Выбравшись из-под одеяла, Мина осторожно вышла из комнаты. Двери уже давно истлели, поэтому между помещениями можно было спокойно ходить. Пол был неровным, покрытый осыпавшейся каменной крошкой, штукатуркой и кусочками гнилых досок. В соседней комнате спал Ферре, монахиня как можно тише прошла мимо и направилась на улицу. Ей не хотелось даже смотреть в сторону этого человека.

Дождь хоть и был мелким и неприятным, но не мешал ей выйти на улицу, хорошо ливня не было, а то крыша этого домика вполне могла обрушиться. Девушка прислонилась спиной к стене, всматриваясь в темноту. Хоть здесь где-то и могли ходить демоны, но почему-то тревоги совершенно не чувствовалось.

- Ждёшь своих подельников? - послышался знакомый, пугающий голос.

Мина даже отскочила от входа, испуганно взирая на вышедшего Инквизитора.

- Мне не спалось, а потом услышал, как кто-то крадётся. Интересно, а почему они украли именно тебя, а? - спрашивал Ферре.

- Что вы имеете ввиду? - не понимала монахиня, стараясь не смотреть в глаза мужчине.

- Просто ты уж очень странно себя ведешь… Может, решила мне досадить, после того, что я сделал? - размышлял охотник, подходя к ней.

- Я служу Всевышнему, и я не собираюсь предавать Его из-за одного нечестивого человека.

Удар пришелся по щеке, быстрый и хлёсткий, от которого Мина упала навзничь. Только сейчас она поняла, что именно та сказала в запале чувств. Инквизитор схватил её за волосы и поднял голову, заставив посмотреть себе в глаза.

- Не будь ты так важна, не будь каждая из вас на счету, ты бы уже лежала на этих камнях и захлёбывалась собственной кровью, - рычал мужчина.

- Тогда зачем? - плакала девушка. - Почему вы так поступили со мной?

Он не стал объяснятся с ней. Ещё чего! Охотник на ведьм просто поднял её за руку и повёл в дом, прислонил к стене и поцеловал. Девушка не хотела отвечать на это, но Инквизитор дёрнул её за волосы, заставляя Мину вскрикнуть и приоткрыть рот.

- Хочешь снова почувствовать боль? Или нет? - спрашивал тот, разорвав поцелуй.

- Отпустите меня, пожалуйста! - взмолилась она.

Мужчина поцеловал её в шею, чуть прикусывая кожу, а руки запустил под робу, теснее прижимая девушку к стене. Монахиня сжала кулаки, плотно стиснула зубы лишь бы не издавать никаких звуков. Может, если увидит, что не следует никакой реакции, то отпустит.

Его руки гуляли по её телу, по животу, талии, спине, распространяя волны нестерпимого жара. Дотронувшись до её груди, Ферре всё-таки вырвал один непроизвольный стон. Поняв, что только что сделала, девушка закрыла рот рукой.

- Вот видишь, можно это сделать и добровольно, - хитро прищурился Инквизитор втолкнув Мину в комнату.

Монахиня отползла к стене, оказалась на его лежанке, сжалась в комочек, как в первый раз. Хотелось закрыть глаза и умереть только чтобы не чувствовать это вновь. Мужчина снисходительно улыбнулся, полюбовался немного на такую реакцию, а потом присел на корточки перед ней.

- Не стоит сопротивляться! Особенно, когда сама этого хочешь! - говорил он ей.

Ферре осторожно, почти бережно провёл тыльной стороной ладони по её щеке, запустил руку в тёмные волосы, пропуская мягкие пряди сквозь пальцы. Она слегка расслабилась, и вот тогда он резко развернул её к себе и обнял, Мина дёрнулась, всхлипнула, но не стала сопротивляться, - хуже будет.

- Будь паинькой и всё будет хорошо! - тихо шептал мужчина ей на ухо.

Руки охотника снова оказались на её теле, дыхание у неё участилось, а сердце начало стучать, как бешеное. Уличив момент, Ферре поцеловал её: нежнее, сильнее, делая поцелуй всё более глубоким и чувственным.

Инквизитор снял с неё робу, начиная опускаться острожными поцелуями к груди, лаская, чуть прикусывая нежную кожу, вырывая у неё всё более сильные и громкие стоны.

