— Тебе повезло, — завистливо сказала я, наливая кофе в большую кружку, — а вот я не смогла поспать. И теперь не смогу вообще спать нормально.

— Почему? – не понимал Себастьян.

— Давай в гостиную пойдём, а то на кухне неудобно разговаривать, — предложила я, поплотнее запахиваясь в халат, и прихлёбывая кофе.

— Так в чём проблема? – спросил он, садясь на диван.

— Себастьян, я прошу тебя об одном, всё, что я здесь скажу, относи к исповеди, потому что не приведи Господь… – предостерегла его я, когда села на другом конце дивана, поджимая под себя ноги, и кутаясь в тёплый халат.

— Не волнуйся! Я ничего и никому не скажу, — заверил меня тот.

— Этот парнишка невиновен, я убила ни в чём неповинного человека, — сказала я. – Странно, ведь я выполняла свой долг, но от этого ещё более тошно.

— Было бы странно, если бы ты ничего не чувствовала, — резонно заметил падре.

— Никогда не думала, что это так тяжело. Я ведь пошла в полицию, надеясь, что смогу защищать людей от убийц, несправедливости, а сама не лучше! Сама только что стала убийцей, просто моё дело замяли, — говорила я, отпивая очередной глоток кофе.

— Бог простит тебя!

— А разве в заповедях не записано, — не убий! Я понимаю, если бы он получил по заслугам. Но он ведь ни в чём не виноват, он просто был не там и не тогда.

— Ты убила, потому что была в заблуждении, ты ослепла. Что с тобой произошло там? При чем здесь татуировки бессмертника?

Я замялась, на самом деле хотелось рассказать. Я столько лет держу это в себе, столько лет я запираю свою душу на замки, никого туда не подпуская.

— Ты мне не поверишь. Скажешь, что это мои выдумки. Да и я бы не поверила, если бы мне такое рассказали, — говорила я, опуская глаза, и ставя чашку на стол.

— Но для тебя это не выдумки, для тебя это реальность, часть тебя. Я выслушаю, каким бы не было твоё прошлое или настоящее, я пойму и никому ничего не скажу, — мягко говорил он, беря меня за руку.

Теплая, мягкая рука, так бережно держала мою руку, что мне хотелось рассказать, излить душу, я непроизвольно сжала его руку, боясь отпустить его, боясь, что он уйдёт, а мое прошлое так и будет сжигать меня изнутри, пока не испепелит полностью.

— Тогда слушай, для меня это слишком тяжело! И ты первый, и надеюсь, последний человек, которому я расскажу это, — сказала я. – Всё началось, когда мне исполнилось семь лет…

========== Глава 9 ==========

POV Автор

1995 год, 31 августа, город Тин Вотер, штат Делавер.

«Дорогой дневник!

Завтра я впервые иду в школу. Жду не дождусь, когда увижу своих одноклассников, когда буду учиться. Мои родители волнуются за меня, хотя с чего бы это? Всё ведь ходят в школу, и они ходили, что там такого страшного, что мать постоянно плачет, а отец подбадривает меня? В общем, завтра мой первый день в новом мире. Интересно, пропустят меня туда вместе с Китти?»

Девочка закрыла свой дневник и спрятала его под подушку, чтобы никто не нашел и не дай Бог, родители не увидели. Лара взяла игрушечного котёнка, свою Китти, погладила его по голове и сказала:

— Ну что, Китти? Готова к завтрашним приключениям? – спрашивала девочка. – Завтра мы увидим нашу школу. Надеюсь, тебя пустят.

Она положила игрушку рядом с подушкой, а затем потушила настольную лампу, что стояла на прикроватной тумбочке. После этого закуталась в тёплое и мягкое одеяло и блаженно уснула, представляя, как завтра оденется в своё новое платье, оденет рюкзак, возьмёт с собой любимую игрушку, и пойдёт в школу.

Если бы только эта девочка знала, что завтра вся её жизнь будет теперь исковеркана до конца её дней…

… — Вот теперь ты у нас красавица! – сказала Ларе мама, — Сара. – Сегодня твой первый день в школе. Не волнуешься?

— Немножко, — ответила Лара. – Но всё же будет хорошо, мам. Не надо плакать! – просила дочка, когда увидела, что у матери снова на щеках засверкали слёзы.

