Кто подослал? - спрашивал тот, шипя от злости.

- Никто, я пришла сюда сама, - говорила она, стараясь придать голосу больше уверенности.

- Лжешь, - уже спокойнее констатировал инквизитор. - Такой яд так просто не достать и не приготовить, тебе его должны были передать. Говори!

- А то что? Убьёте или же снова изнасилуете? Мне уже всё равно! - страх резко перешёл в злобу, чем вызвал недоумение на лице Инквизитора. - Уж, лучше я умру, чем буду опозорена ещё раз!

- Кто отдал тебе яд? Странное совпадение, не находишь? Думала, я не догадаюсь? С чего бы тебе приходить ко мне добровольно, когда я причинил тебе столько боли? И потом, актриса из тебя плохая. Я сразу заметил, как ты нервничаешь! Я тебе не убью, пока ты не скажешь, кто тебя на это надоумил… Лучше говори, иначе узнаешь, что я не последний из мастеров заплечных дел.

- Меня не надоумили, а заставили! - выпалила та. - Гретта видела меня с тобой и всем рассказала, пока ещё это слухи, но если они подтвердятся…

- Надо же! Опускаются до шантажа, - с сарказмом заметил тот, даже не замечая, что Мина стала называть его на “ты”. - Кто это был?

- Командир пехоты - мужчина средних лет с проседью в волосах, и лазутчик, молодой парень, чуть старше меня, что приносил Вам сведения…

- Я знаю о ком ты, верные соратники Энрика. Среди командиров выжил только один, а с нами напрямую беседовал только один из шпионов…

Он вдруг отнял кинжал и отпустил её.

- Можешь идти. Через пару часов всё уладится. Слухи хоть и имеют под собой почву, но если не будет шантажистов, то не будет подтверждения фантазиям.

- Вы отпускаете меня?

- А ты хочешь остаться?

Щеки предательски заалели, а сама она опустила глаза. Мужчина ухмыльнулся и убрал с её лица пару прядей, отчего Мина дернулась и испуганно посмотрела на охотника.

- Не стоит стыдиться своих желаний.

После этих слов он её поцеловал, не так как раньше, не властно и жадно, а осторожно и нежно. Девушка ответила почти сразу, обнимая его за плечи, запуская руки в волосы, прижимаясь всем телом.

Рассудок снова перестал слушаться, всё затопил нестерпимый жар, которому просто не хотелось сопротивляться. Одежду они снимали друг с друга второпях, ткань едва не трещала, но почему-то было уже всё равно.

Охотник положил её животом на кровать, так чтобы та стояла на полу, на коленях, сжал кисти её рук в замок и вошел, так медленно, так сладко. Мина застонала, попыталась высвободить руки, но не получалось, захват был слишком сильным.

Он был другим, не таким как тогда, в монастыре, и не таким, каким был в том разрушенном доме. Девушка даже не могла это оформить, просто он был другой и всё, в его движениях, в его дыхании не чувствовалось издёвки или превосходства. Только лишь желание.

Ферре хотел вытравить из своей души всю ту злобу, что скопилась в нём за эти дни, всю ту ненависть, что сжигала его изнутри весь этот поход. Он не чувствовал вины перед Миной, просто хотелось знать, что эта девушка с ним, потому что сама этого захотела.

Насилие, - это одно, нежность - совсем другое. Мужчина не видел её лица, но чувствовал, как та извивается под ним, подается навстречу, чтобы усилить ощущения, стонет уже не сдерживаясь и не скрываясь, пытается вырваться из его рук, но не может и лишь бессильно бьётся под ним.

Было хорошо, просто до безумия хорошо. Он отпустил её руки, несколько отточено-яростных движений и в комнате звучит сдвоенный стон сладострастия. Охотник не увидел, как в этот момент сверкнули красным глаза монахини.

========== Глава 13. Враг всегда был рядом ==========

Сутки прошли с тех пор, как стало известно о смерти Энрика. Ферре решил выждать, пока возбуждение солдат немного уляжется и целительницы смогут поднять на ноги большую часть из них. Ему нужен был хоть какой-то арьергард, а с демонессой тот справиться сам, лично. Вряд ли она будет там одна, наверняка у неё есть хоть какая-то, пусть и небольшая, армия.