Медленно сняв с себя рубашку, Ферре усадил Мину себе на колени, а сам сел спиной к стене, продолжая целовать и ласкать её. Сегодня мужчине хотелось, чтобы эта монашка принадлежала ему добровольно, без насилия. Расправившись со шнуровкой её штанов, тот запустил руку под ткань и начал массировать нежную плоть, запуская пальцы внутрь, чувствуя влажные и горячие стенки её лона.

Девушка закусила губу только чтобы не кричать от тех ощущений, что испытывала сейчас. Дыхание сбилось, а сердце едва не выпрыгивало из груди, монахиня сильно обняла охотника за плечи, оцарапав его ногтями.

- Вот видишь, ты сама этого хочешь, - шептал ей Инквизитор ухмыляясь, пока та не видела.

Положив её на лежанку, тот снял с неё туфли, а потом и штаны. Мина уже не сопротивлялась, она покорилась судьбе, да и потом ей, действительно, не хотелось останавливаться. Служительница Всевышнего слышала как шуршала одежда, та боялась открыть глаза, всё-таки какая-то небольшая частица страха всё ещё теплилась в сознании. Ту боль, что испытала тогда девушка не удалось забыть, да и никогда не удастся.

Ферре вдруг схватил её поперёк талии, усадил себе на ноги. Она почувствовала, что его плоть уже стоит, только тот почему-то не торопился завладеть Миной.

- Сядь на него, - неожиданно услышала она.

Страх поднялся в душе, он хочет, чтобы целительница сделала всё сама… Неуверенно взявшись за ствол, та направила его в себя и чуть опустилась, закрывая глаза, пытаясь понять незнакомые ощущения.

- Молодец, - похвалил её Инквизитор и резко дернул её за бедра.

Девушка не сдержалась - закричала, уперлась руками в стену, часто дыша. Из глаз пошли слёзы, от резкой боли, от обиды, от всей этой ситуации.

- Двигайся, девочка, - слова сказанные тоном, не терпящим возражений. – Двигайся!

Ей ничего не оставалось кроме как подчиниться приказу, и она начала двигаться. Сначала медленно, неуверенно, робко, краснея и едва всхлипывая от плача. Было настолько стыдно за себя, что позволила с собой так обойтись, что позволила греху взять над собой верх, что не сопротивлялась этому.

Постепенно она расслабилась, стала двигаться более уверенно, положила руки на плечи Ферре, чувствуя только сладкое тянущее чувство внизу живота, совершенно забыв о боли и унижении. Охотник, в свою очередь двигался ей навстречу, ласкал губы шею, вслушивался в приглушённые стоны и частое прерывистое дыхание девушки. Ему нравилось смотреть, как эта служительница Всевышнего, которая так свято чтила догмы, превращается в обычную девку, охочей до похоти.

Охотник резко положил её на спину, беря всю инициативу на себя, начал входить грубо, властно, но ей это только нравилось, стоны усилились, а ногти впились в кожу ещё сильнее. Мине пришлось до крови закусывать губы, чтобы не закричать в голос… Было так хорошо, до головокружения, до сумасшествия, до мерцающих кругов перед глазами, до хрипоты в горле.

Жар в её теле всё усиливался, сворачиваясь клубком где-то внутри, тело монахини напряглось, глаза плотно закрылись, будто сейчас произойдёт что-то. Наслаждение пронзило её, как взрыв огненного шара, тело, только что натянутое как тетива лука, в миг расслабилось, стирая из разума все мысли и чувства, оставляя только эмоции.

Улыбнувшись самому себе, Инквизитор сделал ещё несколько сильных движений и, откинув голову, сильно выдохнул, сжав её бедра так, что на коже вполне могли остаться синяки.

Только спустя пару минут Мина пришла в себя и сообразила, что нужно возвращаться в комнату к Гретте. Нельзя, чтобы её “сестра” узнала о том, что случилось сейчас, а если та проснётся и не застанет товарку на месте, то что-нибудь да заподозрит.

Попытавшись подняться, она почувствовала на себе сильные руки, которые перехватили её поперёк живота и груди. Инквизитор крепко прижимал её к себе, не выпуская из объятий.

- Куда собралась? – спросил Ферре.

- К Гретте, нельзя чтобы она узнала о том, что случилось, - испуганно отвечала монахиня.

Охотника только позабавил этот ответ, Мина всё ещё кичится своим моральным обликом перед своими товарками, хотя только что извивалась в его объятьях как прожженная шлюха.