— Да я плачу от радости, доченька! – сказала Сара. – Ты у меня уже такая большая! Вон уже в школу идешь. Оглянуться не успею, а уже придётся тебе платье на выпускной покупать.

— Мам, — девочка обняла плачущую мать, стараясь успокоить Сару.

— Так что у нас тут происходит? – спросил пришедший отец, — Семуэль. – Почему мои дамы плачут. Давай, Лара, садись в машину, я тебя прокачу до твоей школы!

— Пока, мам! – попрощалась дочка с любимой матерью.

Отец услужливо усадил семилетнюю дочь на заднее сиденье автомобиля, и поехал в сторону их школы. Сара помахала своему мужу и дочери рукой на прощание.

Школа была прекрасным местом, всё красиво, чисто, убрано, Ларе и многим другим первоклассникам показали их персональные шкафчики, куда они могли складывать личные вещи. А затем проводили в их класс.

Деревянные парты и стулья были новые, девочка села за третью парту, поближе к окну, она всегда любила смотреть в окно, так ей было спокойнее. Она постоянно сидела у окна, в автобусе, в машине, везде, где только была возможность сесть у окна, чтобы посмотреть, что твориться на улице, посмотреть на пейзаж и других людей.

Детей на какое-то время оставили одних, а потом в класс зашел мужчина, ему было лет тридцать пять, высокий, крепкий, импозантный, одет он был достаточно хорошо и элегантно. Только вот лица его никто и никак запомнить не мог, вроде смотришь на него и запоминаешь, а как отворачиваешься, так сразу забывается.

— Здравствуйте, дети! – поздоровался мужчина, приятным, хорошо поставленным голосом.

— Здравствуйте! – хором ответила детвора.

— Так, вот ваш первый и несложный урок. С учителем надо здороваться по-другому. Когда в класс заходит учитель, надо всем встать из-за парт. Ну-ка встали, — дети все дружно встали. – Вот хорошо! А теперь, когда учитель поздоровался с Вами, надо просто кивнуть, — первоклашки всё дружно кивнули, и стали садиться. – Стоп, стоп, стоп! – сказал вдруг учитель, вставив в свой монолог нотку разочарования. – Садиться нужно только тогда, когда учитель разрешит. Ясно?

— Да, — ответили дети.

— Вот и отлично, а теперь садитесь.

Первоклашки дружно сели, во все глаза, смотря на своего учителя.

— Итак, сегодня наше первое вводное занятие. Я вам расскажу, что вы будете делать в школе…

Учитель понравился всем ребятам, он рассказывал интересно, вдохновлено, красиво. Описывал все прелести школьной жизни, о том, что школьные годы, — это самая светлая пора в жизни любого человека и именно её они будут помнить всю жизнь.

К концу урока, учитель раздал необходимый комплект учебников, а потом попросил открыть дневники и записать завтрашнее расписание уроков. Лара достала ручку и новенький купленный дневник, гордясь, что у неё завтра начнутся первые в её жизни уроки. Но когда она перелистнула страничку, больно порезала палец об бумагу.

— Ай! – громко вскрикнула она.

— Что такое? – обеспокоенно спросил учитель.

— Я палец порезала, — чуть не плача ответила девочка, поскольку ей было очень больно, а так много крови она увидела впервые. Лара, конечно, получала синяки и ссадины во время игр и беготни, как и все нормальные дети, но такой большой кровоточащей ранки у неё не было никогда.

Учитель подошел к ней, посмотрел на палец и достал из кармана пиджака платок.

— Всё хорошо, — сказал он, прикладывая платок к ране, — иди в мед кабинет, сестра Медисон промоет и перевяжет ранку. Выйдешь из класса и пойдёшь направо, первая дверь с левой стороны. Ты его сразу узнаешь по красному кресту и надписи. Иди, не потеряешься. А расписание у одноклассников спишешь.

Кабинет девочка нашла быстро, медсестра упокоила её, промыла ранку обычной перекисью, отчего Лара едва не впала в истерику, поскольку, эта жидкость начала жутко щипаться. Потом Медисон тщательно забинтовала пальчик девочки и отправила её обратно в класс.

— О, ты уже вернулась, — приободрился учитель, мило улыбаясь. – Садись на место, ещё успеешь расписание списать. Оно на доске написано.